Густав Эмар - Курумилла

— Вы глупец, дорогой друг. Разве вы не слыхали, что мне известно все?

Бандит задумался.

— Чего же вы от меня хотите? — спросил он.

— Просто вас подкупить.

— Гм… Это будет стоить довольно дорого.

— Но ведь вы не откажетесь?

— Я никогда не отказываюсь.

— Прекрасно, вы начинаете умнеть.

— Кто знает…

— Во сколько вы оцените свою часть добычи за эту ночь? Эль-Бюитр внимательно посмотрел на охотника, точно желая угадать его намерения.

— Боже мой, это будет очень большая сумма.

— Да, особенно если вас повесят.

— О!

— Нужно предусматривать все, пускаясь на такое дело.

— Благодарю за совет.

— Тем более, что если вы откажетесь заключить сделку, то я вас убью, как собаку.

— Приму во внимание.

— И хорошо сделаете… Но перейдем к деловой части беседы. Говорите вашу цифру.

— Пятнадцать тысяч пиастров! — вскричал бандит. — Ни одного очаво меньше!

— Ну! — сказал Валентин. — Это немного.

— Неужели? — удивленно спросил бандит.

— Я дам вам двадцать тысяч.

Несмотря на крепкие веревки, пленник невольно подскочил на месте.

— Черт возьми! — вскричал он, но сейчас же спохватился и добавил: — А где же деньги?

— Неужели вы считаете меня дураком, способным заплатить их вам вперед?

— Боже мой, мне кажется…

— Вы просто с ума сошли, мой друг. Дайте-ка я вас развяжу, чтобы свобода помогла вам собраться с мыслями.

И охотник развязал веревки. Эль-Бюитр сейчас же вскочил на ноги и стал притопывать, восстанавливая кровообращение, затем он снова повернулся к охотнику, который с усмешкой поглядывал на своего пленника и продолжал стоять на прежнем месте, опершись на винтовку.

— Но ведь вы должны дать мне какие-нибудь гарантии, — заметил бандит.

— Да, вы их получите, и очень хорошие.

— Какие же?

— Слово честного человека.

Бандит скривил гримасу. Валентин сделал вид, что не заметил этого, и спокойно продолжал свою речь:

— Я тот человек, которого белые и индейцы прозвали Искателем Следов, мое имя — Валентин Гилуа.

— Вы? Это вы? — вскричал Эль-Бюитр необычайно взволнованным голосом. — Вы — Искатель Следов?

— Да, это я, — скромно и с достоинством ответил Валентин.

Эль-Бюитр принялся быстро ходить взад и вперед по площадке, он был сильно взволнован словами охотника и тихо бормотал что-то про себя.

Вдруг он остановился перед охотником.

— Я согласен, — отрывисто произнес он.

— Завтра вы получите свои деньги.

— Это меня устраивает.

— Что же вы можете мне рассказать?

— Валентин, оставьте меня еще на несколько дней хозяином моей тайны, я объясню вам впоследствии, зачем мне это нужно. Хотя я и бандит, но еще не все человеческие чувства умерли в моем сердце, в нем еще осталась признательность. Положитесь на меня. Отныне вы приобрели в моем лице самого преданного помощника.

— Вы не похожи на человека, который намеревается обмануть. Я вам верю и не стану требовать отчета, почему вы так быстро переменили свои намерения.

— Говорю вам, вы скоро узнаете. Теперь же расскажите во всех подробностях, в чем заключаются ваши планы, чтобы я мог оказаться полезным.

— Да, — заметил Валентин, — нужно поторопиться.

Собеседники тотчас принялись обсуждать план охотника. Прошло около двух часов с начала этого разговора, когда они пришли к окончательному соглашению и простились друг с другом. Валентин направился в миссию, а Эль-Бюитр вернулся к своим товарищам, которые поджидали его, спрятавшись неподалеку.

На время отсутствия Валентина в жизни миссии произошли важные события. Покончив с разбором корреспонденции, граф Пре-буа-Крансе вышел с письмами в руке на двор и уже отдавал верховому курьеру последние приказания, когда со стороны аванпостов донесся возглас «Кто идет?», подхваченный и несколько раз повторенный по всей линии.

Хотя в этих возгласах и не было ничего необычного, сердце Луи сжалось от какого-то неведомого предчувствия, холодный пот выступил у него на висках, лицо покрылось смертельной бледностью, и граф должен был прислониться к стене, чтобы не упасть от внезапной слабости.

— Боже мой, — прошептал он едва слышным голосом, — что это со мной делается?

Мы предоставляем всем желающим разбираться, чем вызывается у человека подобное состояние и отчего недоброе предчувствие закралось в сердце графа. Признавая свое бессилие в решении подобных вопросов, мы ограничимся простым обозначением факта.

Между тем Луи старался подавить волнение, которое считал совершенно безосновательным. Огромным усилием воли ему удалось вернуть себе прежнее хладнокровие, и он приготовился мужественно встретить удар судьбы, который сулило ему предчувствие.

Тем временем часовые получили ответ на свой вопрос и уже успели обменяться с вновь прибывшими несколькими словами.

Дон Корнелио подошел к графу. Лицо его выражало крайнее изумление.

— Senor conde! — начал он прерывистым голосом и вдруг остановился.

— Ну, что же? — спросил его граф. — Чем вызваны эти крики?

— Сеньор, — сказал дон Корнелио, с трудом продолжая свою речь, — генерал Гверреро просит разрешения войти в крепость для свидания с вами. С ним его дочь, несколько дам, человек десять офицеров и большая свита.

— Добро пожаловать, наконец-то он признал нужным установить нормальные отношения.

Дон Корнелио отправился передать часовым распоряжение графа, и скоро блестящая кавалькада во главе с генералом Гверреро въехала в ворота миссии.

Генерал был бледен, брови нахмурены, нетрудно было догадаться, что в глубине его сердца бушевала целая буря гнева, которую он сдерживал лишь с большим усилием.

Авантюристы, гордо закутавшись в лохмотья, расположились небольшими кучками в разных местах двора. Они с нескрываемым презрением смотрели на этих блестящих и разодетых, но в то же время пустых и тщеславных офицеров мексиканской армии.

Граф сделал несколько шагов навстречу гостю и элегантно приподнял шляпу.

— Добро пожаловать, генерал, — произнес он своим приятным голосом, — я счастлив видеть вас у себя.

Генерал не позаботился поднести даже пальца к своей украшенной султаном шляпе. Он быстрым движением остановил лошадь в двух шагах от графа и гневно воскликнул:

— Вы заперлись, точно в крепости, вокруг вашего лагеря стоят часовые и разъезжают патрули, как будто вы командуете настоящей армией.

Граф закусил губу, стараясь сдержать порыв негодования, и спокойно ответил:

— Генерал, мы на самой границе прерий, где наша безопасность зависит только от бдительности. Конечно, я не командую целой армией, но я отвечаю за жизнь людей, находящихся под моим началом. Прошу вас, генерал, сойти с коня, чтобы нам удобнее было обсудить вопросы, которые привели вас сюда.