Андрей Ветер - В поисках своего дома

— Болваны! Что вы ко мне пристали? — Он поднял левую руку и громко крикнул на языке Оглалов: — Лакоты! Остановитесь! Я ваш брат!

Его слова и жест заставили воинов придержать мустангов, но пара самых горячих из отряда всё же поскакали дальше, рассчитывая размозжить дерзкому Бледнолицему череп. Бак выстрелил ещё раз, выбив из-под ног одного из них лошадь. Он умел не промахиваться. Индейцы явно были поражены меткостью белого человека.

— Большая сила! — услышал он их возгласы. Лакоты рассыпались вокруг него, но не приближались. Их было пятнадцать человек. Все раскрашены красной и чёрной краской. В волосах торчали большие орлиные перья. Двоих украшали пышные головные уборы. У одного в волосах сидело чучело вороны.

— Лакоты! — крикнул Бак опять. — Я принадлежу к вашей крови. Я не хочу вас убивать, но могу убить всех. Вы видели мои выстрелы. Почему ваши уши не желают слышать?

Он снова опустил оружие. Один из Лакотов подскакал к нему почти вплотную и долго смотрел Баку в лицо. Глаза свирепо сверкнули из-под жирного слоя чёрной краски.

— Кто ты?

— Меня зовут Далёкий Выстрел. Я из Оглалов, сын Жёлтой Птицы.

— Но у тебя лицо Бледнолицего, волосы на лице, — индеец дотронулся рукояткой палицы до своей щеки, покрытой краской. Палица в его кулаке была большой и тяжёлой, с тремя стальными лезвиями на конце и свисающими с рукоятки прядями человеческих волос. — Я знаю Жёлтую Птицу. Он приехал с визитом в нашу деревню два дня назад. Я сомневаюсь, я не знаю тебя, но слышал твое имя много раз. Язык твоего ружья похож на могущество Далёкого Выстрела. И я вижу, что ты на самом деле не хочешь биться с нами. Мы заберём тебя к Жёлтой Птице. Пусть он сам решит, сын ли ты ему.

— Мне нужно в крепость белых людей, — ответил Бак недовольно.

— Нет, ты поедешь с нами. — Индеец сделал резкое движение рукой, и палица со свистом рассекла воздух. — Мы не пустим тебя в деревянный дом Больших Ножей. Ты знаешь наш язык и Жёлтую Птицу, но у тебя внешность Бледнолицего. Ты можешь быть оборотнем, а можешь просто хитрым врагом. Ты ведь убил нашего брата. Мы не можем верить тебе.

Со всех сторон к Эллисону приблизились другие воины. Их глаза гневно сверкали. Один из них громко пел песню храбрых. Стрелы лежали в луках с натянутой тетивой, длинный ствол старинного ружья смотрел Баку в грудь. Вот она, эта самая непредсказуемая дикость…

— Хорошо, я еду с вами. У меня нет причины бояться своего народа. У тебя есть причина не доверять мне, но вскоре ты узнаешь, что мой язык прям. Я не лгу.

Бак тронул коня, и пёстрый отряд сомкнулся вокруг него. Индеец с чучелом вороны в волосах поднял глаза к небу, послушал и сказал:

— С Мутной Реки идёт буря. Далеко отсюда. — Лицо его, сплошь покрытое слоем красной охры, казалось бесстрастным. Деревянный лик идола мог показаться более человечным, чем это лицо живого существа. Свисающие по обе стороны лица связки чёрных перьев усугубляли неестественность его облика.

— Мои друзья остались на Мутной Реке в большой лодке, — ответил Эллисон. — Они могут погибнуть.

— Мне жаль, — прежним тоном произнёс дикарь.

В лагерь они прискакали после полудня, когда солнце пускало на осенний лес последние лучи перед надвигавшейся грозой. Увидев белого человека в окружении воинов, многие побежали навстречу, выкрикивая ругательные прозвища и смеясь. Не прошло пяти минут, как все смолкли, когда перед лошадью Эллисона остановился улыбающийся Жёлтая Птица.

— Сын мой, — покачал старый индеец седеющей головой, — ты не очень хорошо выглядишь. Жизнь среди белых людей, наверное, тяжела и мучительна, раз ты совсем потерял нормальный вид. Всякий раз, возвращаясь от Бледнолицых, ты теряешь нормальное лицо. Спускайся с лошади, я отведу тебя в мою палатку и накормлю.

Неподвижный январский воздух огласился старческим криком одинокой вороны. Птица взлетела, толкнув ивовые ветви, они вздрогнули и просыпали пушистый снег. Собаки залаяли, засуетились, почуяв приближение людей.

Лагерь Хункпапов во главе с молодым вождём по имени Человек-Который-Ходит-Посередине стоял неподалёку от форта Бертхолд, окружённый живописной ивовой рощей, покрытой снегом. Жёлтая Птица вёл свою маленькую группу Оглалов в стойбище Человека-Который-Ходит-Посередине, чтобы провести с ним зиму. Заметённые палатки встретили приезд группы Жёлтой Птицы радостным оживлением. Казалось, что даже ленивые струйки дыма потянулись в серую небесную глубину энергичнее.

Приехавшие сбросили с лошадей двух подстреленных антилоп, и жирные туши соскользнули вниз, шумно опустившись в снег. Сию же секунду возле них возникли лохматые собаки, виляя хвостами и радостно повизгивая. Молодой вождь вышел приветствовать гостей. У него было широкое приятное лицо, обрамленное длинными, туго стянутыми косами. На широких плечах покоилась тяжёлая бизонья шкура мехом вниз, разрисованная картинами боевых подвигов Человека-Который-Ходит-Посередине. Жёлтая Птица представил сына. Бак спрыгнул с гривастого скакуна, покопался в сумке, достал оттуда завёрнутый в мягкую кожу длинноствольный револьвер и протянул его вождю. Тот, довольно кивая головой, принял ценный подарок и улыбнулся.

— У него на щеках растёт белая трава, — засмеялся вождь, указывая на заиндевевшую бороду Эллисона.

— Когда живёшь среди белых людей, — ответил Бак серьёзным голосом, — волосы начинают расти на лице.

Молодой вождь понимающе кивнул. Как и все индейцы, он умел шутить, но многие вещи воспринимал серьёзно, как бы абсурдны они ни казались белому человеку. Единственным абсурдом для индейца был сам белый человек.

Всё в жизни могло случиться, всё могли сделать Великие Невидимые Силы. Но белый человек был нелеп. Он был неуместен. Всё остальное было нормальным. Любое чудо было возможным. Даже волосы могли начать расти на лице индейца, если он жил среди белых.

— Скоро я опять стану привычным человеком, — продолжал Бак, — и у меня появятся косы, а борода пропадёт. Белые люди сильно болеют, их болезни передаются Лакотам. Но если сердце наполнено духом племени, то эта проходит легко, стоит лишь вернуться к своему народу.

Вождь кивнул.

— Другие болезни Бледнолицых куда страшнее, — сказал Жёлтая Птица. — В деревни Крапчатого Хвоста многие умерли, потому что решили жить, как Большие Ножи. Их убила болезнь, которую белые называют оспой. Я думаю, что мысли светлокожих тоже очень заразны. Все хвори идут от их мыслей. Многие наши люди пьют их скверную огненную воду, многие отдают им наши охотничьи угодья и думают, что могут стать похожими на белых, если перестанут есть мясо оленей, а станут пить их чёрное лекарство и носить на голове шляпы. Глупцы! Они никогда не станут белыми людьми, но умрут от их мыслей, потому что мысли Бледнолицых отравлены. Великий Отец направляет к нам своих гонцов специально, чтобы отравлять нас. Теперь много воинов умерло. Опалённые Бёдра поехали за Крапчатым Хвостом на совет и заболели. Солдаты опять зовут нас к себе на совет. Чёрная Одежда, которого белые называют Де Смет, ездит по деревням Лакотов и заманивает в форт.