Отто Гофман - Опасности диких стран

Дикарь, собравшийся нанести Роланду удар, в ужасе отскочил и пустился наутек с громким криком: «Дшибеннёнозе, Дшибеннёнозе!» Другие последовали за ним. Натан же набросился на одного из убегавших индейцев и ударом топора раздробил ему голову. В эту минуту к ним с громким «ура» приблизился отряд конницы. Часть его продолжала преследовать бежавших индейцев, тогда как другие соскочили с лошадей, чтобы освободить пленных. Капитан Форрестер был уже освобожден. Топор Венонги, весь в крови, одним ударом разрубил ремни, и Натан, схватив руку Роланда, горячо пожал ее и вскричал радостно:

— Видишь, друг! Ты думал, я покинул тебя? Нет, ты ошибся!

— Ура! Честь и слава старому кровавому Натану! — закричал другой голос, в котором Роланд узнал голос молодого Тома Бруце.

— Ура! Да здравствует Кентукки! — закричал полковник Бруце, соскакивая с лошади рядом с Роландом и крепко пожимая ему руку. — Вот и мы, капитан! Вот вас уже и вырвали из когтей смерти! Мы поклялись освободить вас или умереть, собрали отряд в тысячу с лишним человек, поспешили сюда, встретили в лесах кровавого Натана, он и рассказал нам о вашем положении. И вот уже мы наголову разбили краснокожих!

Но Роланд все еще не мог прийти в себя от всего случившегося. Казалось, он не понимал ни слова из речи полковника. Но как только он очнулся, первая его мысль была о сестре. Но не успел он спросить о ней, как вдруг Ричард Бруце, младший сын полковника, с громким криком подскочил к ним, радостно бросая шапку в воздух и указывая пальцем на человека позади себя, в котором Роланд, к своему величайшему изумлению, узнал Пардона Фертига. Как быстрый ветер, спешил он сюда и — о радость! — на руках его лежала Эдита… В восхищении протягивала она руки к брату, и он одним прыжком очутился рядом с ней и прижал ее к груди.

— Вот она, капитан! — радостно крикнул Пардон Фертиг. — Увидел плута-индейца, убегавшего с ней, выстрелил в него, так что он с лошади упал на землю, посадил девушку перед собой на седло, и вот мы здесь, целы и невредимы!..

— О! — произнес Том Бруце слабым голосом и схватил своего отца за руку, указывая на счастливых брата и сестру. — Вот минута, в которую можно умереть!

— Умереть, мой мальчик?! — воскликнул удивленно отец. — Но ведь ты же не ранен?

— Я ранен, здесь, у сердца, и я чувствую — близок мой конец! — произнес Том. — Но я только хочу спросить вас, честно ли я исполнил свой долг?

— Конец? Что ты говоришь, сын мой? — повторил отец и схватил руку своего сына. Остальные в страхе смотрели на изменившиеся черты Тома. — Как, Том, мой милый мальчик, что ты говоришь?

— Нет, теперь уже поздно, — ответил юноша слабеющим голосом. — Скажите мне только, отец, исполнил ли я свой долг? Верен ли я был ему?

— Верен, верен, сын мой! — успокаивал его полковник, глубоко взволнованный, — ты исполнил свой долг по отношению ко всем нам…

— И к Кентукки?

— И к Кентукки, конечно, — отвечал отец.

— Ну, тогда, отец, я умру спокойно. Пусть Ричард заменит вам меня, он добрый малый. И вот еще что, отец…

— Что же, мой мальчик, говори?

— Отец, прошу вас, не отпускайте никогда бедного путешественника в леса, не дав ему в проводники надежного человека.

— Да, Том, ты прав: никогда, никогда больше я этого не сделаю!

— И еще, отец. Не позволяйте никому насмехаться над кровавым Натаном и не наказывайте очень Ральфа Стакполя, если он украдет у вас лошадь. Он помог мне, когда мы хотели освободить капитана.

— Пусть крадет, мой мальчик, пусть его! — говорил старик, утирая украдкой слезу.

И вдруг молодой человек крикнул с сильным напряжением:

— Ура! Да здравствует Кентукки!

Потом он откинулся назад… Взгляд его потух… Он пожал в последний раз руку отцу и брату и умер. Улыбка радости все еще играла на остывающих губах.

Итак, индейцы были изгнаны из своей деревни и вовсе не выказывали намерения оказывать сопротивление. Но так как они со всех сторон были отрезаны нападающими, и то натыкались на ружейные залпы, то на всадников, скакавших по лугам и полям, они должны были вернуться в деревню, где, доведенные до отчаяния, они, казалось, решились продать свою жизнь за большую цену.

У околицы они наткнулись на отряд всадников и пеших, которые их и изгнали. Индейцы вступили с ними в яростную схватку. Они добрались до площади, где только что умер молодой Том Бруце. Площадь, до тех пор пустовавшая, заполнилась группами людей, которые, спасая свою жизнь и теснимые отрядом, отбивались как могли. Женщины и дети кричали и плакали…

Шум привлек внимание людей, присутствовавших при кончине Тома. Ральф Стакполь тотчас схватил лежавший на земле топор и в утешение или в знак участия сказал глубоко опечаленному отцу:

— Не отчаивайтесь, полковник. Я принесу вскоре вам один скальп.

Натан перед этим исчез с большинством всадников, прискакавших с полковником на площадь. Очевидно, он был слишком возбужден, чтобы оставаться без дела во время сражения. На площади остались только полковник и его сын Ричард, брат и сестра Форрестер и Пардон Фертиг, который, по старой дружбе, не хотел сразу же расстаться с Роландом. Но общее внимание было отвлечено от покойника, когда сражение разгорелось уже на площади.

— Теперь не время плакать, — сказал полковник Бруце, тихо кладя на землю тело усопшего сына. — Он умер как храбрый воин. Встань, Ричард, защищай даму! Нам предстоит еще много дел. Окружите даму! — повторил Бруце.

В это время десяток индейцев пустились в бегство, преследуемые втрое большим числом белых, и направлялись прямо к тому месту, где стоял полковник Бруце.

— Я к вашим услугам, — вскричал Пардон Фертиг и выстрелил в первого индейца, который тотчас же упал мертвый на землю.

Дикари, испуганные смертью своего предводителя, бросились в разные стороны. Кентуккийцы начали их преследовать. В это время произошло зрелище, возбудившее сострадание и ужас среди белых. Дикарь, которого убил Пардон Фертиг, был немедленно скальпирован им же; в это время пять или шесть его товарищей с ножами и топорами бросились к другому человеку, а он с воздетыми к небу руками молил о пощаде. Рядом с ним находилась девушка, которая надрывно кричала.

— О Боже! Ведь это Телия Доэ! — закричал Роланд и с быстротой молнии бросился к ней на помощь. За ним последовал полковник Бруце, узнавший Телию по голосу, сообразивший, что ее отец спасается от смерти.

— Стойте, друзья, стойте! — кричал Роланд, бросаясь в толпу сражавшихся и отталкивая на минуту жертву. Доэ воспользовался этим, чтобы бежать прочь. Но сделав несколько шагов, он упал. Рассвирепевшие кентуккийцы снова набросились на свою жертву. Но Роланд заслонил собой раненого человека. В это время подоспел полковник Бруце и закричал громовым голосом: