Карл Май - Том 2 и 3. Виннету: Виннету. Белый брат Виннету. Золото Виннету

— Уфф! Воины оглала принесут домой много скальпов, и их жены и дочери будут плясать от радости. Скажи, у всадников, скачущих на огненном коне, много вещей, так нужных краснокожим воинам? Мы хотим одежду, оружие и огненную воду.

— Ты отберешь у них не только это, но и многое другое. Но взамен воины оглала отдадут мне то, что обещали.

— Мой белый брат получит все золото и серебро, которое везут на огненном коне. Нам оно ни к чему, в наших горах больше нуггетов, чем звезд на небе. Ка-Во-Мен, вождь оглала, — при этих словах он ткнул пальцем себя в грудь, — однажды встретил мудрого и отважного бледнолицего, который сказал ему, что золото — это смертоносная пыль. Злой дух высыпал ее на землю, чтобы превратить людей в воров и убийц.

— Твой мудрый бледнолицый — дурак. Кто он такой?

— Ты ошибаешься, он не дурак, а мудрый и отважный воин. Однажды сыновья оглала выкопали топор войны и пошли к берегам Броуд-фок, чтобы снять скальпы с белых охотников, которые осмелились ловить бобров в их владениях. Среди бледнолицых был один воин, которого все они, как и ты, считали дураком, потому что он приехал в прерию не для того, чтобы убивать зверей и грабить краснокожих. Но в его голове жила мудрость, а руки его были сильны, как лапы серого медведя. Его пуля всегда находила цель, а его нож выпил кровь не одного гризли из Скалистых гор. Мудрый белый хотел помочь своим собратьям избежать мести краснокожих воинов, но они только посмеялись над ним и сделали все по-своему. Поэтому они погибли, а их скальпы украшают сегодня вигвамы оглала. Но белый воин не покинул в несчастье своих товарищей и храбро сражался, однако сыновей оглала было много, очень много, и они сумели сбить его с ног и набросить на него веревки. Ты видел, как могучий дуб падает под ударами топора и хоронит под собой все живое? Мы привели его в стойбище, но не убили, потому что он был мужественный воин, и многие краснокожие девушки пожелали стать скво в его вигваме. Верховный вождь оглала Ма-Ти-Ру готов был отдать ему свою дочь, но бледнолицый пренебрег любовью цветка прерии, похитил лошадь вождя, выкрал оружие и сбежал. За ним гнались, но он отправил в Страну Вечной Охоты многих воинов и сумел уйти от мести.

— Когда это случилось?

— С тех пор солнце победило четыре зимы.

— А как звали бледнолицего?

— Его кулак крепче камня, голой рукой он может размозжить череп любому воину, поэтому мы называем его Сэки-Лата, Разящая Рука. Белые охотники называют его на своем языке Олд Шеттерхэнд.

Вождь оглала сказал правду. Мне действительно пришлось пережить подобное приключение четыре года тому назад. Хотя, честно говоря, мне показалось, что Ка-Во-Мен слишком лестно отзывается о моих достоинствах.

— Олд Шеттерхэнд? Как же мне его не знать! — воскликнул белый охотник. — Когда я напал на Олд Файерхэнда, чтобы отнять у него бобровые шкурки, он как раз находился в «крепости». Мерзавец, он-то и сорвал все мои планы. Только мне да еще двум моим товарищам удалось уйти. Ну ничего, я с ним еще повстречаюсь и с лихвой верну долг. Он у меня взвоет!

Только теперь я узнал его. Это был предводитель шайки грабителей, напавшей на нас в Саскачеване, но получившей такой отпор, что лишь трое унесли ноги. На расстоянии вытянутой руки от меня сидел один из тех негодяев, которых следует опасаться больше, чем сотни самых диких индейцев. Кровожадностью, коварством и хитростью он превосходил любого краснокожего.

До сих пор молчавший Ма-Ти-Ру поднял руку в знак того, что он хочет говорить, и произнес:

— Если Сэки-Лата еще раз попадет в мои руки, он умрет у столба пыток. Ма-Ти-Ру сам оторвет его мясо от костей, сам вытянет из него все жилы. Сэки-Лата отнял жизнь у многих воинов оглала, угнал лучшую лошадь вождя и отверг красивейшую дочь прерий. За это он умрет.

Если бы они знали, что тот, о ком они говорили и кому угрожали смертью, лежит в двух шагах от них и слышит их проклятия!

— Краснокожие мужи никогда больше не увидят Сэки-Лата, — вдруг сказал Ка-Во-Мен. — Говорят, он уехал за Великую Соленую Воду, в страну, где нещадно палит солнце, где песка больше, чем травы в прерии, и где мужчины заводят по нескольку жен.

Я несказанно удивился, что даже индейцы знали о моем намерении отправиться в путешествие по Сахаре. Но я уже побывал в Африке и успел благополучно возвратиться оттуда, а краснокожие, как друзья, так и враги, все еще помнили обо мне. Как прихотлива слава: здесь, орудуя ножом, я стал более известен, чем у себя на родине, где написал и издал несколько книг.

— Он вернется, — с уверенностью произнес Ма-Ти-Ру. — Кто хоть раз вдохнул воздух прерии, тот не сможет надышаться им до конца своих дней.

Я мысленно согласился с краснокожим. Горцу, спустившемуся в долину, снятся горы, моряк, оказавшийся на суше, мечтает о соленых ветрах, а тот, кто попал в объятия бескрайней прерии, не может оставить ее надолго, его всегда будет тянуть назад. Именно поэтому и я всегда возвращался из своих путешествий в просторы Северной Америки.

Ка-Во-Мен взглянул на небо и обратился к белому:

— Пусть мой брат посмотрит на звезды. Нам пора идти. Скажи, разве железные руки, которые мы отняли у слуги огненного коня, достаточно крепки, чтобы разорвать его дорогу?

Теперь я понял, кого и зачем они убили. По наущению белого краснокожие выследили и прикончили путевого обходчика, чтобы завладеть его инструментами. Именно их и назвал вождь железными руками.

— Они сильнее, чем двадцать воинов, — ответил белый.

— Мой брат умеет пользоваться ими?

— Да. Теперь идите за мной. Через час появится поезд. Но пусть мои братья помнят, что они обещали все золото и серебро отдать мне.

— Ма-Ти-Ру никогда не лжет! — гордо подтвердил свое обещание вождь, поднимаясь на ноги. — Золото твое, но все остальное и скальпы заберут мужественные воины оглала.

— Но вы дадите мне и мулов и людей, чтобы перевезти золото на Канейдиан.

— Воины оглала будут сопровождать тебя до границы с Мексикой. Но если огненный конь привезет много вещей, которые понравятся Ка-Во-Мену и Ма-Ти-Ру, мы проводим тебя еще дальше, до того города, где, как ты говоришь, тебя ждет сын.

Сказав это, вождь издал громкий гортанный крик, призывая своих воинов. В мгновение ока из темноты выросли многочисленные тени краснокожих. Пора было уходить, и я пополз назад. Внезапно вблизи раздался еле слышный шорох, словно легкий ветерок коснулся травы.

— Сэм! — скорее выдохнул, чем прошептал я и приготовил нож. Но тут на расстоянии нескольких шагов показался мой товарищ. Он приподнялся на одно мгновение и так же тихо, почти неслышно, ответил мне:

— Чарли!

Я подполз к нему.

— Что вы увидели? — спросил я, наклоняясь к нему.