Э. Гленвилль - Зулусы наступают

Решение Крага было одобрено всеми, не исключая и Дакуина. Они покинули крааль и пошли на юг, избегая проложенных троп. Шли они гуськом, а Кассо, замыкавший шествие, сглаживал отпечатки ног на песке. Нужно было подвигаться с величайшей осторожностью, чтобы не спугнуть антилоп, которые паслись на лугу. Если животные обратятся в бегство, кафиры догадаются, что кто-то их спугнул.

Однако кафиров не было видно, пока беглецы не поднялись на холм, возвышавшийся в конце долины, где раскинулась кафирская деревушка. С любопытством смотрели они на хижины, маисовые поля, огороды, на женщин, доивших коров. Вдруг женщины подняли крик.

Дакуин подумал было, что кафиры заметили пришельцев, но вскоре он убедился в ошибочности своего предположения.

Из густых зарослей в противоположном конце долины вышло стадо слонов. Впереди выступал огромный слон-вожак, за ним шли молодые слоны и наконец слонихи со слонятами. Стадо двигалось прямо на крааль. Подстрекаемые воплями женщин, мужчины бросились ему навстречу. Они размахивали ассегаями и кричали: «Умтагати!»

Вожак поднял хобот и оглушительно затрубил. Все стадо остановилось, слоны мотали головой, слонихи хлопали ушами. Снова затрубил вожак, и стадо рванулось вперед, а воины побежали назад, к женщинам, которые спешили вытащить из хижин домашнюю утварь. Нагруженные скарбом, кафиры покинули крааль и, поднявшись на пригорок, развели костры.

Слоны не разрушили хижин. Они двинулись в ту сторону, где находились поля и огороды, растоптали изгороди, уничтожили тыквы, маис и запас зерна в житнице. Когда все было съедено, вожак дал сигнал к отступлению. Сам он замыкал шествие.

Воины бежали за стадом, кричали: «Умтагати!» — и швыряли камни.

Если какой-нибудь из камней попадал в цель, слон-вожак круто поворачивался и начинал трубить. Рев его немедленно обращал в бегство преследователей.

Когда стадо скрылось в лесу, кафиры вернулись в свою деревушку.

Бушмены, бывшие свидетелями набега, посмотрели друг на друга, и Краг сказал:

— Пусть другие племена возделывают землю, а мы, бушмены, будем охотиться.

Воспользовавшись смятением в кафирском поселке, они покинули долину и благополучно вернулись домой.

Они принесли много сушеного мяса и мешки, наполненные «тто».

Вечером у костра они рассказывали друзьям об удивительных своих приключениях, а зачарованные слушатели ловили каждое их слово.

В бесплодной стране, где поселились бушмены, дичи было мало. Антилопы-канны и газели перебрались на другие пастбища, а бушменам приходилось довольствоваться мясом зебр. Охота на зебр сопряжена была с большими трудностями и требовала выносливости, ловкости и терпения. Каждый охотник-бушмен, несмотря на свой маленький рост, был атлетом. Подстрелив зебру, пришедшую на водопой, он гнался за раненым животным, добивал его ассегаем, а затем, сгибаясь под тяжестью ноши, плелся назад в поселок. И часто случалось ему проходить большие расстояния по песку под палящими лучами солнца.

Каждый водоем в окрестностях поселка был хорошо известен бушмену, потому что только у пруда мог он подстрелить дичь.

Был он также и неплохим ботаником. От старика, возглавлявшего маленькую общину, Дакуин узнал новый способ убивать дичь.

Когда газели покинули бесплодную страну, а озерца и лужи начали высыхать, старик открыл ему свою тайну. От «древних людей» — своих предков — знал он о существовании сильного растительного яда, убивающего животных.

Вместе со своей женой он провел много дней в степи, отыскивая редкое растение, а затем призвал Кару и еще четырех бушменов. Их он спросил, знают ли они водоем, который находится на расстоянии трех дней поселка, в русле высохшей реки? Водоем этот расположен у подножия каменной гряды.

Да, это место хорошо они знали. Называется оно Крагга-камма, и там водятся львы.

— Ступайте к этому пруду, — сказал старик, — и обнесите его стеной из кольев. Оставьте в частоколе отверстие для квагг, приходящих на водопой. Когда солнце пройдет по небу столько раз, сколько пальцев на руке, я приду к вам и принесу яд. Но сначала мы спросим совета у гадальных костей.

Бушмены столпились вокруг старика, который присел на корточки и бросил кости сначала справа налево, потом слева направо. Так как оба раза кости предсказали удачную охоту, то на следующее утро пятеро охотников отправились в путь.

А на пятое утро старик покинул поселок. Сопровождал его Дакуин, который нес страусиные яйца, наполненные водой. Вышли они задолго до рассвета, самые жаркие часы провели в тени, а на четвертый день увидели костры, разложенные Кару и его спутниками, поджаривавшими мясо зебры. Частокол был построен, и Кару сказал, что в первый же вечер зебры пришли на водопой. Они остановились около частокола, но не посмели войти в ворота. Всю ночь стояли они, поглядывая на странную стену, а утром ушли, так и не утолив жажды.

На следующий вечер в ворота вошла антилопа-канна, а квагги последовали за ней. Они протиснулись в узкий проход, и одна из зебр погибла под копытами своих товарищей. Мясо ее поджаривается сейчас на углях.

— Мы им дадим еще один день, — сказал старик. — Когда они привыкнут к частоколу, я приготовлю яд. Сейчас мы будем есть.

Они поели и улеглись спать в ложбине между двух песчаных дюн, а утром собрали по приказанию старика хворосту и больших листьев.

Вечером квагги пришли на водопой, и на следующий день бушмены отнесли ветки к пруду, устроили из них что-то вроде настила на воде и положили на него большие листья. Когда вдали показались зебры, шедшие на водопой, старик достал из мешка какой-то коричневый порошок и густо посыпал им листья.

Потом бушмены крадучись ушли и спрятались за песчаный холмик. Зебры подошли к пруду и в нерешительности остановились. Крупный жеребец вытянул шею, фыркнул и смело вошел в проход. Остальные последовали за ним.

Долго прислушивались бушмены к плеску воды; наконец животные, напившиеся первыми, вышли из-за частокола.

Пройдя шагов сто, пять зебр покачнулись и упали.

Остальные метнулись в сторону, покосились на неподвижные тела и умчались галопом.

— Почему они издохли? — спросил бушмен старика.

— Коричневый порошок очень ядовит, — ответил тот. — Он убивает быстро. Я посыпал им листья, лежавшие на ветках. Квагги, вошедшие первыми, наступили на ветки, и листья упали в воду. Первые квагги проглотили яд вместе с водой. Но потом яд опустился на дно, и остальные квагги напились и остались живы. Мы тоже можем пить эту воду, она нам не повредит. А теперь мы сдерем шкуры с мертвых квагг. Пусть двое из нас вернутся домой и приведут сюда всех оставшихся в поселке.