Эндрю Ходжер - Храм Фортуны

— Да что я, дурак? — воскликнул шкипер. — Конечно, понимаю.

— Это хорошо. Запомни, никто не должен об этом узнать без моего на то разрешения. Ясно?

— Клянусь, господин, буду молчать как сфинкс, — пообещал Никомед.

— Как сфинкс... — задумчиво повторил Сеян. — А теперь объясни мне еще одно — почему ты пришел с этим ко мне? Да, ты догадался, что я служу императрице, но ведь твоим повелителем является цезарь Август, именно ему ты обязан повиноваться. А ты вот собрался помешать осуществлению его планов. Так почему?

— На то у меня есть свои причины, — со злостью сказал грек. — Политика меня не касается, тут личные счеты.

— Что ж, поверю, что причины действительно личные, — улыбнулся Сеян. — И не последняя из них, наверное, надежда разбогатеть при случае, да?

— Как тебе будет угодно, господин, — скромно ответил шкипер. — Полагаюсь на твою щедрость.

— И правильно делаешь, приятель, — сказал Сеян. — Не буду скрывать — твои сведения очень ценные. И ты получишь хорошую награду, если будешь верно служить нам.

«Будешь служить? — с недоумением подумал грек. — Значит, он хочет от меня еще чего-то? О, боги, когда же вы оставите меня в покое, интересно узнать?»

Ему совсем не улыбалось быть замешанным в политические игры. Шкипер надеялся, что получит свою награду прямо сейчас, наличными, а потом сможет спокойно плыть в свой Неаполь, утешаясь мыслью, что грозный человек со шрамом, с помощью его информации, сумеет устроить Сабину веселую жизнь.

— Я готов служить, господин, — ответил он кисло, — но...

— Боги тебя мне послали, Никомед из Халкедона, — мечтательно произнес Сеян. — А меня — тебе, — добавил он, заметив, что на лице грека появилось чересчур самодовольное выражение. — И мы с тобой сможем помочь друг другу. Обещаю, жалеть тебе ни о чем не придется. Ты получишь столько денег, сколько тебе и присниться не могло. Но сначала надо будет сделать еще кое-что.

Никомед вздохнул.

— Слушай внимательно, — продолжал Сеян. — Сейчас в порту я наблюдал за одним кораблем. Он называется «Сфинкс» и скоро отплывает в Карфаген. Тебе не нужно знать подробности, так безопаснее для нас обоих. Запомни только — на этом судне поплывут две женщины — старуха и молодая девчонка. Тебе предстоит догнать их корабль в море, в каком-нибудь тихом месте, захватить его и похитить обеих женщин. И доставить туда, куда я скажу.

— О, Зевс Громовержец! — взвыл Никомед, ошарашенный столь неожиданным предложением. — Да за это меня могут на крест прибить!

Он сразу догадался, что женщины, которых желает похитить человек со шрамом, явно не вольноотпущенницы. А задираться с кем-нибудь из знати ему никак не хотелось.

— Не ори, — строго сказал Сеян. — Риска тут никакого нет. Все хорошо продумано. А за эту услугу одно влиятельное лицо может тебя и сенатором сделать. Как, хочешь примерить тогу с пурпурной каймой?

Это, конечно, было заманчиво, но осторожный Никомед предпочитал все же пить вино в грязном хитоне, чем попасть под меч палача даже в сенаторской тоге. Кто их знает, что там у них за ситуация? Хорошо, если этот парень со шрамом и его покровители возьмут верх, а то ведь может выйти и наоборот. Ух, с каким удовольствием тогда трибун Гай Сабин спустит с него шкуру.

— Не трусь, шкипер, — улыбнулся Сеян. — Нельзя разбогатеть, не приложив к этому труда. Выбирай — деньги и власть за пару дней работы или вечное прозябание в нищете по грязным кабакам.

Про себя он решил, что, если грек сейчас откажется, Эвдем просто перережет ему горло. Так спокойнее. Элий Сеян не мог и не любил рисковать.

— Ну, — Никомед явно колебался, — допустим... Но как это сделать? У меня ведь обычное торговое судно, тихоходное. Как я смогу догнать их, а тем более — захватить корабль?

— Вот это уже деловой вопрос, — удовлетворенно сказал Сеян. — Сможешь. Они опередят вас на час-два, не больше. Заставишь своих гребцов как следует приналечь на весла, вот и все. Тут сейчас безветрие, так что парус «Сфинксу» не поможет.

А потом придумаешь, как подойти к судну. Это хорошо, что у тебя торговая посудина, она никак не похожа на пиратскую лодку, и никто ее бояться не будет. В общем, ты человек, я вижу, ловкий, найдешь способ взять их на абордаж. Кстати, что у тебя за команда?

— Да так, всякий сброд, — махнул рукой Никомед. — Вор на воре.

— Не так уж и плохо, — заметил Сеян. — На них можно положиться в таком деле? Естественно, если им хорошо заплатить?

Никомед размышлял несколько секунд.

— Думаю, да, — ответил он наконец, — На большинство. Это такие прохвосты... Тем более, некоторые из них и раньше промышляли пиратством.

— Отлично, — с удовлетворением сказал Сеян. — Немедленно рассчитай тех, кто ненадежен. Остальным пообещай по десять золотых на нос. Только ничего им не рассказывай. Я не должен быть в это замешан.

«Вот так мы и себя обезопасим, — подумал он с удовольствием. — Не только у императрицы есть незапятнанное имя, которым следует дорожить. А теперь все сделает проходимец-Никомед, и с нас взятки гладки. Замечательно получается».

— А охраны на «Сфинксе» нет? — опасливо спросил грек. — Потому что воины из моих матросов не ахти какие — только жрать да пить умеют.

— Охрана есть, — кивнул Сеян. — Пять гладиаторов. Но вам не придется вступать в бой. Этим займутся мои люди. Возьмешь на борт десяток отчаянных парней, которые сейчас ждут моего приказа, они все и сделают. Не бойся, твоя драгоценная шкура не пострадает.

Никомед совсем успокоился. Что ж, надо попробовать. Если этот человек, не задумываясь, отвалил каждому паршивому матросу по десять ауреев, то сколько же получит он, капитан и доверенное лицо? У шкипера сладко засосало под ложечкой.

— Ладно, Никомед из Халкедона. — Сеян поднялся на ноги. — Идем. Не будем терять времени. Сейчас соберем моих людей, а потом я дам тебе последние инструкции. Надеюсь, ты не подведешь меня.

— Можешь быть спокоен, господин, — поклялся грек. — Я сделаю, как ты сказал.

— Смотри. — Сеян окинул его тяжелым взглядом. — И не забывай — у меня есть не только монеты в кошельке, но и меч в ножнах. От тебя зависит, что ты получишь.

Эта угроза напоследок слегка испортила Никомеду настроение, но он быстро успокоился, уверяя себя, что все пройдет как надо, и Фортуна преподнесет ему самый главный подарок в его жизни.

Тиберий Клавдий Нерон медленным тяжелым шагом прохаживался по просторной, скромно обставленной комнате в правом крыле Палатинского дворца, где он жил по настоянию матери, хотя сам предпочел бы тихую уединенную виллу на морском берегу.

Ему уже исполнилось пятьдесят пять лет; это был высокий костистый мужчина с большими сильными руками, почти лысый. Двигался он, наклонив вперед голову и глядя в пол.