Майкл Гир - Люди огня

Широко раскрыв глаза от испуга и неожиданности, мальчик на мгновение заколебался. Терпкая Вишня подскочила к нему и потянула за руку:

— Иди, иди. Она не так-то часто приходит к нам. И всегда она приносит добро.

Белая Телка приподняла брови в знак удивления. Добро? Ее сестра, значит, смотрит на мир по-иному. Правда, Терпкая Вишня не ощущала, как вибрирует, набухает и течет Сила вокруг. Дрожь пробежала по спине Белой Телки.

Сила двигалась над этим краем. Сущности, которые Белая Телка могла лишь созерцать с глубоким изумлением, вступили в действие и разворачивали свою мощь. В глубине ее сознания возник образ зияющей пропасти, из которой поднимается холодный мутный туман. Какое добро может принести такой день, как сегодняшний!

Танагер сидела высоко в горах, оглядывая обширные просторы поймы Лунной Реки. На севере, извиваясь, текла Грязная Река, торопясь влиться в Бизонью Реку, которая в свою очередь сольется с Великой Рекой. Но почему-то ее глаза все время возвращались к Лунной Реке, казавшейся издали тонкой темной ниткой.

Взобраться на этот скалистый пик было совсем не просто. На такое восхождение могли решиться разве что мужчины, которым необходимо выказать свою смелость. Загадочная сила, которую она не могла бы назвать, какая-то настоятельная внутренняя потребность заставила ее вскарабкаться на эту площадку, доступную только молниям да орлам. Небольшие выступы, за которые ей приходилось цепляться, требовали от ее рук и ног всей ловкости и чувства равновесия, на которые они были способны. Но она все равно добралась сюда. Раз у нее из-под пят вырвался некрепко сидевший в скале кусок камня, и ее тонкие ноги повисли в пустоте. Оказавшись на самой вершине, она нашла здесь иссохшую кость. Она скинула ее и посмотрела, как та полетела и разбилась вдребезги о скалы внизу, казавшиеся такими далекими…

Ветер трепал ее волосы, спутывая их в тугой ком. Сильный порыв едва не сбросил ее в пропасть. Радостная дрожь пробежала по ее телу от мысли, что упасть так легко! Она смотрела на равнины, внимательно изучая, как меняются их цвета. Наконец ее взгляд достиг неразличимой дали.

Там жили Низкие Люди Бизона. В этом году ни один из них не пришел сюда воевать. Почему же ей так не по себе? Тревожное предчувствие, от которого дрожала ее душа, не было связано с боязнью упасть.

Танагер отвернулась и принялась спускаться, согласуя каждое движение с рельефом скалы. Волк, оскалив зубы на ветру, стоял неподвижно, их разделяла расщелина. Они долго смотрели в глаза друг другу. Мудрость светилась в желтых глазах зверя. Внезапно его темный силуэт исчез мгновенно и бесшумно, оставив после себя лишь смутное чувство грядущего.

Волчья Котомка пожаловалась, обращаясь к дрожащему туману Спирали:

— Священное число лет прошло, а что изменилось? Я помогла вернуть дожди. Бизонихи стали чаще телиться. А Тяжкий Бобр обретает все большую и большую власть — так-то воздается мне за мою помощь? Его могущество непрерывно укрепляется. Он объединяет Племя и ведет его по своему новому пути.

А в Племени Красной Руки Кровавый Медведь ведет себя ничуть не умнее. Меня таскают туда-сюда как символ его власти. По при этом в каждом его поступке ясно выражается презрение ко мне, хотя он и не высказывает этого открыто. Он издевается надо мной в своем вигваме. Моя Сила истощается. Ты к этому стремишься? Ты хочешь погубить меня?

Из Спиралей донесся вибрирующий голос Зрящего Видения Волка:

— Для меня главное — это мальчик.

— Я склоняюсь к тому, чтобы по заслугам отплатить Кровавому Медведю за его проделки.

— Имей терпение. Мальчик растет.

— Растет и новый путь Тяжкого Бобра. Он изменяет Спирали. Слишком многие в Племени верят ему. Ведь в конце концов, мы не можем победить идею, — предостерегающе произнесла Волчья Котомка.

— Можем. Вспомни, как устроен треножник. Если нам будет недоставать одной подпорки, мы свалимся в грязь.

Весь мир, казалось, исчез в сером тумане. Все вокруг сделалось серым и тусклым — будто в ответ на подавленное настроение путников. Куда податься, когда весь мир сошел с ума?

Влажная земля скрипела под ногами, мелкие камешки визжали под мокасинами при каждом шаге. Неподвижная зловещая тишина наполняла воздух, прерываемая лишь слабыми вздохами ветра в роще, выросшей в каньоне внизу. Еще были слышны звуки, что всегда неотлучно сопровождают путешественников, поднимающихся вверх в горы, — шуршание выдубленной кожи по камням или кустарнику, поскрипывание ремней да пыхтенье уставших легких. Холодная влага, висевшая в воздухе, покалывала в носу и липла к коже.

Три Пальца поднял голову и посмотрел на извилистую тропу. Его беспокоило, что облака так плотно окутывают людей, идущих за ним. Несколько искалеченных ветром сосенок цеплялись за красноватую скалу своими узловатыми корнями, уходившими глубоко в лоно Земли-Матери. Как высоко они уже поднялись? Отсюда, наверное, можно окинуть взглядом сразу всю пойму Лунной Реки и Грязной Реки. Но мрачные серые облака вокруг скрывали окружающий пейзаж. Казалось, что в них размываются даже воспоминания…

Ему и Черному Ворону дорога назад была заказана. Не было отныне такой тропы, по которой они могли бы вернуться к Племени. Теперь они всегда будут изгоями. Они поднимались и поднимались, не соблюдая уже никакого походного порядка — одинокие скитальцы в тумане, люди без роду и племени, путешественники в облаках.

Шутки-Шутит, шедшая за ним, шумно перевела дыхание и негромко сказала что-то сыну.

«А что будет, если мне не удастся отыскать стоянку Белой Телки? Что, если мы наткнемся наверху на отряд анит-а? Что, если Голодный Бык умер? Убит? Что тогда будет с нами?»

Он продолжал шагать по извилистой тропе, протоптанной дикими зверями. На земле виднелись следы горных баранов, оленей, иногда лосей. Влажный воздух холодил его разгоряченные щеки. Мокрое покрывало облаков прижалось к земле, и весь мир стал казаться нереальным. Это было и спасением, и гибелью одновременно: серая влага в воздухе скрывала их отряд от глаз анит-а, но она же прятала приметы, о которых так подробно рассказала ему Белая Телка, когда они четыре года назад бежали от Тяжкого Бобра.

Четыре года? Священное число, число Первого Человека, число Вышнего Мудреца. Сколько всего переменилось за эти четыре года! Кто бы мог предугадать!

Впереди на тропе шевельнулась в тумане какая-то тень и отвлекла Три Пальца от его раздумий. Он инстинктивно покрепче сжал рукоять своего атлатла, уверенно удерживая пальцами древко дротика. Кинув быстрый взгляд на смутные очертания сосен, он остановился и пригнулся.