Поль Феваль - Юность Лагардера

А пока он так вот лениво размышлял, бедняжка Сюзон, потрясенная, как никогда в жизни, освежала утренней прохладой горевшее лицо и глядела на розовевшие в лучах восходящего солнца горные вершины.

«Что же мне делать? — думала она, ломая руки. — Что же мне делать?»

Казалось бы, чего проще: отправиться к госпоже де Лагардер и все ей рассказать! Однако Сюзон обуревали сомнения.

Дория была строга к себе и к окружающим и держала слуг лишь безупречного поведения — после первой же провинности она, хорошенько отчитав, увольняла их.

— Если я во всем признаюсь, — рыдала Сюзон, — она прогонит меня! А ведь я так люблю малютку Анри и так предана его матери!

Поразмыслив, бедняжка пришла вот к чему: «Хозяйка все равно не поверит мне. Мало ли что может наговорить человек, которого мучают кошмары. Да и смею ли я обвинять монсеньора герцога Мантуанского? Ведь госпожа Дория — сестра ему!»

Герцог встал перед ней как живой — простой, милый, приветливый, ведущий с хозяином дома долгие задушевные беседы… Неужели обходительный вельможа отравил Гвасталльского государя и хочет отправить на тот свет семью Лагардеров?

— Нет! — решила она. — Я и заикнуться про такое не смогу!

Несколько раз Сюзон Бернар приступала к Пейролю с расспросами, но тот свято хранил свои секреты и ничего не рассказывал ей. Он только смеялся над женским любопытством и крепко целовал горничную, так что, в конце концов, она совершенно успокоилась и втихомолку радовалась тому, что не поддалась первому побуждению: «Кабы я открыла рот, госпожа де Лагардер немедленно прогнала бы меня!»

Но она все-таки сказала своему возлюбленному:

— А знаете ли вы, сладкий мой, что вы порой говорите сами с собой по ночам? Мне иногда даже страшно делается!

Пейроль не на шутку перепугался: «Что же я такое наболтал?»

Однако виду не подал, а спокойно пожал плечами и отвечал:

— Знаю, знаю! Меня частенько донимают жуткие кошмары. — Он помолчал с минуту и продолжал: — Кинжалы… яд… покойники… это началось в ту самую ночь, когда я приехал в Гвасталлу на зов дорогого батюшки и он скончался у меня на руках! — Антуан тяжко вздохнул и притворился, будто утирает слезы: — Как же я любил своего отца! Никого у меня больше не осталось на земле после его смерти… Какое счастье, что я повстречал вас, Сюзон, carissima mia [18]! Что бы я делал в этой скорбной юдоли без вашей ласки, вашей красоты?

На том и успокоилось сердце Сюзон; она теперь даже смеялась, вспоминая, как бессонной ночью вслушивалась в страшные слова, слетавшие с губ ее милого жениха.

Вдобавок от горничной не могло укрыться то обстоятельство, что дружба между Лагардерами и их знатным родичем день ото дня крепла.

Однажды Сюзон суетилась вокруг Дории, занимаясь ее утренним нарядом, а та задумчиво говорила:

— Право, не знаю, на что решиться… Мы оказались в весьма трудном положении — так не выручит ли нас твой беарнский здравый смысл?

— Всем сердцем рада служить вам, сударыня, — горячо ответила служанка. — Чем я могу помочь вам?

Неторопливо расчесывая солнечно-золотистые волосы, Дория рассказывала:

— Речь идет о будущем моего сына… Как ты знаешь, Сюзон, по закону герцогство Гвасталльское — наше; нам осталось только поехать туда и вступить во владение. Но, видишь ли, милейший герцог предложил нам заключить с ним договор… Он хочет соблюсти семейные традиции, и ему жаль, что это богатое герцогство переходит не к итальянцам, — и я, пускай только отчасти, согласна с ним: ведь я тоже происхожу из рода Гонзага…

— Но, сударыня, — отвечала Сюзон, — вы еще и мать маленького Анри де Лагардера!

— Потому-то я и колеблюсь!

— Я хорошо знаю вас, сударыня: вы не захотите навредить своему сыночку, этой невинной крошке!

— Что ты, Сюзон, никто и не собирается лишать его того, что принадлежит ему по праву! Мой кузен предлагает полюбовную, дружескую сделку. Он испросит дозволения у короля быть герцогом Мантуанским и Гвасталльским. Мужу он для начала даст большого отступного, а затем и порядочную ренту. С этими деньгами Рене сможет стать герцогом и пэром Франции, а Анри, когда подрастет, будет герцогом Гвасталльским!

— Ох! — восторженно воскликнула Сюзон. — Вот бы славно!

Но Дория покачала белокурой головкой и вздохнула:

— Я боюсь за мужа и за сына… Французское королевство ведет много войн, а в Италии спокойно и тихо. Сюзон, ты не знаешь Лагардеров! Когда у этих людей в руке шпага, в них словно бес вселяется! Они идут навстречу смерти с презрительной улыбкой и с сияющим взором. Когда мой муж станет герцогом, ему дадут под начало полк — и прощай наша здешняя тихая жизнь! Мы поселимся в людном Париже или роскошном Версале, а не то — в каком-нибудь пограничном городке на угрюмом туманном севере. Прямо дрожь берет! А с годами я начну бояться за сына — он ведь наверняка пойдет в Рене!..

— Что ж, сударыня, — заключила Сюзон, — делайте так, как вам сердце подсказывает… Ведь и вправду тем, кто больше всего дорог вам, в Италии будет безопаснее, чем во Франции.

— Ах, Сюзон, — снова вздохнула Дория, — твои рассуждения справедливы. Но нам так не хочется огорчать герцога!

В тот же вечер простодушная горничная без всякого злого умысла пересказала Антуану этот разговор. Пейроль прикинулся, будто болтовня невесты ничуть не занимает его, и небрежно отмахнулся.

— Терпеть не могу женских сплетен! — сказал он. — Иди-ка лучше сюда да поцелуй меня, моя красавица!

На утро он отыскал своего хозяина и в укромном уголке передал ему слова Сюзон.

— Вот и чудесно! — обрадовался Гонзага. — Я едва не умер здесь от тоски и скуки. И как только удалось мне выдержать эти нескончаемые две недели?! Хозяин — деревенский простофиля, кузина невыносимо добродетельна, а мальчонка только и умеет, что пищать да реветь! — И, доверительно положив руку на плечо Антуану, он объявил: — Отправляйся в По, купишь мне там любую безделицу. Да смотри — в первой же лавке не бери, походи по городу, загляни в несколько трактиров… Можешь даже поколотить какого-нибудь мужлана… Главное, чтобы в городе тебя запомнили как человека герцога Мантуанского. Потом покупай что придется и уезжай…

— Куда, государь?

Гонзага указал на вершины, закрытые черными тучами:

— Туда, высоко в горы… Возьми побольше золота — сейчас его у меня много. Отыщи там нескольких молодцов понадежнее — французов ли, испанцев — неважно, лишь бы жили не в ладах с законом… контрабандистов, к примеру. Им не часто приходится видеть луидоры. Будь осторожен, ни в коем случае не забывай, что они люди гордые, и остерегайся оскорбить их. Все они готовы на убийство, но любят, чтобы к ним относились с уважением. Предупреди, что их услуги вот-вот понадобятся.