Майн Рид - Охотник на бобров

— Мой милый сын! Мой Раф! — вскрикнула она. Долго она не могла выговорить ни слова и только горячо целовала своего сына. Рядом с ним стояла красивая дикарка.

По ее темным щекам катились слезы, и она должна была опереться на открытую дверь, чтобы не упасть. Марта так дрожала, что свечка чуть не выпала из ее рук.

Говорят, будто от радости умирают, но если это и случается, то очень редко.

Долго, долго обнимали друг друга мать и сын, долго смотрели они друг на друга, как будто хотели убедиться, что в самом деле они оба живы. Потом Бетси взяла за руку своего сына и хотела повести его в комнату, но Раф наклонился к ней и тихо сказал:

— Нет, матушка, я не могу один войти в родную хижину. Тут, со мною, часть моей души, моя Эймоа! Она спасла жизнь твоему сыну! Она подарила мне свою любовь и связала навсегда свою жизнь с моею. Она моя жена перед Господом Богом. Молю тебя, матушка, прими ее как родную дочь! Она одна на всем свете заслуживает того, чтобы ты назвала ее своею дочерью!

— Где она? Где? — вскрикнула Бетси.

Раф взял за руку Эймоа и подвел ее к матери. Эймоа стала перед нею на колени и склонила голову перед матерью своего мужа.

Мать положила обе руки на голову Эймоа, взглянула радостно на небо и торжественно сказала:

— Благослови ее, Господи, самыми лучшими благами жизни за то, что она спасла жизнь моего сына! Я буду любить и беречь ее, как свое собственное дитя! Благодарю Тебя, Боже, что Ты отдал мне сегодня двух детей!

Все были взволнованы и несколько минут молчали.

— Приди, дитя мое, ко мне! — сказала, наконец, счастливая мать. — Дай, я прижму тебя к своему сердцу!

С этими словами она подняла рыдающую Эймоа, прижала ее к своей груди и крепко поцеловала.

Эймоа положила свою голову на плечо матери. Через несколько минут она бросилась на шею Рафа.

— О, как счастлива теперь сирота Эймоа, она чувствует теперь, что значит нежное материнское сердце!

Лучи радости и счастья ярко засверкали в бедной ферме, в которой так много было пережито горьких дней.

Бетси несколько раз брала в руки голову Эймоа и с материнскою любовью смотрела ей в лицо. Она находила, что у нее цвет кожи не такой темный, как у других индейцев, а выражение очень доброе и милое. Она часто ласкала и целовала молодую женщину и делала этим Эймоа еще счастливее. За эти два года молодая женщина настолько выучилась у Рафа по-английски, что могла уже довольно хорошо говорить на этом языке.

Разошлись в этот вечер поздно и легли спать.

На другое утро, когда Марта пошла в кухню, то нашла уже там красавицу Эймоа. Огонь уже пылал на очаге; вдвоем с Мартой, которой очень понравилась Эймоа, готовили они простой завтрак.

Раф, между тем, сидел у постели матери, которая от радости лишилась сил, и рассказывал ей все случившееся с ним в эти два года.

Рассказ был прерван вошедшей Эймоа, которая пробралась в комнату легкими неслышными шагами. Она принесла завтрак, поставила все на стол, подбежала к кровати и стала целовать руки матери.

— Доброе утро, милая, добрая матушка! — сказала Эймоа. Мать с восторгом взглянула на красивую дикарку и прижала ее к своему счастливому материнскому сердцу.

С какой искренностью и с каким жаром молился в это утро Раф в своем отцовском доме и благодарил Бога от всей души! Долго молился он, и вся последующая жизнь его была тихой благодарностью Богу за дарованную ему жизнь.

Эймоа стала учиться закону Божьему у одного священника. Слова святого Евангелия глубоко запали ей в душу, и вскоре после своего возвращения на родину Рафа она приняла крещение и взяла себе имя Мария, а священник благословил их брачный союз. Со слезами радости на глазах Мария бросилась на шею Рафу:

— Только теперь я твоя, и ты вполне мой! — вскрикнула она радостно.

Чем больше узнавала Бетси Марию, тем больше привязывалась к ней и любила ее. На свете, кажется, не было более нежного и любящего существа, чем Мария.

Счастливый Раф часто называл ее Эймоа, но она каждый раз с любовью глядела на него и просила называть ее Марией.

Ясная, тихая жизнь потекла на небольшой ферме. Мать и Марта жили вполне счастливо. Раф вспомнил завещание своего старого друга Джека Вильямса и пошел к тому месту, которое он указывал. Там нашел он вдвое больше денег, чем ожидал. Старик, ловец бобров, надеялся на старости жить вместе со своим другом Томом и собрал столько, что мог поделиться с ним своим богатством.

На полученное богатое наследство Раф купил себе участок земли из «земельного запаса», как в Америке называют земли, принадлежащие государству. Каждый год он вырубал часть леса и обрабатывал под поля и луга, а часть оставлял, чтобы в нем было можно охотиться, когда вздумается.

Часто в счастливом семейном кругу вспоминали они о прошедших днях, при этом никогда не забывали благодарить Бога за то, что Он дал им столько счастья и радости. Мария всегда с глубоким вздохом прибавляла:

— Бог вывел меня из тьмы и привел к свету!

Сиукс — одно из индейских племен.

Пеммикан — высушенное мясо, истолченное в порошок.