Юлия Андреева - Двойник Жанны де Арк

Далее нам следует позаботиться о строжайшей секретности содержания Жанны, которая более не покажется на политической арене, а значит, может выйти замуж и поменять имя. Список достойных кандидатов в мужья для Жанны, как я понял, находится у господина ля Жюмельера, чье деятельное участие в делах партии Девы не может остаться незамеченным.

Так что наше дело, дело рыцарского ордена Верности, ордена Тамплиеров, ордена Борзой и непосредственно партии Девы обеспечить безопасность Жанны и ее дальнейшую достойную во всех отношениях жизнь. Честное благородное слово, она это заслужила!

– Воистину благородные слова! – ля Гир вскочил, роняя тарелки и пугая уснувших на своих нашестах соколов.

– Теперь по поводу выплат и передачи замков и земель, – продолжал Жиль. – Как я уже имел честь докладывать почтенному собранию, господин Гийом ле Феррон предоставил нашему вниманию остроумный финансовый план. Поэтому, не вдаваясь в скучные подробности предстоящей операции, хочу уточнить: я не могу выплатить сразу же всю требуемую сумму. Так как такой мой жест не может остаться незамеченным, и нас сразу же поймают.

Поэтому в случае успеха предприятия я выплачу всю сумму по частям за шесть полных лет и передам означенные замки, как мы об этом и договорились.

Сам я покидаю двор Карла и полностью отхожу от государственных дел с тем, чтобы уединиться в Тиффорге, – говоря это, Жиль коснулся под столом носком своего сапога туфельки Анны. – Постепенно мы будем распускать слухи, будто бы я разоряюсь… скажем, на постановке мистерий, библиотеке или еще что-нибудь в том же духе. Разорившись, я буду вынужден распродать часть своих земель, так что под прикрытием купчей мы легко сможем оформить передачу замков в собственность… – он обвел взглядом присутствующих, словно только что сообразил, что ему до сих пор не известно, кому именно он должен передать свои замки.

– Господину Гийому ля Жюмельеру отойдут замки в Блезоне и Шевийе. Именно он будет назначен главным хранителем Жанны. Думаю, что первое время она сможет пожить в его родовом замке Лероз под видом дальней родственницы или его дочери Брунисенты, которую он по нелепой прихоти будет прятать от людей. Такое поведение рыцаря, конечно, встретит некоторое осуждение знати в Нанси, но в целом не будет выглядеть подозрительным, – помог маршалу молчавший до этого Дюнуа. – Крепость Сен-Этьенн-де-Мер-Морт формально сделается собственностью Гийома ле Феррона за… то есть как магистру ордена Верности и одному из…

– Понятно, – Жиль улыбнулся. – Что такое богатство в жизни временной? Прах. Будем же стремиться к благам в жизни вечной. Аминь. Я уверен, что вы, господин магистр, и граф ля Жюмельер сумеете с пользой распорядиться моими крепостями, и это спасет Жанну и приведет Францию к окончательной победе в войне, – он вежливо склонил голову. – Сумму же, предназначенную для подкупа стражи и судей, я передаю прямо сейчас. Сундук с золотом ждет вас в моей сокровищнице.

На следующий день Жиль отправился со своими пятьюдесятью телохранителями и сорока слугами на охоту с соколами, и Анна была вынуждена скучать в замке. Сроду не приученная к женской работе, она с опаской поглядывала на изящные пяльцы и ткацкий станок сестры Жиля Жанны, которые теперь перешли в полное ее распоряжение. В замковой библиотеке по слухам хранилось множество книг, но все они запирались на ключ, который носил с собой Жиль, а значит, требовалось его милостивое разрешение.

Анна изнывала от тоски, когда ей доложили, что сьер Этьен Кастра умоляет принять его. Несмотря на то что Анна никогда не жаловала клятвопреступников, она все же решила встретиться с мальчиком, решив, что это как-нибудь развлечет ее.

Юный паж был одет в новенький малиновый костюмчик с золотым ремнем и оперенным беретом. Анна невольно отметила, что рыцарство сделало его более уверенным и свободным, нежели он выглядел до этого. Видеть такое преображение было отрадно, так что Анна даже улыбнулась мальчугану.

Увидев, что дама не сердится, Этьен упал перед ней на колени, умоляя простить его за то, что невольно обманул ее ожидания.

– Ты снова хочешь о чем-то спросить меня? – Анна присела к окну, откуда было хорошо видно широкое поле, местами покрытое снегом, точно проеденная молью шуба. Дальше простирался лес, в котором, должно быть, сейчас гонял зайцев и уток Жиль.

– Я пришел, чтобы… – мальчик побледнел и потрогал висевший у пояса меч. – Тяжелый. Я привык пользоваться шпагой, а не мечом. Даже не знаю, сумеет ли меня кто-нибудь обучить владению этой штукой. Получится ли у меня?..

– Так и не носи, – Анна смотрела на лес, пытаясь разглядеть там какое-либо движение, но все было спокойно.

– Когда солдаты или люди в городе видят, что я опоясанный рыцарь, они относятся ко мне с уважением, спрашивают совета, интересуются, не нужно ли чего-нибудь сьеру рыцарю, – он почесал в затылке, отчего его берет съехал на лоб. – Вот и сегодня сокольничий господина барона вежливо так спросил меня, как я считаю, какого сокола следует сегодня посадить на перчатку сьеру де Рэ. Он так и сказал: подскажите, пожалуйста, сьер рыцарь, ведь их, соколов-то, у меня сорок штук.

– И что ты ответил? – Анна зевнула.

– Я осмотрел соколов и выбрал наиболее симпатичного из них.

– И что он? – Анна глядела на пажа, как на дурака. Только что по голове себе не постучала.

– Поблагодарил и принес барону совсем другого сокола, – Этьен вздохнул. – Это оскорбление, да? Теперь я должен просить удовлетворения у господина де Лаваля?

– Рискни, – Анна отвернулась.

– Думаешь, маршал высечет оскорбившего меня сокольничего?

– Не-а. Жиль своих не сдает. Тем более своего сокольничего, которого он специально переманил у герцога Алансонского. Насколько я понимаю, это еще тот хват… – Анна прищелкнула языком.

– Почему же он спрашивал меня, советовался?.. – лицо Этьена сморщилось, точно он был готов расплакаться.

– Да потому что ты опоясанный рыцарь, а он простолюдин. Потому что многие рыцари больше всего на свете любят, чтобы их о чем-то спрашивали, советовались, просили…

– А почему не сделал, как я сказал?

– У него своя голова на плечах имеется.

– Что же – они теперь постоянно будут надо мной издеваться? – не выдержал Этьен.

– Первое время, – Анна пожала плечами. – Ты же, наверное, слышал, новичков учат.

– Я думаю, это оттого, что я проболтался, что вы взяли с меня клятву выполнить любое повеление в обмен на сведения, которые я получаю о Жанне и о войне. Сьер Гийом де Рикарвиль так и сказал, что негоже де, став рыцарем, в первую же секунду изменить своей клятве. А миссир ля Гир добавил, что последнее дело не заплатить полагающегося за знания. Так что в их глазах я самый позорный из всех рыцарей, клятвопреступник и должник.