Андрей Ветер - В поисках своего дома

— Надолго в нашу дыру, приятель? — Хикок остановился перед чёрным жеребцом.

Незнакомец пристально посмотрел на городского маршала, и Билл узнал в лице человека собственные черты. То же упрямство. Та же наглая уверенность.

— Я проездом. Пережду ночь. Отдохну и утром уеду, маршал, — незнакомец обтёр потное лицо кончиком нашейного платка.

— У тебя оружие, чужак, — сказал Хикок, растягивая слова, — будь осторожен с ним. Я не люблю людей, которые приносят мне неприятности.

— Разве сейчас можно встретить в пустыне человека без оружия? — криво улыбнулся приезжий и направил коня в поток людей и повозок.

Билл проводил всадника взглядом и медленно побрёл по улице, утопая в головокружительном зное. Внезапно его внимание привлекло лицо в толпе. Он прибавил шаг и обогнал человека, чтобы остановиться прямо перед ним и заглянуть ему в глаза. Это оказался весьма приличный джентльмен в добротном костюме. Билл тотчас узнал его и молча ткнул указательным пальцем в грудь.

— Далёкий Выстрел? — улыбнулся он.

— Верно, — ответил Эллисон и пожал маршалу руку, — на этот раз, Билл, ты не промахнулся. Помнится, в Спрингфилде ты не хотел меня узнавать.

— Ты же всё время меняешь облик, мой друг.

— У судьбы свои пристрастия, маршал. После Спрингфилда я женился, затем опять попал к Лакотам, теперь снова среди вас. Это большой путь, и никто не знает, что нас ещё поджидает на тропе.

Они вошли в переполненный салун и заняли угловой столик.

— Спиртное здесь скверное, но уж какое есть, — сказал Билл, наполняя стаканы. — Тут всё скверное, старина. Есть такие места, где все вызывает отвращение. Хэйс — одно из них…

— На мой взгляд, — ответил Бак, — все ваши города на одно лицо…

С тех пор, как Эллисон покинул Оглалов, его не переставали преследовать постоянные сообщения о различных столкновениях дикарей с правительственными войсками и фермерами. Ему чудилось, что невидимые силы специально травили его печальными известиями, чтобы вызвать максимальное отвращение к народу, среди которого он сейчас находился. Весьма неожиданной была весть о том, что Лакотам запретили вести торговлю возле форта Ларами, что по сути своей было нелепо, ведь форт находился на их территории. Однако возмущение индейцев не переросло в вооружённое столкновение…

— Я же давно говорил тебе, — хмыкнул Билл, — что краснокожих будут сильно бить. Вот их и лупят. Я сам недавно с Кастером и Хэнкоком рыскал по прерии в поисках Сю. Подраться, правда, по-настоящему не удалось… Так, две-три минутные перестрелки… Ты знаешь, многое случилось за это время… — бормотал Хикок. Они сидели долго, и Билл успел изрядно набраться. — Прерия… Не одного тебя тошнит от города… Как я истосковался по вольной жизни. Клянусь моими глазами, здешний сброд почти до смерти замучил меня… Я имею право стрелять в людей. Я не бандит, а власть! Но мне всё наскучило, старина. Надо удирать отсюда, а я всё чего-то жду… Что-то должно случиться…

Билли Шкипер проснулся не ранее девяти часов утра и увидел, что кровать Эллисона уже пуста.

— Никогда не разбудит меня мой Индеец, — улыбнулся он, поднял штору и распахнул окно.

День был ясный и радостный. По улице прогуливались парочки, катили крытые фургоны с товаром. Неподалёку от гостиницы стояла карета, и два негра (в торжественных фраках с фалдами до пят) украшали её цветочками. В их медленных движениях чувствовалась забота и важность от сознания порученного им дела. Шкипер вспомнил, что в соседнем здании, где находился городской зал для всякого рода торжеств, велись приготовления к свадьбе.

— Я же видел вчера этих голубков… Она просто божественна.

Шкипер оделся и спустился вниз, грузно ступая по ступенькам и на ходу поправляя воротничок рубашки.

— А! Бак, друг мой, вот и ты! — обрадовался он, заметив на крыльце Эллисона, рядом с которым стоял маршал Хикок.

— Доброе утро, сэр, — кивнул ему Дикий Билл.

— Вы видите, собираются свадьбу справлять, — сказал Шкипер.

— Я знаю этих молодых людей, — сообщил маршал, — милая парочка… Как идут ваши дела?

— Дела всегда идут хорошо, маршал, — улыбнулся Билли Шкипер, — бизнес не может быть в тягость. Мучениями нельзя зарабатывать деньги, потому что тогда деньги вызовут лишь отвращение. Вы уж поверьте мне. Но нынешняя поездка вызвана такой мелочью, что её и деловой-то не назовёшь.

В это время из дверей гостиницы вышла шумная толпа: несколько молодых людей в чёрном, среди которых выделялся красивой внешностью высокий юноша, должно быть жених, и весёлые дамы в пышных платьях с оборками, бантами и пришпиленными цветами.

— Здравствуйте, шериф, — поздоровался сияющий жених.

Хикок учтиво склонил голову и дотронулся пальцами до полей шляпы.

— Поздравляю вас, мистер Мичел, — произнёс он, — и вас также, дорогая Лиза. Вы сегодня неотразимы. Впрочем, этого у вас не отнять никогда.

Невеста ответила лучистым взглядом прелестных глаз и взяла под руку будущего мужа, прижимаясь к его плечу головой.

— Мы надеемся увидеть вас за нашим столом, маршал, — прощебетала она. Золотистые волосы её, собранные в пучок под белоснежной фатой, заиграли на солнце несколькими выпущенными у висков локонами.

— Обещаю зайти, господа, — сказал Хикок. Девушка засмеялась.

Эллисон, услышав перезвон колокольчиков в её голосе, внимательно присмотрелся к ней, словно уловив знакомое, что-то увиденное однажды, но прошедшее стороной. Казалось, девушке нужно было сделать нечто задорное, чтобы Эллисон мгновенно узнал её. Но она только мило наклонила голову и окинула беглым взглядом Шкипера и Эллисона, на секунду задержав на лице Бака лучистые глаза.

— Провалиться мне на месте, если я не встречал где-то этого ангела, — сказал он, провожая взглядом веселую толпу, которую поджидали на улице несколько мужчин зрелого возраста и очень толстая дама в белом, почти подвенечном платье. Облобызав невесту и жениха, они присоединились к процессии и направились пешком к церкви. Украшенная карета послушно двинулась за ними.

— Иногда я удивляюсь, — заговорил громко маршал, — как такие женщины могут тут жить. Здесь воняет выдохшимся пивом и отвратительным виски. Здесь в дождливые дни нельзя перейти улицу, не замаравшись до ушей. И здесь толкутся одни ублюдки.

— А вы? — удивился Шкипер, его брови вскинулись вверх. — А Бак? А я?

— Все мы одними нитками шиты, — Хикок махнул рукой, отгоняя ненужный разговор, — от любого из нас немного отдаёт дерьмом и кровью. Мы только пыжимся и хорохоримся, как петухи, а за душой ничего не имеем. Так неужели эти хрупкие очаровательные создания сделаны из одного с нами теста? Неужели вся их прелесть ограничена только божественной внешностью и ангельским голосом? Как они могут выбирать спутников жизни среди нас?