Валерий Самойлов - Операция «РЫ», и другие приключения капитана дальнего плавания Гурова

– Есть полторы.

– И у меня пятьсот. Я верну!

Гуров, не давая Одинцову окончательно сообразить, сгреб две тысячи долларов в карман и вытолкнув его в общую комнату торжественно объявил:

– На «сэкенд-хенде» много не наваришь – короче, вам по тыще бакенов и разногласиям капут! Согласны?

Данек посмотрел на Наташу, мол, больше с них не выжмешь, надо брать, пока дают. Та кивнула, в знак согласия. Мол, надо соглашаться, а там посмотрим. На этом общие

противоречия завершились. Гуров выдал Данеку две тысячи долларов, не забыв приплюсовать комментарий:

– Опять ты, пан профессор, на мне заработал!

Данек в долгу не остался:

– Ну, не всё же время мне тебя кормить!

– Началось! – прокомментировала взаимные любезности Наташа.

Накануне этой встречи, завершившейся на мажорной ноте, калининградские бизнесмены подвели итоги первой сделки с прилетевшим из Лондона англичанином. Решили провести по бухучету оборот всего в десять тысяч баксов, имея в виду себестоимость товара по таможенной декларации в три тысячи плюс ещё три за доставку пароходом из Великобритании, плюс таможенные и прочие погрузочно-разгрузочные расходы. С трех с небольшим тысяч надлежало уплатить налог на прибыль. К этому времени у Одинцова уже имелась печать липовой фирмы, которая якобы купила всё оптом. Так что Наташа зря визжала. Бизнесмены закрывали сделку, имея в «черном нале» фантастическую для них цифру в семьдесят тысяч долларов плюс десять заначки. Но ей и Данеку не полагалось знать деталей. Жаль, конечно, Одинцова. Ему досталось больше всех и он натурально краснел. Но на то он и директор, чтобы отдуваться и краснеть. На самом деле краснел он по другой причине. Ему, воспитанному на правильных патриотических позициях, было стыдно в принципе. Ведь он начал обманывать своё государство. Но он оправдывал свои порой не верные действия той мизерной пенсией, выделенной государством за угробленную под водой молодость. За аналогичную как у него службу под водой, в США и Великобритании, Франции и Германии полагались совсем другие пенсии. У нас это было невозможно из-за бедности самого государства. Вот такие пироги с котятами.

Англичанин был умен и не жаден, к тому же говорил по-русски. Он предложил взять на домашние расходы по пять штук зеленых, а остальные пятьдесят пять оставить на развитие бизнеса с обязательным созданием совместного англо-российского предприятия. Так что встреча с польскими партнерами носила символический характер. Всё уже было решено. Поэтому, проводив польскую группировку во главе с русской полячкой Наташкой и пообещав не снижать обороты, уже на утро следующего дня Гуров и Одинцов посетили областную администрацию, где заявили название новой англо-российской фирмы: «Золотой океан», то есть «Голден оушн». Почему океан – ещё понятно, но золотой – это чисто гуровские замашки. В уставе предприятия, как основной вид деятельности, была запротоколирована рыбодобыча и рыбопереработка. Это наводило Одинцова на мысль о том, что предстоит нечто, чего он совершенно не знал. Гуров тут же поспешил с разъяснениями:

– «Сэкенд-хенд» – это так, затравка. На рыбе заработаем кучу доляров. Не зря рыбодобыча и переработка по прибыли стоят на уровни наркоты и алкоголя.

– То есть «шмуток» больше не будет? – уточнил для ясности Одинцов. – Но в рыбе я ни бэ, ни мэ.

– А тебе и не надо знать тонкостей, – пояснил Гуров. – Для этого есть я. Ты управленец, в подчинении которого будут не только я, но ещё куча рыбаков.

– Ты хочешь сказать, что не претендуешь на директорство?

– Именно это я и хочу сказать. Потому что моей основной задачей, как только мы найдем финансы для полнокровной рыбалки, станет обеспечение промысловой работы, технологии рыбозаморзки и переработки, квотирования.

– А это что за кит? – уже с большей заинтересованностью уточнил Одинцов.

– Это действительно кит, обитающий, правда, не в океане, а в Москве. И называется он «Комитет по рыболовству». Во где «бабки» крутятся. Рыбку изначально надо добыть на

суше, получив квоту на вылов. Но об этом потом. Не забивай себе голову. Теперь по «сэкенд-хенду». Как сказал Ричард, пару-тройку поставок он ещё осилит, но дальше начнется ухудшение качества товара и конкуренция. Поэтому будем считать эту тему временной, а рыбалку – постоянной. Надеюсь, ты не против?

– Конечно – ведь я как никак моряк! Рыбалка – так рыбалка! В море ведь тоже – можно будет выйти?

– Не вопрос, – утвердительно ответил всё более входящий в роль как минимум замначальника пароходства Гуров. – Справим тебе паспорт моряка и вперед – на пару недель сходишь, посмотришь почем ныне рыбацкий труд.

– А этот Ричард? – с сомнением в голосе поинтересовался Одинцов. – Он.

– Что он? – перепугался Гуров. – Давай, вываливай! Что тебе в нём не нравится?

– Да, расслабься ты, пан капитан, – усмехнулся Одинцов. – С ним то всё в порядке. И не кидайся, как матрос на проносящуюся по кабельтрассам крысу. Я просто хотел заметить, что за время нашего милого общения не обнаружил признаков чистого англицкого языка. А кто-то уверял.

– Я и уверял. Да ты не прживай, капраз, надо будет и сбалакаем. Вообще то он Рышард – польский англичанин.

– Так, новые подробности от «Педигрипал»?

– Его предки жили в Англии во время второй мировой войны, да так и остались там. Но, нам какая разница? Главное дело! А в деле он хорош! И то, что по-русски кумекает – тоже плюс, потому как в море не все шпрехают по-англицки. Андестенд?

– Я воль! – отчеканил Одинцов.

– Его задача – привлечь финансы. Потому как, сам знаешь, несмотря на наше с тобой пролетарское происхождение, ни один банк России не даст кредит без залога. Где взять пароходы – моя задача. Андестенд?

– Я воль!

– Ну вот и порешили.

Оставшееся до рыбалки время бизнесмены использовали с пользой для собственного кошелька. Три контейнера с барахлом «сэкенд-хенд», оформленных теперь уже на новую структуру, мурыжили долго и нудно. Как и предсказывал Ричард, он же Рышард, товар пошел уже не тот – тридцать процентов можно было смело отправлять в утиль. Появились и конкуренты, которые сделали ход на шаг вперед, открывая магазины с надписью: «Дешевые товары из Англии». Потом из Франции, Италии, Испании и прочей Дании. Слово «сэкенд-хенд» упразднили – и так понятно, что шмутки ношенные. С трудом, но Одинцов всё же распихал товар по воинским частям и заводам, не забыв отблагодарить начальников шелестом зеленых купюр. Таким образом, бизнесмены довели резервный капитал до ста штук зеленых. В паузах вяло торговали мукой и макаронами из Польши, продавая только в оптовом режиме. Несмотря на вопли Наташи, они наотрез отказались от копченостей. Да и времени на них уже не хватало, потому как деловой Ричард поставил контейнер новой хорошей одежды, как он и обещал, пошитой для Европы во Вьетнаме. Задействовали крупнокалиберный завод, где рабочие не получали валюту на руки, а могли затариваться ширпотребом по спискам. Одинцов тут же организовал выставку-продажу, предложив цены ниже тех, что были за подобный товар от европейских производителей. Контейнер ушел в один присест, но конкуренты, они же поставщики ширпотреба и покупатели продукции самого завода, возмутились и потребовали выставить товар мореманов долой с территории завода. Что и было четко исполнено, несмотря на явную выгоду для завода и бизнесменов.