Густав Эмар - Меткая Пуля

Довольно долго в совете преобладала восторженность, доходившая до исступления.

Все говорили разом.

Когда же волнение утихло, мудрейшие из старейшин стали обсуждать, своевременно ли браться за оружие и какова вероятность успеха. Тут-то пламенная вера племен Дальнего Запада в легенду о священном огне и принесла ожидаемую пользу. После довольно продолжительных прений все единодушно высказались в пользу общего восстания.

Порядок, на время нарушенный, вновь восстановился, и Белый Бизон, по поручению вождей объявить мнение совета, заговорил следующим образом:

— Вожди команчей, пауни, сиу, мандан, ассинибойнов и миссури, откройте ваши уши и слушайте мои слова. Сегодня, в четвертый день луны затвердевшего снега, после благоговейного исполнения всех обрядов, чтобы расположить к нам злого духа, известными всем нам вождями — Маленькой Пантерой, Могучим Псом, Белым Бизоном, Серым Медведем, Красным Волком, Белой Коровой, Седым Ястребом, Жемчужной Змеей, Прекрасной Женщиной и другими представителями народа или племени, собравшимися вокруг огня большого совета, перед священным Деревом Повелителя Жизни, решено объявить жестокую войну бледнолицым, нашим поработителям. Так как война эта священна и цель ее — свобода всех, то принимать в ней участие должны все: мужчины, женщины, дети, каждый по мере сил. Сегодня же вожди отправят знамена в те индейские племена, которые при всем желании, ввиду отдаленности их земель, не могли присутствовать на этом совете. Я все сказал.

Громкие восторженные возгласы прервали слова Белого Бизона, который через минуту продолжал:

— После тщательного обсуждения старейшины, вняв просьбе Серого Медведя, главного вождя черноногих, желающего, чтобы совет назначил наместника императора Моктекусомы, верховного властелина индейских воинов, избрали этим высшим наместником, подвластным одному только императору, который с безграничной властью поведет за собой все племена, воина самого мудрого, разумного и достойного повелевать нами. Этот воин — главный вождь черноногих индейцев из древнего племени кайнахов Серый Медведь, брат Солнца, ослепительного светила, которое озаряет нас своими лучами.

Последние слова были встречены громом рукоплесканий. Серый Медведь поклонился вождям, вошел в середину круга и гордо произнес:

— Принимаю, вожди, мои братья, ваше решение. Через год я буду мертв или вы свободны!

— Да здравствует Серый Медведь, великий Серый Медведь черноногих! — вскричала толпа.

— Война бледнолицым! — продолжал Серый Медведь. — Война без отдыха и пощады! Это будет настоящая охота за дикими зверями, подобная охоте бледнолицых на нас! Помните закон прерий: око за око, зуб за зуб! Каждый вождь должен послать знамя войны своему народу, потому что уже к концу этой луны мы разбудим наших врагов громовым ударом.

Сегодня, в седьмой час ночи, мы вновь соберемся, чтобы выбрать моих заместителей, пересчитать наших воинов и назначить день и час атаки. Я все сказал.

Вожди молча наклонили головы и стали расходиться; вскоре они уже скрылись из глаз в облаке пыли.

Серый Медведь и Белый Бизон остались одни.

Отряд черноногих воинов оберегал их, стоя неподвижно на некотором расстоянии.

Скрестив на груди руки, опустив голову и нахмурив брови, Серый Медведь казался погружен в глубокие размышления.

— Ну что? — обратился к нему старик с едва уловимым оттенком иронии в голосе. — Ты имел полный успех, сын мой, теперь ты счастлив и твои планы наконец осуществились.

— Да, война объявлена, — ответил индеец, не замечая насмешливого тона своего приемного отца. — Мой план удался, но теперь я невольно робею перед своей тяжелой задачей. Поймут ли меня эти темные, необразованные люди? Сумеют ли они прочесть в моем сердце любовь и безграничную преданность к ним? Созрели ли они для свободы или, быть может, не достаточно еще настрадались? Отец, отец! Ваше сердце могуче, дух велик, всю свою жизнь вы посвятили великой и бесконечной борьбе, так посоветуйте же мне, помогите мне! Я молод, я слаб, у меня только сильная воля, храбрость и безграничная вера.

Старик грустно улыбнулся и прошептал, отвечая скорее на собственную мысль, чем на слова своего молодого друга:

— Да, положим, я посвятил свою жизнь этой бесконечной борьбе; то дело, ради которого я жертвовал собой, уничтожено, но не совсем — на развалинах дряхлого общества возникло новое, полное жизненных соков, и благодаря нашим усилиям борозда, проложенная нами, так глубока, что уничтожить ее уже нельзя, прогресс идет вперед, несмотря ни на какие преграды. Теперь, сын мой, выходи ты; настало твое время действовать! Свобода жаждет крови. Та кровь, которую ты прольешь в этом никому не известном уголке земного шара, потечет не напрасно: настанет день — и день близкий, надеюсь, — когда свет озарит всех нас. Не унывай, мой мальчик! Новый мир призван переродить старый. Если ты падешь в предстоящей битве, список мучеников вселенной обогатится еще одним именем. Ты падешь, но мысль твоя переживет тебя; мысли не исчезают, они живут во времени. Иди, не останавливайся на избранном пути, это прекраснейший и благороднейший путь для настоящего человека.

Говоря таким образом, этот старый солдат идеи увлекся, его охватила восторженность, он поднял голову, лицо его сияло, освещенное заходящим солнцем, которое придавало ему выражение, какого Серый Медведь, пораженный благоговением, никогда еще не видел. Но вскоре старик грустно покачал головой, огонь в его глазах померк.

— Дитя, — спросил он, — но как же ты сдержишь свое слово? Где ты найдешь Моктекусому?

Молодой вождь улыбнулся.

— Вы скоро его увидите, отец мой, — ответил он.

В то же мгновение индеец на взмыленном коне, из ноздрей которого валил пар, каким-то чудом наездничества стал перед двумя вождями как вкопанный, точно он внезапно превратился в гранитную статую. Не сходя с лошади, он наклонился к уху Серого Медведя и шепнул ему два слова.

— Уже! — вскричал тот. — О, небо за меня! Нельзя терять ни минуты! Скорее лошадь!

— Что случилось? — спросил Белый Бизон.

— Пока что ничего интересного для вас, отец мой; но вскоре вы все узнаете.

— Ты уезжаешь один?

— Так надо. До свидания! Надейтесь!

Он вскочил на лошадь, которая издала громкое ржание и стрелой понеслась прочь.

Спустя десять минут все индейцы скрылись и вокруг Дерева Повелителя Жизни снова царили тишина и безмолвие.

Вот каково было положение вещей в тот момент, когда начинается наша история. Закончив теперь все необходимые предварительные объяснения, мы приступим к рассказу с того места, на котором прервали его.