Крис Хамфрис - Джек Абсолют

— Меня зовут Джонсон, мистер. Джонсон, фермер с Белых Равнин. А вы кто?

Если у Джека и были какие-то сомнения, то теперь они развеялись окончательно.

— Я Джек Абсолют, сержант.

Тот ахнул. Потянувшаяся к Джеку рука коснулась лица капитана, словно проверяя его на ощупь, потом обхватила его за руку. Второй гонец Бургойна не без труда сел.

— Простите, кэп, в этакой темнотище разве поймешь, с кем говоришь. Похоже, мы оба влипли.

— Да уж, похоже. Слушай, хочешь пива? Оно кислое, но...

— Пожалуй, нет, сэр. Они... они здорово меня отлупили, когда сцапали. Так отдубасили, что мне не до питья. А такое от Эммануэля Уиллиса услышишь не часто.

Послышалось нечто отдаленно напоминающее смешок.

— Выходит, сэр, вы попробовали переправиться у Тарритауна, как я советовал. Право слово, мне очень жаль, что так вышло.

— Ты не виноват, Уиллис. Сдается мне, весь Гудзон в руках мятежников.

— Может быть, это не надолго. — Уиллис помолчал. — Мы одни в этой камере?

— Да.

— Хорошо. Тогда я могу вам сказать: генерал Клинтон собирается выступить в поход. Он двинется к горным фортам уже третьего октября. Через четыре дня.

— Значит, ты добрался до него?

— Да, сэр. Меня схватили на обратном пути.

— А мне-то казалось, будто я ехал быстро. Ты, похоже, быстр, как Персей, и дьявольски везуч.

— Насчет первого не скажу, с этим джентльменом я не знаком, а везение мое, похоже, закончилось.

Рука Уиллиса потянулась вперед.

— Пожалуй, кэп, я глотну этого пива. Кто знает, выпадет ли мне другой случай промочить глотку. Нам с вами конец, кэп, тут и толковать не о чем. Признаюсь: когда я завербовался в армию, жена прокляла меня. Сказала, что коли я выбрал себе удел висельника, так на виселице и кончу. Выходит, она в самую точку попала.

Джек вложил кувшин ему в руку. Сержант сделал глоток и сплюнул.

— Тьфу, вот ведь гадость! И эту бурду американцы называют пивом? То ли дело крепкий дорсетский эль.

Впрочем, пить сержант все равно продолжил, а пока он пил, Джек размышлял.

— Если Клинтон выступает так скоро, — промолвил он, помолчав, — это сулит генералу Бургойну надежду на спасение.

До слуха Абсолюта донесся стук (это Уиллис поставил опустевший кувшин) и слова:

— Мне тоже хотелось бы так думать, сэр, но...

— Что еще за «но»? Ну-ка, приятель, выкладывай!

— Он вручил мне депешу для генерала Бургойна. Устного послания, само собой, не было, кто же доверит его простому сержанту...

— Ну и глупо! — встрял Джек.

— Однако письмо свое генерал диктовал при мне, так что я все равно знаю, что там написано. Форты атаковать он будет, это как пить дать, только... — Уиллис зашелся в приступе кашля и, лишь когда его отпустило, прохрипел: — Только у него всего три тысячи человек.

— Три... три тысячи, говоришь? Да с такой армией ему нипочем не прорваться в Олбани!

— А он и не собирается. Все, что ему по силам, — это отвлечь неприятеля.

Джек сердито покачал в темноте головой.

— Ну а отдал ли он Бургойну приказ об отступлении?

— Нет. Сказал что-то вроде того, что не может рискнуть... нет, не так. Он не может решиться отдавать приказы генералу Бургойну.

— Он умыл руки. Боже мой, он умыл свои чертовы руки!

— Похоже, что так, сэр, так оно и есть.

Вспомнив отчаяние в глазах Бургойна, Джек бессильно откинулся назад. Отступить без приказа означало бы для генерала риск быть отданным под военно-полевой суд, не говоря уж о бесчестии. Однако было совершенно очевидно, что без подмоги Бургойн долго не продержится. Ему останется лишь сразиться и погибнуть или... Нет, о капитуляции не может быть и речи. Никогда за всю историю войн британская армия не сдавалась колониальной.

— Что ж, сержант Уиллис, послание необходимо доставить по назначению.

Сержантом снова овладел приступ булькающего кашля.

— Прошу прощения, сэр, но, боюсь, я свое уже отдоставлял. Вот вам помочь — это да, попробую. Всем, чем смогу. Из этой чертовой ямы есть выход?

— Только через дверь.

— Через дверь надо прорываться, а силенок у меня кот наплакал. Не гожусь я для драки. А как вы?

— У меня нет другого выхода.

— Вы обдумали план?

Никакого плана у Джека не было. Только сейчас он стал шарить вокруг в поисках чего-нибудь, что сошло бы за оружие, но обнаружил лишь деревянную лопатку. И с такой штуковиной в руках лезть на мушкетон? Все бы ничего, но чертов охранник всегда остается в дверях. Как заманить его внутрь?

Потом рука Джека наткнулась на здоровенную, в его рост, пивную бочку. Пиво с этой пивоварни не отличалось отменным вкусом, но зато, видимо, производилось в больших количествах. Судя по исходившим от емкости запаху солода и разогретого дуба, в бочке сейчас вовсю бродило сусло.

— Знаешь, сержант, похоже, я кое-что придумал.

— Да ну, капитан? А что?

В пиве было тепло. У Джека имелись друзья, разбиравшиеся в химии, — они могли бы, наверное, объяснить, в чем тут фокус. Точно так же, как и знакомые пивовары. Они, надо думать, растолковали бы все, что можно и нельзя, про пену на поверхности. «Наверное, это как-то связано с дрожжами», — решил Джек. Как бы там ни было, ему оставалось только радоваться этому теплу, образуемому в процессе брожения. Окажись он вот так же нагишом в холодном винном погребе, ему вряд ли захотелось бы спрятаться в бочке с вином.

Плотная жидкость выталкивала его на поверхность. С помощью кувшина он понизил уровень пива, оставив между своей головой и крышкой воздушную прослойку. Правда, дыхание затруднялось из-за испарений сусла. И хоть Джек, выдрав гвоздь из другой бочки, проковырял дырочку, существовала опасность, что она быстро забьется.

Джек едва не впал в отчаяние, но тут Уиллис предложил воспользоваться соломинкой. Соломы вокруг валялось вдосталь, и найти подходящую, длинную и достаточно толстую, не составило труда.

И если, оказавшись под крышкой в первый раз, Джек запаниковал и поспешил выбраться, то при второй попытке держался куда увереннее. Он сумел просунуть соломинку в дыру и задышал ровно и спокойно.

Теперь ему требовалось только ждать. Это было не так-то просто, ибо пена не позволяла ему видеть, ушибленная голова от сильного запаха разболелась еще сильнее, и вдобавок при каждом движении жидкость попадала в рот. Джек понимал, что долго так не выдержит: испарения, хмельное сусло, замкнутое пространство... от всего этого клонило в сон. Джек усиленно боролся с дремотой, однако чем дольше он там оставался, тем глубже становилось ощущение пребывания в гробу. Не хватало только и в самом деле утонуть в пивной бочке!

Дважды Уиллис постукивал по внешней стороне бочки, чтобы предупредить его о приближении стражей, и дважды сигнал тревоги оказывался ложным. За третьим стуком послышался скрежет ключа в замке, и Джек вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха, а соломинка слишком уж узка. Желудок его свернулся узлом, и он, силясь подавить подступавшую панику, впился пальцами в рукоять лопатки.