Карл Май - Том 8. Сын охотника на медведей. Дух Льяно-Эстакадо

— И не думал, потому что был разумнее вас, мастер Джемми. Медведь, как известно, обожает сладости. А разве кленовый сахар не так сладок, как любой другой?

— Я вас не понимаю. Рассказывайте дальше!

— Ну, я же упоминал о деревянных чанах, в которых густел кленовый сок. Медведь от авантюры был далеко не в восторге и теперь только и думал унести ноги как можно скорее. На пути у него оказался один из чанов, а у бедняги не было времени даже для того, чтобы обежать его; наоборот, он хотел его перепрыгнуть, но медведь-то все-таки не тигр! Он не перепрыгнул, а влетел прямо в чан и сбил его с подставки, на которой тот стоял. Поскольку сок уже достаточно загустел и издавал терпкий сахарный аромат, легкомысленный зверь напрочь забыл не только о своем крушении и о яме, но и обо мне. Вместо того, чтобы послушаться моего пожелания доброго пути и соблюсти содержащееся в нем предостережение, медведь беззаботно развалился под деревом, с огромным удовольствием слизывая сладость с глины. Он так глубоко погрузился в это приятное занятие, что даже не заметил, как я вдоль стены пробрался к двери и потом прошмыгнул в дом. Теперь, будучи в безопасности, я сдернул с гвоздя флинт. Разумеется, он был заряжен. Медведь сидел на задних лапах, и я мог целиться в него сколько душе угодно, я не промахнулся. Пуля попала зверю прямо в то месте, в котором, по мнению поэтов, скрыты все нежнейшие чувства, то есть — в сердце. Медведь вздрогнул, потом снова воспрянул, взмахнул бестолково передними лапами, после чего замертво повалился на землю. И… вследствие собственного легкомыслия и сладострастия, он прекратил, так сказать, свое бренное существование. Судьба все решает быстро, и любая глупость в конце концов карается, а кому в утренней заре пришли видения ранней смерти, тому во второй половине дня суждено скончаться от кленово-сахарной болезни. Это уж как пить дать, скажу я вам.

— Очень тонкое замечание, — сказал Олд Шеттерхэнд. — Это делает вам честь. Вообще вы прекрасный рассказчик. Я еще ни разу не слышал, чтобы кому-нибудь, как вам, удавалось передать историю из жизни столь увлекательно и остроумно.

— Да что тут такого особенного? Подумайте о морицбургском учителе, который передал мне все свои исключительные знания, подумайте и о платной библиотеке, и о выходящих отдельными выпусками изданиях, верным подписчиком которых я являлся! Кроме того, я был вторым тенором в нашем певческом обществе, а также звеньевым в пожарной и спасательной командах! И позже я навострял уши всегда и везде, где можно было хоть чему-нибудь научиться. Всегда человеческая душа должна стремиться вверх, ибо только там, среди звезд, исчезают все эти временные земные беды. К сожалению, даже такая идеальная натура, как я, вынуждена иметь дело с совершенно ординарными вещами. Это борьба за существование, а потому я исполняю свой долг и не боюсь даже огромного медведя.

— Ну, ваш, пожалуй, был не так уж и велик. Гризли не умеет лазить по деревьям. Вспомните, какого он был цвета?

— По-моему, его шкура была черной.

— А хвост?

— Желтым.

— Ага, тогда это был не кто иной, как барибал [112] Барибал — черный медведь, млекопитающее семейства медведей, обитающее в Северной Америке. , которого вам не стоило опасаться.

— Ого, но он вел себя так, как будто был не прочь полакомиться человечиной!

— Вам это показалось. Барибал с большей охотой уплетает фрукты, нежели мясо. Я даже без оружия возьмусь помериться с ним силами. Несколько крепких ударов кулаком, и он умчится прочь.

— Да, но это вы! Как говорит ваше прозвище, кулаком вы уложите на землю любого. Но я — создание более хрупкое и не стал бы проделывать это без оружия. Впрочем, потом я освободил тушу от шкуры и выстирал ее вместе со своим костюмом, который от глины стал поистине жаростойким. Ремонт стен пришлось отложить — я больше не желал иметь ничего общего с содержимым той проклятой ямы. Но когда норвежец вместе со своей семьей вернулся, медвежий окорок был уже вырезан, и я получил крайне лестную похвалу, поскольку мне хватило ума не предавать гласности все без исключения обстоятельства этой досадной авантюры… Стойте! Тихо! Кто-то шебуршит у меня за спиной?

И саксонец вскочил с места. За его спиной в беспорядке сгрудились скальные обломки. На эту груду он и стал взбираться. Тем самым Фрэнк вспугнул какого-то зверька, затаившегося среди камней. Животное вылезло наружу, молниеносно прошмыгнуло по поляне и исчезло в дупле дерева, стоявшего неподалеку. Движения зверька были такими быстрыми, что определить, какого он рода-племени, было попросту невозможно.

Никто и не стал бы заострять на этом внимание, если бы не негр Боб, которого это маленькое происшествие как будто пронзило током. Он вскочил, подбежал к стволу дерева и закричал:

— Зверь, зверь здесь бежать и прятаться в нора! Массер Боб говорить раньше, что он голыми руками поймать первый зверь, который он видеть. Массер Боб сейчас вытащить зверь из дерева!

— Осторожнее! — предостерег Олд Шеттерхэнд. — Ты же не знаешь, кто это!

— О, он быть так мал!

Негр двумя пальцами отмерил предполагаемую длину животного.

— Мелкая тварь иногда опаснее крупного хищника.

— Опоссум не быть опасен.

— Ты видел, что это был он?

— Да, да. Массер Боб только что видеть опоссум, настоящий опоссум. Он быть жирный, очень жирный, и его жареная тушка прямо деликатес! О, изысканное блюдо!

Боб прищелкнул языком и облизал губы, будто жаркое было уже готово.

— По-моему, ты ошибаешься. Опоссум вряд ли так проворен, как этот юркий зверек.

— Опоссум тоже быстро бегать, очень быстро. Почему масса Шеттерхэнд не позволять массер Боб отведать вкусное жаркое?

— Ну, если ты так убежден, что не ошибся, то поступай, как знаешь. Только к нам больше не приставай.

— Весьма охотно! Массер Боб не дать опоссум никому. Он есть жаркое один, совсем один. А теперь смотреть! Он вытянуть опоссум из дыры!

Он натянул на кисть правый рукав своего пиджака.

— Нет, нет, — покачал головой Олд Шеттерхэнд. — Тебе нужно схватить зверя левой рукой, а правой держать нож. Как только поймаешь добычу, тяни ее наружу и быстро придави коленом. Зверь не сможет двигаться и защищаться, и ты спокойно перережешь ему горло.

— Прекрасно! Это быть просто прекрасно! Массер Боб сделать так, ибо массер Боб быть большой вестмен и знаменитый охотник.

Взяв нож в правую руку, он натянул рукав на кисть левой и сунул ее в дыру, но осторожно и нерешительно, ибо ощупывал внутреннее пространство. Вдруг он издал громкий крик и тотчас выронил нож. Скорчив жуткую гримасу, замахал в воздухе свободной правой рукой.

— Хо! Хо! — завопил он. — Больно, ох, как больно!

— Что такое? Ты схватил зверя?