Карл Май - Золото Виннету

— Теперь Олд Шеттерхэнд должен пойти в погоню вместе со своими краснокожими братьями. Он поймает белых и поговорит с ними.

Я еле сдержал усмешку. Юноша пытался отвлечь меня от погони за отрядом, ведущим пленников.

— Воины ракурроев умны и мужественны. Им не нужна помощь Олд Шеттерхэнда. Они сами поймают бледнолицых и приведут их в свои вигвамы. Пусть Ма-Рам садится на лошадь и едет за мной.

Это происшествие напрочь отбило у меня всякое желание отдыхать. В то же время моя задача облегчалась: до сих пор наши друзья ехали под охраной тринадцати воинов, теперь из этого числа следовало вычесть Морганов, преследующих их пятерых команчей и убитого часового, а это значило, что пленников караулили только пятеро индейцев. Появилась надежда, что мне удастся освободить их.

Пустив коней галопом, мы помчались вперед. Уже темнело, а мы все еще шли по следу. Ма-Рам высматривал место для ночлега и через каждую пройденную милю предлагал нам остановиться на отдых. Однако я упрямо погонял своего мустанга и разрешил всем спешиться и лечь спать, лишь когда стало уже совсем темно.

С рассветом мы продолжили погоню. Теперь нам помогали вытоптанные бизоньими стадами тропы, по которым лошадям было легче скакать. Следы говорили о том, что команчи опережают нас всего лишь на несколько часов. Мне даже казалось, что к полудню мы нагоним их, но судьба распорядилась иначе. На одной из встретившихся нам полян вся трава была изрыта копытами множества коней, и дальше маленький отряд с пленниками двигался вместе с непонятно откуда появившейся шайкой краснокожих, в которой насчитывалось по меньшей мере сорок человек.

— Уфф! — воскликнул Ма-Рам.

Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах блестела радость. Я прекрасно его понимал. Его сородичам теперь нечего было опасаться меня.

— Как далеко отсюда до стойбища команчей? — спросил я юношу.

— Ракуррои живут в большом селении, больше, чем города бледнолицых, и только на время охоты разбивают стойбища. Если мой брат поедет быстро, то будет там еще до того, как солнце скроется за травами прерии.

Ма-Рам сказал правду. К вечеру вдали показалось несколько темных полос, в которых я, посмотрев в подзорную трубу, узнал длинные ряды вигвамов. Это был временный лагерь, разбитый на сезон охоты на бизонов. По-видимому, занятые пленниками команчи позабыли даже выставить часовых, потому что мы сумели беспрепятственно подъехать к вигвамам. Однако я решил не въезжать в стойбище.

— Мы встретим здесь великого вождя То-Кей-Хуна? — спросил я Ма-Рама, останавливая коня.

— Отец Ма-Рама никогда не покидает своих воинов.

— Пусть мой краснокожий брат известит великого вождя, что Олд Шеттерхэнд хочет навестить его.

Юноша удивленно взглянул на меня.

— Разве Олд Шеттерхэнд не боится оказаться среди врагов? Он может ударом кулака убить бизона и выйти с ножом против медведя, но ему никогда не справиться с команчами, которых больше, чем деревьев в лесу.

— Олд Шеттерхэнд охотится на зверей, но никогда не отнимает напрасно жизнь у краснокожих братьев. Он не боится сиу, кайова, апачей и команчей, потому что он друг всем мужественным воинам. Его пуля настигает лишь предателей и негодяев. Олд Шеттерхэнд подождет здесь. Мой брат может идти.

— Но ведь Ма-Рам пленник Олд Шеттерхэнда!

— Ма-Рам больше не мой пленник. Мы пили с тобой дым мира. Ты свободен.

— Уфф!

Молодой индеец сжал коленями бока лошади, поднял ее на дыбы и галопом умчался. Мы с Бобом спешились и присели на землю отдохнуть. Добродушный негр состроил озабоченную гримасу и спросил:

— Масса Чарли, что сделает индеец с черным Бобом, если Боб пойдет вместе с массой?

— Поживем — увидим, — уклончиво ответил я, сам не зная, чем закончится мое предприятие.

— А если не поживем? А если индеец поджарит Боба у столба?

— Не так страшен черт, как его малюют. В любом случае мы должны отправиться к команчам, если хотим спасти твоего массу Бернарда.

— Пусть индеец сварит и слопает Боба, лишь бы отпустил массу Бернарда.

При этом негр скорчил такую гримасу, которая, без сомнения, отбила бы у краснокожего всякое желание съесть его. А чтобы хоть как-то насладиться жизнью перед тем, как умереть мученической смертью, он достал кусок вяленого мяса и принялся уплетать его за обе щеки.

Нам не пришлось долго ждать. С диким воем из стойбища вылетел отряд всадников. Они кружили вокруг нас, постоянно сжимая кольцо, словно желая затоптать нас копытами. За ними прискакали четверо краснокожих со знаками вождей и заставили своих коней перелететь через нас. Боб повалился на траву, а я продолжал спокойно сидеть, зная, что пока нам ничто не грозит.

— Индеец растоптал Боба насмерть! — заохал негр, осторожно приподнимая голову и осматриваясь по сторонам и, по-видимому, не веря, что остался жив.

— Успокойся, Боб, — обратился я к нему. — Краснокожие проверяют, насколько мы отважны.

— Краснокожие проверяют?! Тогда пусть идут сюда, и Боб будет очень смелый и отважный!

И он поскорее сел рядом со мной. Тем временем вожди соскочили с лошадей и направились к нам. Старший из них заговорил первым:

— Почему белый муж не встает, когда к нему приближаются вожди команчей?

— Я приветствую вас как гостей, — спокойно ответил я. — И приглашаю моих краснокожих братьев сесть рядом со мною.

— Вожди команчей садятся только рядом с вождями. Разве бледнолицый — вождь? Где его вигвамы и где его воины?

Я сжал томагавк в руке.

— Только сильный и отважный воин может стать вождем. Если краснокожие воины не верят, что я вождь, пусть выйдут на поединок со мной.

— Как зовут бледнолицего?

— Краснокожие и белые воины называют меня Олд Шеттерхэндом, Разящей Рукой.

— Похоже, белый муж сам взял себе такое имя!

— Вожди команчей могут выйти на поединок со мной с томагавками и ножами, а я приму их вызов без оружия. Хуг!

— Бледнолицый говорит гордые слова. Но у него еще будет время доказать свою отвагу. Пусть он садится на свою лошадь и едет с воинами ракурроев.

— Выкурят ли они со мной трубку мира?

— Сначала они должны посоветоваться, могут ли они сделать это.

— Уверен, что могут, потому что я прибыл к ним с миром.

Я вскочил в седло, Боб тоже вскарабкался на спину своей лошади. Вожди обступили меня, остальные встали вокруг негра. Диким галопом мы пронеслись между рядами вигвамов и остановились у самого большого из них.

Боба я уже не видел, однако это не обеспокоило меня. Пока был жив я, краснокожие не могли расправиться ни с кем из моих друзей. Со всех сторон меня окружали мускулистые бронзовые фигуры. Вождь, разговаривавший со мной, властно протянул руку к моему штуцеру.

— Пусть бледнолицый отдаст нам свое оружие.