Карл Май - Том 2 и 3. Виннету: Виннету. Белый брат Виннету. Золото Виннету

— Не задирайте носа, мистер Рэтлер! Вы еще пожалеете об этом! Ведь я не испугаюсь ваших пуль, как вы испугались медведя! Вы не загоните меня на дерево, не воображайте! Я ничего не имею против того, чтобы вы отправились в лес, но надеюсь, что это вы сделаете только для несчастного товарища, которого следовало бы предать земле.

— Разве не всем удалось спастись? — спросил испуганно Бэнкрефт.

— Рэллинс растерзан медведем, — ответил Рэтлер. — Этот бедняга погиб по глупости другого, а то бы он тоже спасся.

— Как так? По чьей же глупости?

— Он, подобно нам всем, вскарабкался было на дерево, но в этот самый момент прибегает этот глупый грингорн и давай дразнить медведя! Ну, тот, понятно, рассвирепел, бросился на Рэллинса и растерзал его!

В своей низости он зашел слишком далеко — я не находил слов от изумления. Представить дело в таком виде, к тому же в моем присутствии, нет, этого я не мог стерпеть!

Я быстро обратился к нему с вопросом:

— Это ваше искреннее убеждение, мистер Рэтлер?

— Да, — последовал решительный ответ. Он вытащил из-за пояса свой револьвер, так как ожидал выступления с моей стороны.

— Итак, Рэллинсу удалось бы спастись, и только я помешал этому?

— Безусловно!

— Но я утверждаю, что медведь вцепился в него еще до моего прихода.

— Это ложь!

— Отлично! В таком случае вы сейчас узнаете правду!

С этими словами я левой рукой выхватил у него револьвер, а правой закатил ему такую оплеуху, что он шагов на восемь отлетел в сторону. Вскочив на ноги, он выхватил нож и бросился на меня, рыча, словно разъяренный зверь. Мне удалось левой рукой отвести удар, самого же сбить с ног правым кулаком с такой силой, что он без сознания повалился наземь.

— Ого! — воскликнул Инчу-Чуна, забыв от удивления об обязательной для индейцев сдержанности. Но уже в следующий момент заметно было, что он пожалел об этом. Он поспешно обратился к старшему инженеру:

— До моего слуха дошло, что твои приказания исполняются всеми окружающими нас бледнолицыми. Это так?

— Да, — ответил тот.

— В таком случае мне нужно поговорить с тобой.

— О чем?

— Сейчас услышишь! Только ты стоишь, между тем как мужи должны совещаться сидя.

— Не хочешь ли ты быть нашим гостем?

— Нет, это невозможно! Как же я могу быть вашим гостем, когда ты стоишь на моей земле? Пусть белые мужи сядут! Кто эти бледнолицые, которые идут сюда?

— Это тоже наши.

— Пусть они сядут вместе с нами!

Это были Сэм, Дик и Билли, вернувшиеся из поездки. Будучи опытными вестменами, они нисколько не удивились присутствию индейцев, но показались озабоченными, после того как узнали, кто это такие.

Я рассказал Сэму о нашей встрече с медведем, а также и о том, что у меня опять произошло столкновение с Рэтлером.

— Молодой человек, вы в самом деле неимоверно легкомысленны! — воскликнул он. — Вы никогда еще не видели серого медведя и при первой же встрече кидаетесь на него, точно имеете дело с каким-нибудь пуделем! Во что бы то ни стало я должен сейчас же взглянуть на хищника. Дик, Билли, идемте! Вам также не мешает посмотреть, каких глупостей опять натворил грингорн!

Все трое удалились. Лицо Рэтлера было искажено гневом, он молча бросал на меня полные ненависти взгляды.

Между тем оба индейца и Клеки-Петра опустились на траву. Старший инженер уселся напротив, но предполагаемой беседы они еще не начинали. Решено было ждать возвращения Сэма, чтобы узнать и его мнение. Он вскоре вернулся и начал кричать уже издалека:

— Было непростительно глупо сперва стрелять в гризли, а потом спасаться бегством. Кто не собирается серьезно вступить с ним в схватку, тот вообще должен оставить его в покое! Тогда медведь его не тронет… Рэллинс выглядит ужасно! А кто же убил медведя?

— Я, — поспешно отозвался Рэтлер.

— Вы? Чем же?

— Пулей.

— Отлично, совершенно верно!

— Я думаю!

— Да, медведь убит пулей.

— Следовательно, он принадлежит мне! Слышите вы, ребята. Сэм Хоукенс высказался в мою пользу! — с торжеством воскликнул Рэтлер.

— Ну да! Ваша пуля пролетела мимо его головы и оторвала ему кончик уха. И от этого медведь, конечно, моментально умирает! Хи-хи-хи! Если действительно правда, что многие из вас стреляли, то все они со страху промахнулись, только одна пуля задела ухо. Других следов от пуль нет. Но зато ему нанесено ножом два основательных удара около сердца, а два — в самое сердце. Кто это сделал?

— Я, — последовал мой ответ.

— Вы один?

— Да, я один.

— В таком случае медведь ваш. Это значит, что шкура его принадлежит вам, а мясо, так как мы здесь все товарищи, является общим достоянием; однако вам предоставляется право распределить его. Таков обычай на Диком Западе. Что вы на это скажете, мистер Рэтлер?

— Чтобы вас черт побрал!

Он испустил еще несколько яростных проклятий, а затем направился к бочонку. Я видел, как он нацедил себе кружку виски, и знал, что он будет пить до тех пор, пока не свалится с ног.

Таким образом, вопрос этот был улажен, и Бэнкрефт предложил вождю апачей высказать просьбу.

— Я обращаюсь к бледнолицым не с просьбой, а с приказанием, — гордо ответил Инчу-Чуна.

— Мы не принимаем приказаний, — не менее гордо возразил ему старший инженер.

По лицу вождя скользнула было досада, но он сдержался и спокойно сказал:

— Пусть бледнолицый брат мой ответит мне на несколько вопросов, но пусть он говорит одну только правду! Есть ли у него дом там, где он живет?

— Да.

— А рядом с домом сад?

— Да, есть и сад.

— Если бы сосед захотел провести дорогу через этот сад, то допустил бы это белый брат мой?

— Нет.

— Земли, лежащие по ту сторону Скалистых гор и на восток от Миссисипи принадлежат бледнолицым. Что сказали бы они, если бы туда явились индейцы и захотели бы построить дорогу из железа?

— Они прогнали бы их.

— Брат мой сказал правду. Однако бледнолицые пришли сюда в прерию, которая принадлежит нам; они ловят наших мустангов и убивают бизонов; они ищут у нас золото и драгоценные камни. К довершению всего, они хотят построить длинную дорогу, по которой побежит огненный конь. По этой дороге к нам направится все больше и больше бледнолицых, которые нападут на нас и отнимут то немногое, что у нас осталось. Как назвать это?..

Бэнкрефт молчал.

— Разве мы имеем меньше прав на эту землю, чем вы? Разве она вся не принадлежит краснокожим? У нас многое отняли, — и что же мы получили за это? Нищету и горе! Вы отгоняете нас все дальше, вы все больше тесните нас, так что мы в ближайшем будущем задохнемся самым жалким образом. Зачем вы это делаете? Разве вам не хватает места? Нет, вы делаете это только из жадности, ибо в ваших странах еще достаточно земли для многих миллионов людей. Каждый из вас хочет владеть целой страной, целым государством; а краснокожий, истинный собственник земли, не смеет иметь и уголка, куда голову приткнуть. Нас гонят с одного места на другое, все дальше и дальше. Теперь мы поселились здесь. Мы надеялись наконец отдохнуть, получить возможность свободно дышать. Но вы опять преследуете нас, чтобы провести свой железный путь. Разве нам не принадлежит здесь такое же право, каким владеешь ты в своем доме и в саду? Если бы мы захотели применить свои законы, то мы должны были бы вас убить. Но мы желаем всего лишь, чтобы ваши законы применялись и к нам. Однако они имеют у вас две стороны, и вы обращаете их нам той стороной, которая для вас выгоднее. Ты собираешься строить здесь дорогу? А спросил ли ты нашего разрешения?