Джефри Триз - Разыскиваются

- Вот мы и на мели, дитя мое. Придется куда-нибудь устроиться и подработать немножко.

- И мне тоже. Думаю, что-нибудь подыщем, а, Дик? Хоть" кажется, это и нелегко...

- Не унывай. Помнишь, дядюшка Монти всегда говорил: "С хорошим образованием не пропадешь. Ребят из хороших школ везде принимают с распростертыми объятиями". Он это без конца твердил, и, по-моему, единственный раз в жизни старый дурак был прав. Да и директор школы внушал нам то же самое.

Поскольку Дик не собирался стать шахтером и не обладал опытом, необходимым для лесника, надежды найти работу в этой деревне не было никакой. Поэтому они отправились дальше за несколько миль, в Мэнефилд, довольно большой городок с рынком.

- А ты знаешь, как надо искать работу? - спросила Энн после долгого молчания.

- Ну, отвечаешь на объявление о найме.

- Почтой?

- Обычно по почте.

- Но ведь мы не сможем указать свой адрес. А если до востребования, это будет не раньше, чем через День.

- Но, если в объявлении указаны имя хозяина и адрес, можно прийти прямо по адресу. Так я и сделаю. Придется поискать публичную библиотеку: там обычно собираются безработные.

Библиотека была битком набита народом. Несмотря на раннее утро, лица у всех были серые и усталые. Многие душераздирающе кашляли.

Искать объявления о найме в лондонских газетах не было смысла - все равно это на противоположном конце Англии, - поэтому они взяли местный еженедельник и стали водить пальцем по газетным столбцам.

Оказалось, что никому не требуется молодой человек с хорошим классическим образованием, умеющий ловко подавать сногсшибательные мячи.

Всего лишь в одном объявлении требовался "джентльмен"; претенденту сулили золотые горы, однако он должен был до того, как приступить к работе, сам внести 75 фунтов. Но, как заметила Энн, они вполне могли справиться и с этой трудностью, обратившись к услугам некоего великодушного человека - его объявление было помещено в столбце рядом; он предлагал ссуды от 5 до 5000 фунтов.

- Не годится, - заявил Дик.- И, по-моему, здесь какая-то ловушка. Да, кроме того, придется, возможно, объяснить, кто мы такие.

Наконец каждый из них нашел по объявлению, которые внушали хоть какую-то надежду.

- Уж на трехколесном-то велосипеде я как-нибудь смогу ездить? - сказал Дик усмехнувшись. - Это даже занятно - разъезжать по городу, развозить капусту да помидоры и толковать с кухарками у черного крыльца.

- А я буду работать на кондитерской фабрике у какого-то "однодырчатого горошка", хотя понятия не имею, что это такое.

- И уверен, что вскоре ты станешь "опытной макальщицей", готов побиться об заклад! Все, что тебе придется делать, - это обмакивать руки в шоколад.

Сперва они направились в зеленную лавку. Там их ждало полное разочарование. Ворчливый старикашка, отрывавший в это время бананы от грозди, замер от удивления.

- Работа? Опоздали на день. Явилось целых пятьдесят восемь человек. Приходите в другой раз.

- Теперь все зависит только от меня, - нетвердо произнесла Энн.

Она отыскала женскую туалетную комнату и сменила свои шорты на юбку - нельзя же искать работу в трусиках. Она постаралась придать себе как можно более солидный вид. Очень помогли пудра с губной помадой - это были одни из первых вещей, которые она купила по уходе из дому - не столько потому, что они ей были нужны, сколько для того, чтобы хоть мысленно досадить дядюшке Монти и тетушке Миллисент.

Они договорились с Диком встретиться через час у библиотеки и пришли туда задолго до срока. У Энн был совсем убитый вид.

- Ой, Дики, я сделала все, что могла...

- Не повезло? - Дик почувствовал почти облегчение, хотя дело и принимало серьезный оборот. Сумей Энн добиться такого, чего сам он не мог, он испытывал бы что-то вроде унижения.

- Жена хозяина спросила, сколько мне лет, я решила, что лучше приврать, и сказала: "На днях шестнадцать исполнилось".

- Ну?

- "Очень жаль, но нам нужны моложе". Повернулась и ушла.

- Моложе? Какая чушь!

- Есть как хочется! - грустно и тихо сказала Энн. -- А на шоколадной фабрике божественно пахнет.

На обед денег уже не хватало. Они купили две булки по одному пенсу да фунт яблок и подкрепились в парке.

- Не горюй, сестренка, добьемся!

- Никогда не думала, что так трудно найти работу!.. Я хочу сказать, таким, как мы с тобой. Мне всегда казалось, что...

- Доброе утро, мистер Бардейл и мисс Бардейл! Вот мы и снова встретились.

Рядом с ними на скамейку опустился художник. Он распрямил свои длинные ноги и осторожно поставил между ними непомерно большой рюкзак.

- Привет, - сказали Дик и Энн.

- Мне следовало бы представиться, - произнес он учтиво. - Меня зовут Джордж Лайэн. Конечно, художнику не подобает носить такое обыденное имя "Джордж", но ничего не попишешь. Друзья называют меня попросту Лайэном. Ну, как делишки? Я вижу, вы что-то раскисли.

Дети рассказали о своих неудачах.

- Слишком стара в шестнадцать лет? Ба! А впрочем... Разве вы не знали, что половина английских парней и девушек слишком стары уже в шестнадцать лет?

- Но почему же? - возразила Энн. - Если бы мне даже на самом деле было шестнадцать, неужели я казалась бы такой уж старухой?

- Не в этом дело. В шестнадцать лет начинают пробивать учетную карточку, и хозяева уже не смогут экономить на тебе те несколько медяков в неделю, которые они привыкли недоплачивать несовершеннолетним. Зачем это им нужно, когда они нанимают ребят со школьной скамьи, а им всего четырнадцать лет и на них не заводят учетных карточек? Такое творится во всей Англии. Детишки радостно выпархивают из школы, работа их уже ждет, и жизнь представляется им прекрасной. Работают они ровно два года. А потом их гонят в шею, и на их место приходят их младшие братья и сестры. Правда смешно? И все это из-за того, чтобы сэкономить фунт-другой на страховке. Теперь поняли, почему в школе вас заставляли учить эту песенку:

Голос Лайэна звучал все громче и громче, пока не обрел полную силу. Прохожие удивленно глазели и, пройдя, оборачивались и смотрели назад, пока не скрывались за поворотом. Дику и Энн было не по себе.

- Что за страна! - ревел художник, ничего не желая замечать вокруг себя. - Человек даже запеть в полный голос не может без того, чтобы другие не подумали, что он рехнулся или напился. Ничего себе веселая Англия! Веселенький ад!

- Да, пожалуй, и петь-то не с чего,- проворчал Дик. - Вот именно, - поддержала Энн. - Видите ли, мистер, дело в том, что мы сидим почти без денег.