Густав Эмар - Король золотых приисков

— Вы очаровательная маленькая чертовка, мисс Лизбет, ваша дерзость мне по душе, — сказала мистрис Строг, раскуривая трубку. — Но, к несчастью, никто вас не станет спрашивать. — Мистрис Строг злорадно ухмыльнулась, отчего по телу девушек пробежал холодок.

— Не разговаривай с ней, Лизбет. Разве ты не видишь, что этой женщине доставляет удовольствие мучить нас? — обратилась Жанна к не в меру пылкой подруге.

— Что вы сказали, мисс Жанна? — спросила женщина, ни слова не понимавшая по-французски.

— Я сказала, что мы не верим ни единому вашему слову. Так что избавьте нас, пожалуйста, от ваших гнусных разговоров. Достаточно того, что мы терпим ваше присутствие.

— Слышали, мистрис Лау Строг? — рассмеялась Лизбет прямо в лицо хозяйке. — Или прикажете повторить то, что сказала вам Жанна?

— Слышала, не глухая, — ответила мистрис Строг, окутанная облаком дыма. — Но я не сержусь, мои крошки, вы сами не знаете, что говорите. Известно ли вам хотя бы, где вы находитесь?

— В Америке. Нетрудно догадаться, — Лизбет обвела презрительным взглядом комнату.

— Но Америка велика, говорят, в несколько раз больше Европы, сама я там не была и не знаю. Так вот, известно ли вам, в какой именно части Америки вы находитесь?

— Скорее всего, в Соединенных Штатах.

Мистрис Строг так расхохоталась, что едва не выронила изо рта трубку.

— Ошибаетесь, крошки мои! Здесь не Соединенные Штаты.

— Шутите, — Жанна пожала плечами.

— От злости совсем завралась, — добавила Лизбет, смеясь.

Задетая за живое, мегера ответила:

— Я не шучу, мои голубки. И не вру. Я вовсе не злая. Я говорю чистую правду. Никто вам теперь не поможет. Тот, кто похитил вас, привез сюда, выхаживал, пока вы болели, никого не боится. Зовите на помощь, кричите, требуйте правосудия — никто не откликнется. Никто не спасет вас. Мне вас жаль, милые крошки!

— Я не понимаю вас, да и понимать не хочу, — с достоинством ответила Жанна. — И оставим этот разговор. Он нам неприятен!

— Неприятен? — мистрис Лау Строг выпустила дым прямо в лицо Жанне и рассмеялась.

— Старая колдунья! — пробормотала Лизбет, а Жанна продолжала:

— Мы попали в руки людей без чести и совести, но до сих пор они относились к нам с величайшей почтительностью.

— Товар не хотят портить, — буркнула мистрис Лау Строг.

Лизбет расслышала эти слова и пришла в ужас, догадываясь о страшной истине.

— Советую вам, мистрис Строг, последовать примеру наших похитителей, — сказала между тем Жанна, — и избавить нас от оскорблений. Они лишь унижают вас в наших глазах.

Грубое ругательство вырвалось у мегеры.

Жанна пропустила его мимо ушей и отвернулась. Зато Лизбет, стоявшая в этот момент за спиной мистрис Строг, отомстила за подругу. Она вырвала у нее изо рта трубку и вышвырнула в окно.

Слова Жанны и дерзкий поступок Лизбет привели в ярость супругу мистера Строга.

С минуту она сидела неподвижно, выпучив глаза, в состоянии, близком к обмороку. Девушки в страхе прижались друг к другу.

— Напрасно ты это сделала, Лизбет, — шепнула Жанна.

— Возможно. Но ты посмотри на эту ведьму, и у тебя пропадет охота меня ругать. — Лизбет громко расхохоталась.

От ее смеха мистрис Строг пришла в себя и, сдерживая гнев, удалилась.

Не прошло и нескольких минут, как она вернулась с трубкой в зубах, ехидно взглянула на девушек и принялась еще яростнее дымить.

Жанна молча терпела, а Лизбет стала кашлять, к великому удовольствию мистрис Строг, которая думала: «Ничего, долго она не выдержит, запросит пощады. Но пусть гром грянет над гостиницей „Вашингтон“, если я не превращу этих чертовок в два копченых окорока».

Но радость ее оказалась непродолжительной.

Лизбет достала из кармана мешочек изящной работы, вынула листок бумаги и щепотку турецкого табаку и тонкими пальчиками с завидной ловкостью свернула папиросу.

Это было ударом для мистрис Лау Строг.

Девушка лишь притворялась, что ее душит кашель и принялась курить, как заправский курильщик.

Окончательно же сразило коварную трактирщицу то, что Лизбет даже не удостоила ее взглядом.

В общем, мистрис Строг потерпела полное поражение и с видом жертвы замурлыкала песню.

Лизбет стала ей подтягивать и подтолкнула локтем Жанну, чтобы та присоединилась к ним.

Жанна слушала с грустной улыбкой, но петь не собиралась, завидуя неистощимой веселости Лизбет.

Вдруг Лизбет смолкла.

Мистрис Лау Строг с любезностью, на какую только была способна, спросила, не желает ли Лизбет научиться этой американской песне.

Девушка поблагодарила, но отказалась.

— Вы все еще сердитесь на меня, — сказала мегера. — Я могла бы пожаловаться на вас, мисс Лизбет, но не стала этого делать. Я вас простила.

Жанна изумленно посмотрела на мистрис Строг, не догадываясь, что та лукавит и при первом же удобном случае отомстит за свое поражение, ибо считала теперь девушек своими заклятыми врагами.

Лизбет не очень-то верила мистрис Строг, но тоже почувствовала в глубине души укор совести.

Может быть, они опрометчиво судили об этой женщине по одной только внешности.

Девушки переглянулись и поняли друг друга.

Надо было повиниться и попросить у нее прощения. Ведь до сих пор у них не было повода на нее жаловаться.

Лизбет перестала курить, подошла к мегере и ласково сказала:

— Простите, мистрис Строг!

— Что простить?

— Мои… мои шалости.

— Я их и не заметила.

— О! Не говорите так! Я думаю, что вы все еще сердитесь на меня.

— Памяти у меня нет, — сказала мегера, — вот и забываю. И свои провинности… и чужие.

— Тогда поцелуйте меня!

Лизбет была так мила в своем раскаянии, что самый строгий судья простил бы ей даже настоящее преступление.

Мистрис Строг приблизила свои толстые губы к прелестной головке Лизбет и с трудом сдержалась, чтобы не укусить девушку.

— Ну? — Лизбет тряхнула черными локонами. — Я жду!

— Жди, чертова кукла! — пробормотала мегера, но, спохватившись, сказала:

— Я не смею.

— Ну что вы!

Пришлось мистрис Лау Строг покориться.

— Теперь Жанну.

Мир, наконец, был заключен, и мистрис Строг спросила:

— Что я могу сделать для вас?

— Дать нам свободу, это единственное, чего мы жаждем, — ответила Лизбет, украдкой взглянув на подругу.

— Это не в моих силах, — ответила мегера.

— Тогда скажите нам, любезная мистрис Строг, где мы находимся и в чьи руки имели счастье или несчастье попасть.

— Сознайтесь, мисс Лизбет, слишком много вопросов вы задаете. Хотя любопытство ваше вполне понятно.

— Готовы сознаться, только ответьте нам. Мы будем вам так благодарны!

Жанна тоже стала просить мистрис Строг все рассказать.