Анри-Эмиль Шевалье - Черноногие

Удивление сменилось жалостью и негодованием, вполне естественно возбужденными кровавым зрелищем, Кенет решил продолжить свой путь и раздумывал, что ему предпринять относительно Волка. Он намеревался предупредить Сильвину, как вдруг споткнулся о невидимый в траве предмет и упал ничком, но в ту же минуту вскочил, содрогаясь от ужаса. Ночным приключениям не было конца: перед глазами Айверсона вновь предстало жуткое зрелище того же рода, как и то, которое привело его в ужас днем, когда он попал в лес. На земле лежало безжизненное тело индейца, и череп его был разрублен на равные половины, что указывало на ту же мощную руку неумолимого мстителя.

«Вот и третий, – подумал Кенет. – Какой ангел-истребитель так таинственно карает убийц? Вероятно, заклятый враг индейского племени перемещается незаметно с места на место, истребляя объекты своей ненависти одним ударом».

Дрожь ужаса пробежала по всему телу Кенета. Но он прошел мимо и подошел к кострам. Волк лежал перед палаткой Саула Вандера и, по-видимому, крепко спал. Разумеется, Айверсона он не провел своим притворством. Измученный нравственными и физическими потрясениями, Кенет, однако, не спал до тех пор, пока не послышался голос Саула Вандера.

Он призывал одного за другим всех людей и шепотом отдавал приказание отправляться в путь. Вот он подошел к Нику, которому снились дикари и «затруднительные обстоятельства». Саул дотронулся до него пальцем, и в тот же миг охотник схватился за оружие и был готов к бою.

– Тише, тише! Время отправляться в путь, – сказал Саул, – обойдите караул и предупредите часовых. Но без шума, как можно тише, понимаете ли?

– Шуму от меня будет не больше, чем от бегущей мышки, ей-богу! Право слово так, а я ваш покорный слуга!

– Скажите часовым, чтобы оставались на местах еще десять минут и потом присоединились к нам как можно скорее.

– Непременно, – отвечал Ник, отправляясь исполнять возложенное на него поручение.

Кенет нетерпеливо ожидал его возвращения, и тот вернулся, когда лошади были уже оседланы и ослы навьючены.

– Товарищи! – воскликнул он в сильном волнении. – Сам ад играет с нами штуки, ей-богу, так! Верно как и я ваш покорный слуга. Один из наших людей находится в страшно затруднительных обстоятельствах.

– Что случилось? – спросил Саул.

– Тот часовой, который был поставлен поблизости оврага, теперь изрублен, и с его черепа содрали скальп.

Все охотники собрались около Уинфлза.

– Его поразил ножом в сердце какой-то силач, подкравшийся сзади. Рана глубока и смертельна, это я вам говорю. Бедняга так и не узнал, кто его ударил, в этом я уверен. И голова-то у него чуть держится на туловище. Да, невесело на него смотреть.

– Храбрые воины должны быть всегда готовы к подобным случайностям, – сказал Саул, – это отнюдь не должно нас удивлять. Всем нам, вольным охотникам, может представиться случай так закончить свою жизнь, одному немного раньше, другому немного позже, понимаете ли?

– Истинно так, нас окружают опасности. Никто не знает, что завтра с ним будет. Охо-хо-хо-хо! – вздохнул Авраам с гнусавым окончанием плачевнее обыкновенного.

– И опасность не уменьшится, несмотря на все хорошее, что вы совершите, – проворчал Ник.

– У каждого свое ремесло, – возразил квакер коротко.

– Но самое удивительное я еще не рассказал, – продолжал Ник. – Я нашел еще краснокожего, у которого голова разрублена пополам таким ударом, который мог нанести только великан или сам черт.

– Друг Ник, покайся в своем нечестии, – сказал Авраам наставительно.

– Нечестии? Кто говорит о нечестии? Никогда подобная вещь не протекала в жилах Ника, если вам охота распутать со мной какое-нибудь затруднительное обстоятельство, то прошу вас твердо держаться справедливости. Что же касается краснокожего, – продолжал он, обращаясь к Кенету, – то на нем видны те же следы, что замечены нами в лесу. Вы могли бы это так же хорошо объяснить, как и я. Он лежит в двух шагах отсюда. Прелюбопытно…

– Совершено ли это вольным охотником? – спросил Саул озабоченно. – Понимаете ли?

– Не понимаю и не хочу понимать того, чего мне никто не пояснял.

– Охотники, если кто из вас убил краснокожего, признайтесь! – потребовал Саул.

Никто не откликнулся на это предложение.

– Вижу, что дело не так легко объясняется, – продолжал Саул, – и потому лучше не будем терять времени на разговоры. Умер один из наших товарищей. Похороним его. Друзья! Скорее копайте могилу и похороните его.

Сидя на лошади, Сильвина слышала этот безрадостный разговор. Волк занимал свое обычное место, рядом с ней.

Смотря то на него, то на нее, Кенет полагал, что грозные события, вероятно, охладят горячность Сильвины и заставят ее вернуться в Селькирк. Эта надежда несколько успокоила его тревогу. Он вскочил на коня с твердой решимостью не выпускать из вида молодого индейца, который с гордостью заткнул за пояс оружие, полученное от Марка Морау, и занял свое место около Сильвины.

Некоторое время они ехали в молчании. Рассказ Ника заставил призадуматься, и Кенет напрасно искал предлог, чтобы вступить с ней в разговор. Мысли теснились в его голове. Наконец подходящий повод к разговору был найден.

– Очень уж странны события этой ночи, – заговорил Кенет.

– Да, – отвечала Сильвина задумчиво, – они произвели на меня глубокое впечатление. Этот край наводнен диким народом и буквально кипит грубыми страстями, их интересы приходят в столкновение каждую минуту. Не в одних цивилизованных странах существует чувство глубокой ненависти: это чувство живет и посреди пустынь. Но здесь мщение быстрее, осязательнее и ужаснее на первый взгляд.

Волк ехал сзади на некотором расстоянии. На лице его застыло выражение мрачной апатии, отличающей индейцев, когда им нечего сказать.

– Вы рассуждаете спокойнее и хладнокровнее, чем я предполагал. Правда, мы не имеем права удивляться тому, что происходит в этой стране, однако после того, что вы узнали, я не думал, что вы будете упорствовать в намерении продолжать подвергаться опасностям этого похода.

– Вы совсем не знаете меня, если могли думать, что подобные события могут изменить мои намерения.

– Хорошо ли вы представляете себе опасности, вас окружающие?

– Что вы там толкуете об опасностях? Не окружают ли меня верные друзья? Опасность не может мне грозить. Вероятно, и вы не откажетесь умереть, защищая меня?

– Никто из нас не откажется от этого, а дальше что?

– Ну что же, по-вашему, будет дальше? – отвечала она с шутливой усмешкой. – Дальше будет то, что какой-нибудь отважный предводитель индейцев похитит меня. Я стану его любимой женой, буду управлять целым племенем, объявлять войны, истреблять врагов моего властелина-повелителя, готовить ему мягкое ложе из неприятельских волос, словом, сделаюсь настоящей героиней романа.