Алексей Пиманов - Александровский cад

Лилька схватила Казарина за руку и потащила с бульвара. Через несколько минут они вбежали в один из двориков и спрятались у дровяного сарая.

Первым делом Лешка вытащил из-за пазухи Танькину фотографию и протянул ее Лильке.

Девушка повертела снимок в руках и с подозрением уставилась на Казарина.

– Откуда это у тебя?

– Какая разница…

Лешке не очень хотелось объяснять, кем приходится ему Танька. Сделать это он не смог бы при всем желании: слишком уж сложны были его чувства.

– Это фотография человека, который… которого я… Лилька внимательно слушала Лешку и вдруг все поняла.

– Так это та самая…

Лешка схватил Лилю за руки.

– Кто «та самая», говори. Ты ее видела?

Лилька вырвала руку.

– Сама виновата. Нечего было на рожон лезть. Лешка замер, предчувствуя самое ужасное.

– Да жива твоя пионерка, – презрительно хмыкнула Лилька и тут же добавила: – Шалава.

Лешка выдохнул с облегчением.

– Она не шалава.

– А кто? – Лилька насторожилась.

– Она… она… хорошая.

– А-а-а, понятно… – Лилька опять презрительно хмыкнула. – Только ты не обольщайся. Ты ее вряд ли теперь увидишь. Увезли ее, тю-тю!

– Как?! Куда?! – Лешка вновь похолодел.

– На кудыкину гору.

И тут Лешка сорвался: он прижал Лильку к стене и угрожающе посмотрел ей в глаза.

– Не скажешь?

– Да не знаю я, – запротестовала Лиля. – Аким знал. Да нет теперь Акима.

Лешка вдруг сделал шаг назад, отвернулся и тихо произнес:

– Лиля, родная, помоги! У меня же никого дороже ее нет! Но Лилька молча смотрела в сторону. Говорить больше было не о чем.

– Ну, бывай! – вздохнула она. – Мне теперь в Москве оставаться нельзя.

Она протянула свою ладошку. После долгой паузы Ка-зарин пожал протянутую руку, затем сделал несколько шагов к подворотне, но тут же вернулся.

– И куда ты теперь?

– Не знаю, страна большая.

Лешка порылся в карманах и достал несколько смятых рублей.

– Возьми, пригодится.

Лилька посмотрела на деньги, а потом на Лешку.

– Хороший ты парень… Но дурак.

Казарин резким движением сунул деньги в Лилькин карман.

– Возьми.

Но девушка молча вынула их и вложила обратно в Лешкину ладонь. Затем она кивнула ему и, уже уходя, бросила через плечо:

– К Барону отвезли твою пионерку. На ипподром… Слово «Барон» в Лилиных устах прозвучало как гром среди ясного неба.

– Барон?! – Лешка чуть не задохнулся.

Он вновь схватил девушку за плечи и тряхнул ее так, что у Лильки чуть не отлетела голова.

– Ты сказала «Барон»?!!

Лилька только закивала в ответ. А Лешка отпустил девушку и бросился в сторону автобусной остановки.

– Стой! – закричала Лилька. – Стой, балда!

Она стояла в нерешительности и кусала губы, хорошо понимая, в какую историю ввязывался этот странный парень, который ей, чего скрывать, уже давно нравился.

Самое противное, что времени на размышление у нее не было. Она со злостью бросила платок на землю и побежала за Лешкой на остановку.

…Автобус трясся в сторону Беговой улицы. Лилька и Лешка стояли, прижатые друг к другу на задней площадке.

– И зачем мне все это надо? – вздохнула Лилька.

– Ты это про что? – не понял Лешка.

– Про то самое… Почему я не мужчина? Была бы такой же тупой и черствой…

После этих слов Лешка внимательно посмотрел на Лилю, но она так же, как на бульваре, отвернулась…

Ипподром в эти дневные часы был пуст и безлюден. Тренировки жокеев шли своим чередом, и поэтому никто не обратил внимания на двух молодых людей, вошедших в денник.

– Стой здесь и не отсвечивай, – сказала Лилька и двинулась к мужчине, чистившему скребком гнедого жеребца.

– Здравствуйте, дядя Миша.

Мужчина обернулся и удивленно посмотрел на Лильку.

– Лилька? Ты как здесь?

– Да вот, Аким прислал. По делу.

– Аким? Тебя?! -Дядя Миша смерил Лилю внимательным взглядом.

– А что такого?

Конюх достал «беломорину», продул ее и тихо сказал:

– Да ничего. Я вроде лошадей ваших три дня назад смотрел.

Лилька игриво улыбнулась.

– Да я помню. Но тут вот какое дело… – Она заговорщически подмигнула и продолжила: – Наши вчера ящик сюда один отправили. Ну, вы понимаете?

Дядя Миша огляделся, отложил щетку и, прищурившись, спросил:

– Какой ящик?

Лилька изобразила руками габариты.

– Ну, такой, большой.

Конюх прикурил и, выпустив дым, произнес:

– А-а-а, это тот, что ночью привезли?

– Вот-вот… Где он сейчас?

– А я-то почем знаю? Его ж сразу к директору занесли. У него и спрашивай. Я человек маленький, подай-принеси…

– Михал Михалыч, это точно?

Конюх сделал еще несколько затяжек, аккуратно потушил окурок и положил его в карман телогрейки.

– Слушай, Лилька, ты меня в ваши цыганские делишки не впутывай. Я и так, кажись, лишнее болтаю.

Он что-то еще хотел сказать, но Лилька его уже не слушала.

Лешка нетерпеливо топтался на углу.

– Ну?

Лилька была мрачнее тучи.

– Плохо, парень, дело. Ой, плохо.

– Что? Что «плохо»?

– У Барона она. Там…

Лилька махнула рукой в сторону административного здания. Казарин схватил ее за руку.

– Пошли.

Лилька вырвала руку.

– Куда?

– Туда.

Она покрутила пальцем у виска.

– Ты что, парень? Моей жизни и так нынче цена – копейка, а чего она будет стоить, если я там покажусь?

Лешка попытался успокоить ее:

– Не дрейфь, как только он узнает, чья это дочь…

Лилька от злости топнула ногой.

– Ты дурак или прикидываешься?! Думаешь, мои ночью сами с тигром поиграть решили?

И только тогда Лешка задумался обо всех деталях происшедшего и возможных последствиях любого опрометчивого поступка.

Лилька провела Казарина к летнему кафе, где под зонтиком сидело несколько человек.

– Ты хотел увидеть Барона? На, любуйся.

Лешка высунулся из-за кустов, чтобы получше изучить объект своей слежки, но тут же получил по затылку от своей спутницы.

– Не вылезай на воротник, – прошептала Лилька. Лешка сразу понял, кто Барон. Вокруг него все время крутился какой-то народец: администраторы, официанты из ресторана. Свита, состоящая из нескольких человек, выполняла разные поручения: то подносила хозяину свежее пиво, то принимала ставки на заезды.

Сам-то Барон был невысоким мужичком лет пятидесяти, и Лешке с его ростом и комплекцией ничего бы не стоило справиться с ним. Но рядом с цыганом неотлучно дежурил огромный детина с каменным лицом. Поэтому взять Барона, что называется, голыми руками не представлялось возможным.

Рядом с Бароном, спиной к ребятам, сидел человек. Что-то в нем было не так, но что – Казарин не мог сформулировать.

И вдруг Лешка все понял: собеседник Барона прятал лицо под полями шляпы, стараясь оставаться неузнанным. Но чем дальше Казарин следил за ним, тем больше ему казалось, что незнакомец кого-то сильно напоминает. Но кого? На этот вопрос он не мог ответить.