Коллектив авторов - Морские досуги №6

Через полчаса список провинившихся, вполне приличный, особенно с учетом небольшой качки, был у Васи.

«Крапивка, — сказал комдив нашему переводчику-арабисту, — объясни этому нерусскому флотоводцу, что мы такой бардак терпеть не намерены. Мы тратим моторесурс, соляру, блюем тут — почем зря (это не переводи), чтобы учить флотской жизни этих дятлов (это тоже помягче как-то скажи), а они спят. Это просто бардак».

На следующий день выход в море был сорван. В назначенный срок автобус с ливийским экипажем не появился у причала, где стоял «Марсовый». Как выяснилось, все провинившиеся матросы ливийского экипажа были наказаны. Ударами палками по пяткам. Как гласит «Зеленая книга» Муаммара Каддафи, «мужчина — тоже человек. Это бесспорная и несомненная истина».

А раз истина — то по пяткам.

Мой третий командир — Виктор Михайлович Мавзолевский на малом разведывательном корабле «Линза». Многие мои сослуживцы до сих пор вспоминают его добрым словом (Михалыча уже нет в живых). Не случайно механик Коля Станиславский посвятил Михалычу стихи, в которых были такие строчки:

Командир «Линзы» Виктор Мавзолевский (слева)

В первый же день, когда я прибыл на «Линзу», командир и старпом Валера Носуля проверили, тот ли им замполит попался. Налили стакан шила (спирта). Но я, слава богу, уже не первый год был на флоте — не поморщился.

Так что служили дружно и в море на боевую службу ходили за милую душу.

Кстати, когда Михалыч ушел в отпуск (правда, мы тогда у стенки стояли), а старпом был в командировке, исполнять обязанности командира оставили меня.

На борту морского тральщика «Марсовый» с дисциплиной было строго

По-моему, это единственный такой случай в нашем дивизионе ОСНАЗ.

После Балтийска меня перевели в Ригу, в дивизион учебных кораблей, на тральщик «Дмитрий Лысов». И очередная удача — командиром корабля был Эрик Корженевский, с которым мы продавали «Марсовый» Ливийской Джамахирии. Тут, понятно, проблем в отношениях командира и замполита не могло быть по определению. Правда, имелись проблемы в отношениях с начальством, но это обычное дело. Потому что не тонем мы исключительно благодаря начальникам, которые нас проверяют и постоянно держат, как говорил мой первый командир, в эмоционально вздрюченном состоянии. А если мы из этого состояния вышли, значит, все, кранты, пропал флот, утонул у стенки.

В 1978 году я получил погоны лейтенанта, закончив любимую «бурсу» или, как чаще говорят выпускники военно-морских училищ, «систему». Калининградское высшее военно-морское училище (КВВМУ) — самое молодое училище в СССР. Кстати, в Советском Союзе военно-морских училищ было 11. Все они располагались в приморских городах. Кроме Киевского высшего военно-морского политического училища (которое понятно где базировалось).

Семафор

В 1973 году, когда я поступал в «систему», конкурс был 10 человек на место. Это объяснимо, ведь в те времена папаши юных девиц с гордостью говорили: «Моя дочка вышла замуж на морского офицера». Потом, в 90 е, папаши говорили иначе: «Ну, на худой конец выдадим дочь за флотского офицера». КВВМУ, без сомнения, было уникальным учебным заведением. То, что большую часть времени курсанты занимались не изучением материальной части и военно-морских наук, а копали, строили, подметали плац и т. д., — ясно. Другие училища в этом смысле ничем от нас не отличались. Но начальник нашего училища вице-адмирал Владимир Степанович Пилипенко (между прочим, Герой Советского Союза) мыслил более чем масштабно. Особенно Пилипенко гордился тем, что плац в училище по квадратному метражу был больше Красной площади (для чего пришлось снести несколько строений). А еще вокруг плаца на огромных щитах красовались картины на морскую тематику. «Бой авианосной ударной группы с подводной лодкой противника», «Высадка морского десанта при поддержке авиации», «Корабли в кильватерном строю» и т. д.

На главной башне в здании, где находились дежурный по «системе» и знамя училища, были большие часы. Каждые полчаса они играли мелодию «Ты, моряк, красивый сам собою…». Жители окрестных кварталов были очень недовольны, но победить адмирала, да еще Героя Советского Союза, не смогли…

КВВМУ — главная училищная башня с часами

А еще Пилипенко (в училище его звали Герой, Барин, Хозяин) любил фонтаны. Один (квадратный) находился перед главным входом в училище и бил на три метра выше петергофского «Самсона». Второй (круглый) — в училищном скверике. В центре фонтана высилась статуя Нептуна, который держался двумя руками за рога мины образца 1905 года. Когда я еще был кандидатом в курсанты, то есть только сдавал экзамены, мимо фонтана шли два абитуриента из Белоруссии. И один из них сказал другому:

— Во, глядзі, у міну ўпярдоліў. Мы же называли фонтан просто — «Нептун, насилующий мину». А еще у нас было Лебединое озеро. Там плавали зеркальные карпы и утки. Для охраны уток от водяных крыс выделялся мичман с воздушной винтовкой. Кстати, была такая традиция на пятом курсе. Выпускника, который первым защитил диплом, кидали в фонтан с Нептуном или в Лебединое озеро сразу после сдачи прямо в форме первого срока (в которой и сдавался экзамен). В 1978 году таким выпускником в нашем классе оказался я. Главное же — у нас были прекрасные преподаватели. Вот, к примеру, капитан 1 ранга Петр Соломонович Однопозов, преподаватель кафедры тактики, с вполне естественной кличкой Однопузов, строгий, но веселый. В свои немного за 40 он обладал сверкающей лысиной и страдал зеркальной болезнью (из за солидного живота мог видеть свое мужское достоинство только в зеркале). Как ни странно, при этом Однопозов выглядел подтянуто. Утром, как всегда, перед первой парой занятий капитан 1 ранга построил два класса у входа в аудиторию. Принял доклад дежурного и хорошо поставленным голосом рявкнул: — Здравствуйте, товарищи курсанты! А мы всю ночь картошку чистили. На все училище, а это почти полторы тысячи ртов. Естественно, особого энтузиазма никто из нас не испытывал. И ответная здравица получилась невнятной. Однопузов разгильдяйства не потерпел: