Отто Гофман - Опасности диких стран

Эдита старалась приложить все усилия к тому, чтобы отговорить девушку от ее намерения; она старалась доказать ей, что с ее стороны было бы большой неблагодарностью покинуть дом своего благодетеля без всякой причины.

— О, причин у меня для этого достаточно, — сказала Телия. — Напротив, я не права, сидя у него на шее, тем более, что у него много собственных детей. А потом — мой отец! Ах, леди, о нем здесь говорят только с пренебрежением и все ненавидят его, хотя он не причинил никому ни малейшего зла. Но это считается большим позором перейти на сторону индейцев, и все здесь заставляют меня искупать вину моего отца. Может быть, в глубине лесов ничего не знают об Авеле Доэ, и там никто не будет с пренебрежением называть меня дочерью белого индейца.

— Телия, на самом деле твои страдания вымышлены, — снова заговорила Эдита. — Здесь ты будешь счастливее, чем у меня, среди совершенно чужих тебе людей.

Телия с отчаянием заломила руки.

— Возьмите меня с собой, если не ради меня, то ради себя, — умоляла она. — Уверяю вас, что вам было бы очень хорошо и выгодно, если бы Телия Доэ находилась при вас, когда вы поселитесь в лесах.

— Этому не бывать! — мягко, но твердо возразила Эдита.

Ответ этот отнял у молодой девушки последнюю надежду.

Несмотря на это, она попыталась еще раз уговорить Эдиту и вложила столько силы и страсти в свои мольбы, что Эдите стоило большого труда противостоять ее взглядам, просьбам и слезам. Но все-таки она осталась непреклонной, и Телия должна была наконец убедиться, что ее мольбы напрасны; она поднялась с колен и вышла из комнаты глубоко опечаленной. Эдите так стало жаль бедную девушку, что она едва удержалась, чтобы не вернуть ее. Но вовремя спохватилась и послушалась голоса рассудка, который подсказывал ей, что с ее стороны было бы непростительной глупостью навязать брату лишнюю обузу при тех стесненных обстоятельствах, в которых они находились. После ухода Телии она легла и вскоре задремала.

Роланд в это время тоже ложился спать. Ему было отведено помещение вместе с другими мужчинами на открытой галерее. Завернувшись в свой плащ и подложив седло под голову, он вскоре заснул. Ему снились более счастливые дни, чем те, которые наяву ожидали его в ближайшем будущем.

Вдруг, около полуночи, он вскочил со своей жесткой постели: ему показалось, что тихий голос прошептал ему: «Переходите через реву по нижнему броду, у верхнего брода вам грозит опасность!»

Он огляделся кругом, но ничего не увидел и ничего больше не услышал, кроме глубокого, ровного дыхания мужчин, спавших около него.

— Кто это говорил? — спросил он потихоньку, но не получил никакого ответа. «Странно, — пробормотал он про себя, — река, брод, опасности… Я бы мог поклясться, что кто-то говорил со мной, а на самом деле это было, вероятно, во сне».

В течение нескольких минут он прислушивался, но, не услышав ничего, вскоре снова заснул. Он спал спокойно до тех пор, пока восходящее солнце не окрасило восток ярким пурпуром. Он открыл глаза и по глухому звуку приглушенных голосов и по шуму шагов заключил, что большинство спутников уже встали. В то же время раздался голос коменданта крепости, который пожелал капитану доброго утра и подошел к нему с покрасневшим от гнева лицом.

— Что случилось? — спросил Роланд, вскочив. — Не стряслось ли какой беды?

— Случилось то, что вам не может понравиться, мой достойный друг, — ответил полковник громовым от негодования голосом. — Черный волк ворвался сегодня ночью в наш табун, а говоря просто, этот мошенник Ральф Стакполь увел сегодня ночью вашего Бриареуса.

— Увел? — воскликнул капитан, неприятно пораженный этой новостью.

— Да, черт возьми, украл! — повторил полковник в ярости. — И это он сделал в то время, когда мы все спали крепким сном и, несмотря на то, что я дал этой твари, только чтобы отделаться от него, одну из моих собственных лошадей. Мошенник этот вчера вечером действительно уехал, но только для того, чтобы обмануть и успокоить всех нас; потому что он прекрасно знал, что мы всю ночь не сомкнули бы глаз, если бы предполагали, что он тут. Проехав несколько миль, он вернулся назад, прокрался к нам ночью, оставил мою лошадь вместе с другими лошадьми, потом отыскал лучшего коня, вашего гнедого, капитан, и угнал его.

— Нам надо догнать негодяя, если это только возможно! — с гневом воскликнул Роланд. — Не будем мешкать ни минуты, дорогой друг!

— Я об этом уже побеспокоился, капитан! Через пару минут, после того как открылось воровство, Том с дюжиной молодцев сели на коней и погнались за этим негодяем.

— От всего сердца благодарю вас за это, полковник! А как вы думаете, получу обратно я своего коня?

— Без сомнения, если только свежие лошади могут бежать быстрее, чем усталые. А кроме того, этот безумный вор не удовольствовался тем, что угнал вашего Бриареуса; он украл также двухлетнего жеребенка, который, наверное, выдаст его. Жеребенок этот пуглив и дик и будет мешать ему быстро передвигаться. Меня возмущает бессовестность этого негодяя, который позволил себе украсть лошадь моего гостя, находящегося под моей кровлей. Но теперь его час настал. Я буду очень удивлен, если с ним теперь не расправятся по закону Линча. Правда, он храбр по отношению к индейцем, и я его за это долго терпел и оберегал от расправы, но он неисправим как конокрад, а такового, право же, терпеть нельзя!

Роланд был очень опечален пропажей своего коня, но еще больше его огорчало то обстоятельство, что он, а с ним и все остальные, должны были дожидаться, пока лошадь его не будет возвращена.

Приветливый хозяин, правда, охотно предложил ему взять любую лошадь из его конюшни, но, после короткого размышления, Роланд предпочел дождаться результата погони, а пока отправить вперед своих путников одних. Полковник уверил его, что он не подвергается никакой опасности на лесной дороге, а кроме того, Роланд надеялся очень скоро догнать на своей быстрой лошади опередивших его товарищей. Он решил подождать до полудня, а потом пуститься в путь. До этого же он сделал некоторые распоряжения. Вьючных лошадей он отправил вперед со всем отрядом, под охраной негра, и обещал догнать их у нижнего брода. Переселенцы собрались в путь, поблагодарив хозяев и пожав им у ворот крепости от всего сердца руки. Вскоре они исчезли из вида в темноте девственного леса, и Роланду даже не приходило в голову, что он может не увидеться с ними так скоро, как он надеялся.

Спустя час после отъезда путешественников, небо, ясное до сих пор, покрылось темными тучами, и стал накрапывать крупный дождь, обещавший немного уменьшить удручавшую жару, чему Роланд был чрезвычайно рад. Дождь шел с промежутками до девяти часов, как вдруг в деревне раздались громкие возгласы, и вслед за этим явился Том Бруце, ведя с триумфом Бриареуса.