Михаил Чурин - Рассказы капитана Мишина

На следующий день к вечеру начали заводить суда в порт. Иванова поставили первым на угловой причал, и сразу же за ним в порт пошел его товарищ. Колька сделал оборот и заходил кормой вперед с отдачей якоря. Молодец, отметил Иванов, выполнено качественно. Когда Колька таким образом проходил вдоль борта (а подходной канал был неширок), Иванов вышел на крыло мостика и прокричал, что стол уже накрыт и что он ждет гостей. Старпом, однокашник Константин, даже не выглянул. При исполнении, подумал Иванов.

Еще через два часа Колька и Константин были уже в каюте Иванова, все улыбались, были рады неожиданной встрече, хотелось поделиться последними впечатлениями и мыслями с друзьями, вспомнить былое, совместную учебу. «А у тебя кто повар? – вдруг спросил Колька, – у нас повар мужик-болгарин, уже пять месяцев с женщинами не разговаривали». Пришлось пригласить повара Светку, она покривлялась, но потом приоделась и приняла приглашение. Иванов рядовой состав в свою каюту не допускал, а тут – чего не сделаешь для однокашников. Посидели удачно, и все же Иванова не покидало чувство, что ребята не все рассказывают, что их постоянно что-то беспокоит, в разговоре присутствует какая-то тревога. Через три дня закончились грузовые работы, каждое судно пошло своей дорогой.

После встречи в следующем порту захода «колькино» судно было арестовано за неуплату счетов и сборов. Далее было долгое ожидание суда с исчезнувшим судовладельцем, бесконечное прозябание без денежных средств в таком же маленьком итальянском порту. Узнав об этом, Иван понял, что беспокоило его гостей. Да, не повезло ребятам, работа в малознакомых иностранных компаниях – это, своего рода, лотерея и риск. В следующий раз они увиделись лишь через три года и тоже в очередном маленьком порту, но работали они уже на других судах и в других судоходных компаниях. Константин до сих пор оставался старпомом.

«Что-то мы рано подходим, – обратился капитан к старшему помощнику, – надо на рейд Стамбула прийти не ранее утра понедельника, а мы, по моим подсчетам, подходим аж в пятницу вечером, все выходные будут наши, придется прервать транзит. А это делать ни в коем случае нельзя. В Эгейском греки дают штормовое, пойдем в бухту Ватика – там постоим». Получив разрешение от местного поста контроля движением, судно направилось в бухту Ватика для постановки на якорь. Но, войдя уже в бухту, как специально, было принято сообщение об отмене штормового предупреждения в Эгейском море. «Все равно станем, хотя бы до утра постоим, диспетчерская служба от нас уже отстала, интересоваться не будут», – вслух рассуждал капитан. На подходе к якорному месту на мостике обратили внимание, что с правого борта в миле начал сниматься с якоря коллега по судоходной компании – малыш, так эти суда меньшего тонножа называли среди плавсостава. Этот «малыш» начал настойчиво вызывать «Капитана Курова»:

– На связи, «Капитан Куров».

– «Куров», вы на якорь собрались становиться?

– Да, мы становимся на якорь в ожидании улучшения погоды.

– А вы приняли отмену штормового?

– Да, приняли.

– А если приняли, чего ж собрались на якорь становиться? Кто капитан?

Капитан Иванов начал раздражаться, ерунда какая-то: – А кто спрашивает? – давайте перейдем на частоту…, там поговорим.

Через двадцать минут «Капитан Куров» стал на якорь и вышел на связь на указанной частоте.

– Кто капитан? – с нотками раздраженного административного начальника повторил вопрос «малыш».

– А кто спрашивает? – в очередной раз вопросом на вопрос ответил Иванов тоже с раздражением в голосе.

– На связи капитан-наставник пароходства Кузнецов, – тем же тоном сообщил «малыш».

– Юрий Сергеевич, добрый день. На связи капитан Иванов.

– А, это ты, Михаил Павлович, – уже совершенно другим тоном заговорил «малыш», – ты чего затеял стать в Ватике, что у тебя случилось?

– Юрий Сергеевич, ничего у меня не случилось. Получил команду следовать в Керчь на ремонт. В пути уже неделю, но до сих пор нет никакой информации по предстоящему ремонту: ни кто будет его выполнять, ни сроков, даже агента до сих пор не дали. В общем следуем в никуда.

– А чего же ты стал, я так и не понял, какая необходимость.

– Дело в том, что на борту ни продуктов, ни денег, идем на подсосе. Но пароходство обещало снабдить на рейде Стамбула. Мы приходим в пятницу, а в этом случае даже спросить некого будет, если не подготовили. А идти на ремонт без денег и без продуктов, сами понимаете, чем это может закончиться, надо задержаться и подойти в понедельник, чтоб транзит не прерывать.

– Ладно, все понятно. Все правильно рассудил, а то я не понял что вы затеяли. – И далее уже совершенно другим голосом Юрий Сергеевич продолжил:

– Михаил Павлович, дорогой, у меня тоже будет к тебе просьба. Дело в том, что начальник службы дал команду пересесть на ближайший теплоход, следующий в Черное море. Говорит, много работы накопилось. А я еще не все вопросы свои закрыл, понимаешь меня, Михаил Павлович?

– Юрий Сергеевич, понятно. Если будут спрашивать, скажем, что подойти не было никакой возможности из-за плохой погоды.

– Михаил Павлович, ты меня сразу понял, договорились. Ну, давай до встречи, мы уже снялись, следуем в Египет.

– А вы как попали на «малыша», кого-то наставляете?

– Да, наставляем понемногу, капитан первый рейс делает, вот и катаемся.

– До встречи, удачи.

«Капитан Куров» пришел на рейд Стамбула, как и было задумано, утром в понедельник. После неоднократных напоминаний и выяснений как со службами пароходства, так и с агентом в самом Стамбуле все же получили обещанные деньги и продукты, вышли в Черное море.

Про стоянку в бухте Ватика Иванова, как он и предполагал, никто и не спрашивал. Но проблемы, нестыковки и связанные с ними нервотрепки были все еще впереди. Решение вопросов предстоящего ремонта будет требовать больших усилий от капитана и экипажа. Дело в том, что в Керчи их никто не ждал и ни о каком ремонте никто не ведал. Капитан опять оказался прав, судно шло в никуда.

В каюте капитана раздался звонок телефона, звонил вахтенный третий помощник Егор: «Николай Николаевич, поднимитесь на мостик, у меня сомнения». – «Какие сомнения, о чем?» – пытался выяснить, что случилось, капитан.

Не дождавшись вразумительных объяснений, капитан быстро поднялся на мостик: «Что случилось, какие сомнения?» – «Мне кажется, что у нас бак погрузился больше чем обычно. Еще полчаса назад вроде было все нормально, а сейчас погрузился». Капитан включил прожекторы и внимательно в бинокль осмотрел носовую оконечность судна, все было как всегда, судно не вызывало никаких опасений. Капитан спустился в каюту и вызвал старшего помощника и боцмана: «Так, ребята. Третьему привиделось, что у нас бак тонет, еще полчаса назад было нормально, как он утверждает, а сейчас, говорит, нос погрузился. Я смотрел и ничего особенного не обнаружил. Но на всякий случай надо проверить носовые помещения. Одевайтесь и посмотрите, я буду на мостике, а то ему еще что-нибудь померещится».