Жан Оливье - Викинги и индейцы

Омене-ти лишь подал знак рукой, но они поняли, что море находится за округлым холмом, увенчанным короной из клубов снежной пыли. От долгой гонки по пересеченной местности тела их ныли. Мускулы на руках и на ногах казались им натянутыми, как обледеневшие снасти, и при каждом глубоком вздохе грудь пронизывала боль. Слезы, текшие из их глаз, обожженных безукоризненной белизной снега, оставляли на щеках серые бороздки. У стоящего на лыжах Скьольда дрожали ноги, и остальные выбились из сил, за исключением Эйрика, над которым усталость была не властна. И однако они не остановятся и будут идти вперед.

Море было близко, и от врагов их отделяло чуть ли не расстояние в несколько полетов стрелы. Эта уверенность пьянила их, как крепкое вино. Кровь легче потекла по жилам.

Эйрик Рыжий молча заскользил вниз по склону. Две непокорные косы плясали у него на плечах, как белки, и поблескивали кусочки металла, нашитые на его броню. Викинги следовали за ним двумя рядами, которые стали плавно расходиться, пока построение не приняло вид треугольника, острием которого являлся Эйрик.

Омене-ти и беотуки, оставшиеся позади, бесстрастно смотрели на этот железный угол, штурмующий противоположный склон.

Сто шагов отделяло их от хребта. В конце гонки Эйрик ударил кулаком по рогу, висевшему у него на шее, зажал его между зубов. Честь требует предупреждать врага.

Рог проревел, разбудив горное эхо.

В двадцати шагах от вершины два крыла треугольника внезапно разошлись, и двадцать воинов и Скьольд, одновременно достигнув хребта, неподвижно замерли на одной линии.

И в тот самый миг Лейф упал…

Одним взглядом Скьольд охватил серую кромку моря, два судна на якоре, застывшую массу скрелингов и группу гэлов, обступивших неподвижное тело Лейфа, выделявшееся на снегу темным пятном. В нескольких шагах от Лейфа лежало другое, съежившееся тело. Они сразу поняли, что это тело Рунна Ирландца.

Гэлы словно окаменели. Мгновенье назад они было ринулись на своего пленника с желанием утолить свою дикую ярость. Зов рога, появление этих воинов, внезапно возникших из снежных глубин, повергли их в состояние полного оцепенения.

Эти люди в чешуйчатой броне, вытянувшиеся в линию на гребне холма, опирались на однообразную стену неба и казались от этого еще более рослыми и грозными. Кто они? Что им нужно? Рунн Ирландец, смешавшись с беотуками, испустил долгий крик, который вырвался, как рыдание, и, словно обезумев, принялся карабкаться по склону.

— Эйрик Род! Эйрик Род!

Чары развеялись. Гэлы поняли, что прибывшие — люди с севера, викинги, братья тех, кого они захватили в плен на Большой Западной Земле, и гнев прогнал смутный страх, овладевший было их суеверными душами. Стремительно отхлынув к вытащенной на берег лодке, они вооружились длинными костяными метательными копьями, грозными рыбьими хребтами, толстыми, как древко пики, дротиками с тройными смертоносными крюками. С воплями, в беспорядке, они вернулись к подножию склона, надеясь на подкрепление, занимавшее места в длинной корабельной шлюпке, отошедшей от самого крупного из их судов.

Воспользовавшись смятением гэлов, беотуки разбежались кто куда. Оказавшиеся между бурным морем и движущейся ордой гэлов безжизненное тело Лейфа и труп Гверна Кривого выглядели непричастными к надвигающейся трагедии.

Дядя Бьярни рассмеялся.

— Тролли подсказывают мне одну мысль. Эти круглоголовые никогда не видели спускающихся на лыжах людей.

— Клянусь ванами, ты хочешь смять их, Бьярни. Но ты забываешь, что человек не может сражаться на лыжах.

В глазах скальда горел так хорошо знакомый Эйрику хитрый огонек.

— Я насмотрелся на этих гэлов во времена, когда мой отец, Хосвир Турлусон, торговал с людьми Эйрина на острове Хеопвинов. Они яростны и отважны, но становятся пугливыми, как мыши, когда происходящее рядом с ними кажется им непонятным. Склон хороший, Эйрик, и мы можем разом оказаться у моря. Когда мы развернемся против них, они уже обратятся в бегство.

— Возьми с собой половину людей и так и действуй. Я оставлю себе другую половину и посмотрю по ходу дела, как следует поступить. Но заклинаю тебя именем Тора и Фрейи! Не рискуй понапрасну, Бьярни Турлусон, попробуем зажать их между нашими отрядами.

С десяток викингов уже выстроились позади скальда.

— Хо, викинги!

Гэлы увидели этих внезапно возникших людей. Они летели по снегу прямо на них, без единого крика. Возбуждение гэлов разом спало. Уж не духи ли это, которые, чтобы лучше обмануть их, приняли обличье воинов? Они взглянули в сторону моря. Подняв весла, гребцы на корабельной шлюпке следили за фантастическим спуском пришельцев.

Гэлы на берегу поняли, что не могут рассчитывать на подкрепление… Они были готовы сразиться с людьми, пусть даже из расчета один против десятерых, но тщетно мечтать о победе над духами снежных плоскогорий, и потому нет никакого позора в бегстве.

Гэлы повернули назад…

Викинги находились меньше чем в сотне шагов позади них. Дядя Бьярни издал хриплый крик. Воины описали влево дугу, с воплями обогнали бегущих и устремились к пенящейся кромке моря, до которой оставалось шагов сто пятьдесят.

Шлюпка поворачивала назад, весла яростно колотили по воде. Сидевшие в ней старались как можно быстрее вернуться на судно. Стремительный спуск викингов замер у кромки снега. На лыжи Бьярни полетели брызги. Викинги в спешке разулись, покрепче сжали в руках оружие.

— Они сожгли Большой Дом Винеланда! — прокричал скальд. — Они предательски убили Орна, Торлома и Гуннара. Похитили Лейфа.

— Ворон Одина каркает в небе, — дружно ответили воины.

Они видели перед собой мечущуюся в панике ораву гэлов; они видели обезумевшие от ужаса глаза, растрепанные волосы, раскрывшиеся в крике рты, обнаженные белые руки, торчащие из липких от рыбной чешуи кожаных безрукавок, варварское оружие, ощетинившееся крюками.

Могучий голос Бьярни перекрывал шум.

— Они убили Торлома, Орна и Гуннара в их собственном доме. Они сожгли дом на реке.

И слова уже складывались в строки поэмы.

Столкновение было коротким и жестоким. Гэлы искали брешь, как обезумевшие кабаны, а викинги оттесняли их назад ударами мечей и копий.

— Бьярни Турлусон, я имею право на свою долю в празднике! Да помогут мне тролли, эти хвастуны не вернутся домой и не скажут, что они властелины морей.

Эйрик Род и его люди напали на гэлов с тыла. Тяжелые норманнские мечи крошили оружие и кости. Два-три гэла приняли бой. Отчаяние вернуло им мужество. Один из них поразил в горло викинга по имени Фрам, и тот упал без единого звука. Но бой оказался неравным. Вскоре снег был усеян крупными телами гэлов, и большие пятна крови расплылись на их кожаных безрукавках.