Василий Веденеев - Бальзам Авиценны

Услышав сдавленный стон, капитан обернулся. В углу лежало нечто длинное и бесформенное, покрытое темным плащом, а рядом корчился привязанный к большому креслу человек. Правая штанина у него была отрезана, сапог снят, на бедре светлела свежая повязка с проступившими пятнами крови. Обутая левая нога раненого конвульсивно вздрагивала, а босая правая – посиневшая, покрытая засохшими потеками крови – казалась приставленной от чужого тела.

– Подойдите, синьор капитан! – позвал маркиз. По его знаку один из охранников откинул край плаща. Увидев мертвеца, Кутергин перекрестился.

– Вы знаете этого человека?

Федор Андреевич наклонился. На вид убитому лет тридцать – тридцать пять. Худощавое лицо, успевшее покрыться синеватой бледностью, светлые волосы, даже в смерти упрямо сжатые тонкие губы.

– Нет, – твердо ответил капитан.

– Это Шарль. – Лоренцо дал знак закрыть лицо убитого. – Именно с ним вы столкнулись той ночью в деревушке. Странно, что вы не узнали его.

– Ничуть. – Кутергин пожал плечами. – Было темно, и, поверьте, я думал тогда лишь о том, как поскорее лишить его возможности сопротивляться. Вы хотите сказать, что это я, когда выстрелил из окна?..

– Ваша пуля перебила бедро тому молодчику. – Маркиз показал на привязанного к креслу мужчину. – А Шарль получил долг от отца Франциска.

– Суд Божий, – невнятно пробормотал падре.

– Ну а ты знаешь этого человека? – спросил Лоренцо, обернувшись к раненому. Один из охранников схватил его за волосы и поднял голову, а другой осветил фонарем Федора Андреевича.

– Это русский капитан, – едва ворочая языком, прохрипел раненый. – Он в сговоре с дьяволом!

– Откуда тебе известно, кто он? – продолжал допытываться маркиз.

– Сказал Альберто, а он услышал от француза, который обещал много золота за голову русского. Но этот, – он показал глазами на Кутергина, – убил в Генуе двух наших и ушел, а потом сбежал от нас в больнице Святого Себастьяна. Дон Лоренцо! – с отчаянием воззвал бандит. – Меня обманули!

Отец Франциск шепотом читал молитву, старый Пепе посасывал трубку и недобро щурился, охранники сохраняли невозмутимость. Маркиз сочувственно покачал головой:

– Бедняга! Ты уже и так дорого заплатил за это. Так скажи-ка нам еще разок, кого ты видел в доме?

– Толстяка. Его называли то Бенито, то Эммануэль. Потом рыжеватого англичанина с желтыми глазами.

– Мирт? – Федор Андреевич не сумел сдержать возгласа изумления. – Мирт – англичанин?

– Я не слыхал такого имени, – ответил бандит. – Еще Шарль и другой блондинистый француз. И один из наших, южанин.

– У англичанина рыжеватая борода и загорелое лицо цвета меди? – подскочил к нему капитан. – Так?!

– Да, похоже, – согласился раненый. – Но его зовут Роберт. И они кого-то прячут в задних комнатах.

– Это он! – Кутергин пристукнул кулаком по ладони. – Мирт! Я собственными глазами видел его на набережной Генуи. А прячут Мансур-Халима!

– Не нужно имен! – прервал его маркиз и уже мягче добавил: – Кстати, Лючия опознала Шарля так же, как и отец Франциск. Да, не удивляйтесь, бандит приходил к нему за адресом монастыря, где воспитывалась моя племянница, и падре только чудом удалось выскользнуть из лап убийцы.

– Где этот дом? – вскричал Федор Андреевич. – Где они?!

– В Модене, – обреченно выдохнул раненый. – На берегу реки, у самого края обрыва…

– Пойдемте. – Маркиз взял русского под руку. – Нам здесь больше нечего делать.

– Синьор! – в отчаянии закричал бандит. – Дон Лоренцо! Клянусь Святой Девой, меня обманули!

Толстые стены подвала проглотили его крик и спрятали в глубине каменной кладки. Федор Андреевич невольно поежился – сколько раз за бурную историю этого края тут заходились в предсмертном крике пленники? Уже у дверей он услышал, как старый Пепе вкрадчиво спросил:

– Скажи, сынок, кто еще был с вами сегодня ночью?

Стукнула дверь и словно отрубила все проникавшие из подвала звуки. Лоренцо отпустил телохранителей, взял у дворецкого фонарь и пошел впереди. Полуобернувшись, он с усмешкой бросил:

– Там не пыточная. Просто старый винный подвал.

Кутергин не ответил. Он прекрасно видел вмурованные в стены кованые кольца и поперечные балки под потолком с ввинченными в них крючьями и подвесками для блоков. Если через такой блок перекинуть веревку и подтянуть человека за связанные за спиной руки, вот тебе и дыба! Но если синьору Лоренцо хочется, чтобы он считал подвал предназначенным для хранения бочек с вином – ради Бога! Главное, самому не оказаться на месте привязанного к креслу пленника.

С другой стороны, ему ли судить маркиза, родившегося в стране, на протяжении столетий не знавшей мира? Да и сейчас нет мира и покоя в объединенном Итальянском королевстве. Вряд ли синьор сам выстроил этот подвал. Наверняка это давным-давно сделали его предки, чьи портреты украшали стены столовой и парадного зала.

– Прошу! – Лоренцо распахнул дверь кабинета, провел гостя к столу и предложил ему сигару. Федор Андреевич не отказался. Прикурив, он опустился в кресло и прямо спросил:

– Что сделают с тем бандитом?

– Беднягой? – Маркиз презрительно скривил губы. – Не беспокойтесь, о нем позаботятся. Вы, кажется, служили в гусарском полку?

– Ошибаетесь, синьор. – Кутергин гордо вскинул голову. – До Академии Генерального штаба я служил в драгунах!

– Ах да, в драгунах, – улыбнулся синьор Лоренцо. – Прошу простить, я немного перепутал. Мы нашли вашего приятеля художника, и он подтвердил ваши слова. К счастью, господин капитан, вы никак не связаны с нашими врагами. А насчет драгун… Видите ли, в Италии никогда не было такого рода войск. Выпьете вина? Это из урожая моих виноградников.

– Не откажусь. – Федор Андреевич недоумевал, отчего маркиз так резко изменил тему разговора? То, что он, наконец, убедился в правдивости гостя, крайне радует, но почему ни слова о Мансур-Халиме? Зачем хозяин позвал Кутергина в свой кабинет: угостить вином и расспросить о службе в драгунском полку?

– Мы не знаем, каковы драгуны, зато знаем другое, – глядя на свет через бокал с вином, тихо сказал синьор Лоренио. – Например, дикую и жесточайшую междоусобицу, борьбу с захватчиками, часто равнозначную борьбе за выживание. Так родились тайные общества – моссади, которые обычно возглавляли либо влиятельные люди, либо самые отпетые негодяи.

– Иногда это одно и то же, – заметил русский.

– Не скажите, – возразил маркиз. – Как правило, моссадиери, то есть членами тайного общества, становились крестьяне и ремесленники, дабы, сплотившись вокруг синьора, защищать его и свою жизнь, честь и имущество. Но случалось, когда моссади превращались в банду убийц и грабителей, как «Перламутровые рыбы».