Генри Хаггард - Лейденская красавица

- Ты? Откуда ты узнала ее? - спросил Фой.

- Тетушка Марта сказала мне в тот вечер, когда был сожжен собор в Лейдене, а вы бежали.

Мартин проворчал.

- Женщина доверилась женщине, да еще в такие годы. Какое сумасшествие!..

- Сам ты сумасшедший, тупоголовый фрис, - сердито перебила его Марта, - где тебе учить тех, кто умнее тебя! Я сказала ювфроу, думая, что всех нас может не стать и будет лучше, если она будет знать, где найти ключ к тайне.

- Женское рассуждение, - невозмутимо отозвался Мартин, - и оказалось оно никуда не годным: потому что если бы нас не стало, ювфроу вряд ли бы пришлось добыть мой меч. А каким образом ювфроу сказала такую вещь Рамиро?

- Я сказала потому, что струсила, - рыдая, отвечала Эльза. - Ты знаешь, Фой, я всегда была трусихой и всегда ею останусь. Я выдала тайну, чтобы спасти себя.

- От чего? - нерешительно спросил Фой.

- От замужества.

Адриан, видимо, страдал, и Фой, видя это, не мог устоять против искушения нажать больнее.

- От замужества? Насколько я понял - вероятно, Адриан может разъяснить мое недоумение - церемония была все-таки совершена.

- Да, - слабым голосом ответила Эльза, - была, я пыталась откупиться от Рамиро, сказав ему тайну, что служит вам доказательством моего ужаса при одной мысли о подобном замужестве.

Адриан глубоко вздохнул, а Мартин как будто поперхнулся.

- Мне так досадно, - смущенно продолжала Эльза. - Я не хочу обижать Адриана, особенно после того, как он был так добр к нам.

- Оставь в стороне Адриана с его добротой и досказывай, как все было, - сказал Фой.

- Рассказ не долог. Рамиро поклялся перед Богом, что если я дам ему ключ к тайне, он отпустит меня, а потом… когда я попалась в ловушку и опозорила себя, он сказал, что этого недостаточно и что меня все-таки обвенчают.

Тут Фой и Мартин прямо расхохотались.

- Что же ты ждала от него, глупая девочка? - спросил Фой.

- О, Мартин, простишь ли ты меня? - спросила Эльза. - Я сейчас же поняла, какую постыдную вещь я сделала, и увидала, что Рамиро станет преследовать вас, вот почему я все боялась сказать вам. Прошу вас, верьте мне, я сказала только потому, что страх и стыд заставили меня потерять голову. Прощаете вы меня?

- Ювфроу, - отвечал фрис, усмехаясь своей флегматичной улыбкой, - если бы Рамиро не знал меня и вы предложили бы ему мою голову на блюде, чтобы подкупить его, я не только простил бы вас, но сказал бы, что вы поступили хорошо. Вы - девушка, и вам пришлось защищать себя от ужасной вещи; стало быть, кто станет осуждать вас?..

- Я! - воскликнула Марта. - Меня Рамиро мог бы разорвать на куски раскаленными щипцами, прежде чем я сказала бы ему.

- Совершенно верно, - возразил ей Мартин, желавший поквитаться с ней, - только я сомневаюсь, чтобы Рамиро пожелал дать себе этот труд ради того, чтоб убедить вас выйти замуж. Ну, не сердитесь, по пословице: «У тупоголового фриса что на уме, то на языке».

Не найдясь, что ответить, Марта снова обратилась к Эльзе.

- Отец ваш умер из-за этих сокровищ, - сказала она, - и Дирк ван-Гоорль также; жених ваш и его слуга попали в застенок, я также кое-что сделала ради сохранения этого богатства, а вы при первом щипке выдали тайну. Правду говорит Мартин, что я сошла с ума, доверившись вам.

- Как жестоко с вашей стороны говорить так! - плача, проговорила Эльза в ответ на горькие упреки Марты. - Но вы забываете, что никого из вас не принуждали выходить замуж… Ах, Боже мой, зачем я говорю это!.. Я хотела сказать: не принуждали стать женой одного человека, когда… - ее взгляд упал на Фоя, и она решилась договорить, надеясь, что он станет на ее сторону, - когда вы очень любили другого…

- Конечно, нет, - сказал Фой, - тебе нечего объяснять дальше.

- Напротив, еще очень много, - продолжала Марта, - меня не проведешь сладкими словами. Но что теперь делать? Мы приложили все старание, чтобы спасти сокровища; неужели же в конце концов придется лишиться их?

- Как лишиться их? - переспросил Мартин очень серьезно. - Вспомните, что уважаемый Гендрик Брант говорил нам в тот вечер в Гааге. Он надеялся, что тысячи и десятки тысяч людей благословят то золото, которое он вверил нам.

- Я помню это и все его завещание, - подтвердил Фой, думая об отце и часах, проведенных им самим и Мартином в тюрьме. - Затем, взглянув на Марту, он кротко прибавил: - Тетушка Марта, хотя вас называют сумасшедшей, но вы самая умная из нас. Посоветуйте, что делать?

Марта подумала с минуту и отвечала:

- Несомненно, что, узнав о нашем бегстве, Рамиро поспешит взять лодку и отправиться на место, где скрыты сокровища, так как догадается, что иначе мы опередим его. На рассвете или часом позже он будет здесь. - Она остановилась.

- Вы думаете, что мы должны поспеть на остров раньше его?

Марта кивнула утвердительно.

- Если окажется возможным; но без стычки не обойдется.

- Да, наверное, - согласился Мартин. - Что же, я не прочь еще раз помериться с Рамиро. Этот двуязычный негодяй завладел моим мечом. Я хочу отнять его…

- Опять прольется кровь, - прервала его Эльза. - Я надеялась, что мы, по крайней мере на этот раз, спокойно отправимся в Лейден, где находится принц. Я до смерти боюсь крови, Фой. Мне кажется, я не вынесу и умру…

- Слышите, что она говорит? - спросил Фой.

- Слышим, - отвечала Марта, - но нечего обращать внимания на ее слова. Она много перенесла и ослабела духом. Я же, хотя и предвижу, что смерть ждет меня, говорю: поедемте туда, и не бойтесь.

- Я не боюсь, - заявил Фой. - Ни за какие сокровища на свете я не допущу, чтобы Эльза подверглась опасности, если она сама не желает того. Пусть она решает.

- Как ты добр ко мне! - проговорила Эльза и, подумав минуту, прибавила: - Фой, обещаешь ты мне одну вещь?

- После того как Рамиро давал тебе клятвенное обещание, я удивляюсь, как ты решаешься просить что-нибудь, - отвечал Фой, стараясь казаться веселым.

- Обещаешь ли ты мне, - продолжала она, не обращая внимания на его шутку, - что в случае моего согласия отправиться не в Лейден, а на поиски сокровищ, и если мы останемся после этого живы, ты увезешь меня из этой страны, где проливается столько крови, где столько убийств и мучений, увезешь в какую-нибудь землю, где народ живет спокойно и не принужден видеть постоянно убийства? Я многого прошу, но обещай мне это, Фой!

- Обещаю, - сказал Фой, которому самому стали невыносимы все повторявшиеся изо дня в день ужасы.

И кто из выдержавших осаду Гаарлема мог чувствовать иначе?

Фой сидел у руля; но теперь Марта взяла руль у него из рук. С минуту она всматривалась в звезды, блестевшие ярче по мере того, как месяц скрывался, затем сделала несколько поворотов и примолкла.

- Я опять голоден, - сказал Мартин, - мне кажется, я целую неделю могу есть без перерыва.

Адриан, усердно налегавший на весло, поднял голову и ответил: