Карл Май - Том 2 и 3. Виннету: Виннету. Белый брат Виннету. Золото Виннету

Вскоре он оглянулся и знаками позвал нас к себе.

— Команчи и двое бледнолицых, — сказал он, снова ныряя в заросли. Мы последовали за ним, а Боб остался караулить Хоблина и лошадей.

На огромном лугу в излучине реки стоял отряд краснокожих. У самой воды возле воткнутых в землю копий сидели вожди команчей и курили трубку мира. Их лошади паслись поблизости. Остальные воины разыгрывали дикое, но вполне мирное представление: они соревновались в верховой езде и владении оружием.

Лица белых невозможно было различить на расстоянии, поэтому я снова достал подзорную трубу и приложил ее к глазу.

— Сэм, взгляни и скажи мне, кто это там сидит? — сказал я, протягивая Сан-Иэру подзорную трубу.

Он посмотрел в окуляр и тихо присвистнул:

— Тысяча чертей! Это же Фред Морган с сыном! Откуда они взялись на поляне и почему сидят с вождями и курят трубку мира?

— Чему ты удивляешься, Сэм? В том, что они здесь, нет ничего странного. Патрик ехал перед нами, а Фред Морган шел по следу Хольферта — вот они и встретились. А с команчами они и раньше жили в дружбе.

— Так-то оно так, но мне такой поворот дела не по душе. Вот ведь незадача! Как же нам их выманить? Пока они с краснокожими, у нас нет никакой надежды схватить их.

— Не думаю, что они надолго задержатся среди команчей. Вряд ли им захочется делиться с индейцами зарытыми поблизости сокровищами.

— Тогда нам лучше остаться здесь и посмотреть, куда они двинутся дальше.

— А что нам мешает так и поступить? Кажется, индейцы не собираются ехать обратно.

— А разве Фред Морган не станет дальше преследовать Хольферта? — спросил Бернард.

— Он узнает от сына и команчей, что им по пути никто не встретился, и решит, что Хольферт убежал другим путем, — объяснил я. — Думаю, нам стоит укрыть лошадей.

Виннету кивнул в знак согласия, и я углубился в лес, чтобы найти подходящую поляну. Выбрав укромную, закрытую со всех сторон прогалину, я отвел туда и верховых и вьючных лошадей.

— Как далеко отсюда до долины, где ваш капитан зарыл сокровища? — спросил я Хоблина.

— Совсем близко, сэр. Вон там, справа, начинается овраг, через который можно попасть в долину.

— Плохо дело, — сказал я.

— Почему, Чарли? — вмешался Сэм.

— Потому что нам никак не попасть туда раньше Морганов. У меня нет сомнений, что, как только индейцы уйдут, разбойники пустятся прямиком в долину.

— Не волнуйтесь, сэр, — успокоил меня Хоблин. — Этот путь известен только капитану и мне, а лейтенанту придется идти вдоль одного из притоков Пекос.

— Это меняет дело. Тогда мы можем спокойно смотреть состязания индейцев.

Разделившиеся на две группы команчи изображали сражение, то устраивая поединки, то налетая друг на друга целыми отрядами, да с такой ловкостью и быстротой, что любой европейский зритель захлопал бы в ладоши от восторга. Большинство индейских племен не применяют седло и узду, с которыми их познакомили белые. Широкая ременная подпруга удерживает на спине лошади толстую шерстяную или кожаную попону, которая заменяет им седло. Второй ремень в виде свободного ошейника охватывает шею лошади. Ухватившись за него руками и цепляясь ногой за спину коня, краснокожие воины очень ловко перебрасывают свое тело с одной стороны на другую и используют коня как щит, умудряясь при этом послать во врага стрелу или пулю. В искусстве верховой езды им нет равных, словно они всю жизнь выступали в цирке. Даже если в бешеной скачке ослабнет подпруга и свалится седло, то есть попона, заменяющая его, всаднику не грозит падение. Его ноги, обутые в мокасины из оленьей кожи шерстью наружу, буквально прилипают к лошадиной спине. Ошейник, висящий у основания гривы, настолько свободен, что в него можно просунуть руку до плеча, и тогда краснокожие, свесившись набок, могут пустить стрелу из-под конской шеи или даже из-под брюха. Благодаря длительным упражнениям они не знают промаха.

Наше внимание было приковано к военным играм краснокожих, и я всего лишь один раз случайно бросил взгляд назад — к счастью, как нельзя более вовремя. Двое всадников, вглядываясь в следы команчей, медленно спускались к берегу на опушке леса.

— Джентльмены! К нам едут незваные гости, — предостерег я товарищей.

Все посмотрели назад, а Хоблин воскликнул:

— Да ведь это капитан с Санчесом!

— В лес! Все в лес, а мы с Виннету заметем следы.

Через мгновение все наши спутники уже спрятались в густых зарослях, а мы с Виннету остались у опушки, чтобы следить за так внезапно свалившимися на наши головы разбойниками. Они уже поравнялись с нами и, скорее всего, проследовали бы дальше, не раздайся в ту же минуту боевой клич команчей, ужасающий, свирепый, больше похожий на вой диких зверей. Оба всадника замерли на месте, осторожно выглянули из-за поворота тропы, а затем отступили назад и остановились там, где раньше находились мы. Мы с Виннету было поползли к нашим спутникам, но тут мне пришла в голову одна мысль, которую я решил немедленно осуществить.

Там, где стояли капитан и его сообщник, высился огромный старый клен, вокруг которого стеной поднималась молодая поросль. Мне удалось незаметно приблизиться к разбойникам и подслушать их беседу.

— Это команчи, — говорил капитан. — Они нам не страшны, но прежде следует выяснить, кто те белые, с которыми сидят их вожди.

— На таком расстоянии невозможно рассмотреть их лица, — отвечал тот, кого Хоблин назвал Санчесом.

— Мы узнаем их по одежде. Одного из них я вижу впервые, а второго заслоняет вождь.

— Капитан, посмотрите на ту соловую лошадь, что стоит рядом с конями вождей. Что вы о ней скажете?

— Черт возьми! Да ведь это лошадь нашего лейтенанта.

— И мне так показалось. Значит, один из них — Патрик.

— Вон он выглянул из-за вождя, я узнаю его клетчатую рубаху. Что будем делать, Санчес?

— Если бы я знал ваши намерения, то, может быть, что-нибудь и придумал бы.

— Ну что же, днем раньше или днем позже мне все равно бы пришлось открыться тебе. Я знал, что среди нас есть несколько человек, которым нельзя доверять, поэтому не хотел держать главные сокровища в лагере. Подальше положишь — поближе возьмешь, ха-ха! Поэтому я зарыл их неподалеку отсюда, и то место знают только двое — я и лейтенант. Он хотел встретиться с отцом, но назначил ему встречу не в нашем лагере, а на Пекос. Мне это показалось подозрительным, а когда он после нашей последней вылазки на Льяно-Эстакадо, не заезжая в лагерь, отправился прямо сюда, я убедился, что он собирается самым подлым образом обворовать нас и завладеть нашими сокровищами. Индейцев он встретил случайно — в этом нет сомнений, но что теперь делать? Подъехать к ним прямо сейчас и сразу же пристрелить за предательство или понаблюдать за ним и прихватить на горячем?