Карл Май - Золото Виннету

— Прекрасно! Выезжаем сразу же после ужина. Пусть Тилл-Лата прикажет сменить лошадей на самых лучших, какие найдутся в табуне. Нам надо спешить — Сантэр взял с собой порох и шнур для фитиля. Если он сумеет первым добраться до Деклил-То, все наши усилия пропадут зря.

Жители пуэбло просили нас остаться, но, узнав, куда мы направляемся и кого преследуем, перестали настаивать и принялись помогать нам собираться в дорогу. Два часа спустя мы снова мчались на свежих лошадях, а в наших переметных сумках лежало достаточно вяленого мяса, чтобы в пути не тратить время на охоту. В погоню за Сантэром выехали я, Тилл-Лата, Пида и двадцать апачей. Кровавая Рука сам отобрал воинов, и, хотя столь многочисленный отряд был нам не нужен, я не стал спорить. Наш путь лежал через владения индейцев мимбрени, состоящих в родстве с апачами, с этой стороны опасность нам не угрожала. От пуэбло до Деклил-То нам предстояло проехать шестьсот миль. Если учесть, что всадник на хорошей лошади может сделать пятьдесят миль в день, нас ожидало двенадцатидневное путешествие.

Решив не тратить драгоценное время на поиски следов Сантэра, мы выбрали путь, который я некогда проделал с Виннету. Можно было предположить, что по той же дороге ехал и Сантэр — старик Инта не мог описать ему другого пути, кроме того, который знал сам.

Путешествие проходило монотонно и буднично: равнина сменялась холмами, холмы — равниной, и ничего не происходило. На десятый день пути нам встретились двое краснокожих, отец и сын. Они были из племени мимбрени, и одного из них я знал — когда-то он помог нам раздобыть мясо.

Он также узнал меня и радостно воскликнул:

— Сэки-Лата! Ты жив!

— Разве до вас дошли слухи, что я умер? — удивился я тому, что меня уже считали покойником.

— Мне сказали, что ты погиб от пули сиу.

И тут я догадался, что старик мимбрени встретился с Сантэром.

— Кто тебе сказал, что меня убили сиу?

— К нам приехал бледнолицый, имени которого я не знаю, и рассказал нам, как погибли Сэки-Лата и славный Виннету. Как я мог не поверить ему, если у него был тотем Виннету и его «лекарства»?

— Ни тотем, ни «лекарства» не умеют говорить. Говорят люди, а они очень часто лгут. Как видишь, я жив.

— Значит, жив и Виннету?

— Увы, Виннету мертв. Где ты встретил этого бледнолицего?

— Два дня назад он заехал в наше стойбище, чтобы сменить изнуренную трудной дорогой лошадь и попросить проводника до Деклил-То. Мы не сразу поняли, о чем он говорит, у нас это озеро называют Шиш-Ту. Он предложил мне взамен мешочек с «лекарствами» Виннету, и я согласился, дал ему хорошего коня, и мы вместе с сыном отвели его на Шиш-Ту.

— Бледнолицый обманул тебя. Ты можешь показать нам тот мешочек с «лекарствами»?

— Да, вот он.

Недоумевающий индеец достал мешочек из сумы, висевшей у седла. Пида радостно вскрикнул и потянулся к своим талисманам, но мимбрени оттолкнул его руку. Назревала ссора, которая если бы и не кончилась плачевно и трагически, то в любом случае задержала бы нас.

— Остановитесь, братья, — приказал им я. — Верите ли вы, что я рассужу вас?

— Да! — хором ответили мне спорящие.

— Эти талисманы принадлежат молодому вождю кайова. Виннету никогда не держал их в руках.

— Ты ошибаешься! — возразил мимбрени. — Ведь ради этого мешочка с «лекарствами» я проделал дальний путь с бледнолицым и отдал ему хорошего коня.

— Тот бледнолицый был врагом Виннету, мешочек с «лекарствами» он украл у молодого вождя кайова, а тотем Виннету — у меня. Он знал, что мы идем по его следу, и нуждался в свежей лошади, поэтому обманул тебя.

— Я верю тебе, Сэки-Лата. Я возвращаю мешочек с «лекарствами» владельцу, но поеду с вами и отниму жизнь у лжеца!

Таким образом наш отряд увеличился еще на двух разгневанных на Сантэра краснокожих. Старик мимбрени, узнав, что помог убийце Инчу-Чуны и его дочери, даже изменился в лице. Он скакал рядом с апачами, и блеск его глаз не предвещал ничего хорошего для Сантэра.

Пида, получив свои «лекарства» обратно, был счастлив, но только наполовину. Он горел желанием отомстить за оскорбление.

На следующий день к вечеру, когда уже стемнело, мы подъехали к озеру. Не зная, где остановился Сантэр, мы не стали искать его в ночной темноте, а расположились на ночлег под ветвистыми деревьями. Старик мимбрени тоже не знал, где лагерь Сантэра — тот, не раскрывая собственные карты, поспешил избавиться от проводника и выпроводить его в обратный путь загодя.

Выехав с Пекос, мы пересекли наискось юго-восточную часть Нью-Мексико и добрались до Аризоны, где проходит граница между землями гилени и мимбрени. Гилени тоже родственны апачам и заключили с ними союз. Места там пустынные и навевают грусть. Скалы, скалы, и ничего, кроме скал. Там, где встречается хоть немного воды, однообразный пейзаж оживляют узкие полосы растительности, теснящие берега источника.

Однако в том месте, куда мы попали, природа словно сделала исключение. Мы находились в долине, орошаемой несколькими родниками, вода из которых собиралась в ручьи, наполняющие озеро. Из озера вытекала маленькая речушка. Поросшие густым лесом склоны долины круто поднимались вверх, отчего вода в озере приобретала мрачный цвет, что и стало причиной тому, что мы назвали его Темной Водой, а мимбрени — Черным озером, Шиш-Ту. Северный склон был самым высоким и больше походил на каменную стену, увенчанную голой скалой в форме столба, в которой вода пробивала ход, откуда падала в озеро. Это и была та Падающая Вода, о которой упоминал Виннету в своем завещании. Чуть выше водопада виднелась пещера, в которую мы с Виннету пытались пробраться еще во время нашего первого путешествия, но так и не нашли туда дорогу. По-видимому, вождь апачей позже все-таки отыскал ход туда. Над входом в пещеру козырьком нависала самая высокая часть скалы, и было удивительно, как она еще держится — ведь по всем законам природы она должна была давно рухнуть в пропасть.

Справа от первой скалы, словно прижавшись к ней, высилась вторая, поменьше, — там мы с Виннету убили серого медведя, потому-то и дали ей название Медвежья Окала.

Близился час мести. Всю ночь я не сомкнул глаз. Едва забрезжил рассвет, мы приступили к поискам следов Сантэра, но ничего не нашли. Тогда я решил взобраться на северный склон. Со мной пошли Тилл-Лата и Пида. Тропа привела нас к Медвежьей Скале. Я помнил слова, написанные Виннету в завещании: «Там сойдешь с лошади и заберешься…» — дальше я не успел прочесть.

Так куда же надо было забраться? На скалу? Хотя склон был очень крут, мы поднимались по нему все выше и выше, пока не оказались на самой вершине. Однако пути к пещере отсюда не было. Если и существовала какая-то возможность перебраться к сокровищнице Виннету от Медвежьей Скалы, то мы не знали, как это сделать — ведь завещание по-прежнему находилось в руках негодяя Сантэра. Проклиная его в душе, я уже собрался было вернуться обратно.