Лев Линьков - Капитан «Старой Черепахи». Повесть

Никитин и секретарь губкома сидели за столом, а Феликс Эдмундович быстро ходил по кабинету и гневно, взволнованно говорил. Он спрашивал: до каких пор будет так продолжаться? Сегодня под самым носом у Губчека убили секретаря райкома, завтра могут убить секретаря губкома, а послезавтра самого Никитина. Кто же, если не Губчека, будет бороться с контрреволюцией? Нет сомнения, что в Одессе орудуют не только эсеры и уголовники и что контрреволюционными заговорщиками наверняка руководят через каких-нибудь новых локкартов или сиднеев рейли иностранные хозяева. Губчека должна найти и поймать их с поличным.

Дзержинский погасил папиросу, тотчас достал новую и, не закурив, сказал:

- Мы выдвинуты на передовой пост, на линию огня, и мы обязаны - в этом наш партийный долг - всегда быть начеку, не спускать глаз с врагов революции ни днем, ни ночью!…

Как он сказал это! Он весь был в этой фразе: вся его душа, все сердце, весь разум, вся воля большевика…

Феликс Эдмундович, как всегда, прав; ясно, что эти чириковы только исполнители, хитрые, ловкие, подлые, но исполнители. Недаром Савинков объездил все европейские столицы в поисках военной и финансовой помощи и недаром, конечно, его принимал господин Черчилль. Почти наверняка можно сказать, что эти эсеры служат английской разведке - Интеллидженс сервис. Но каковы их планы? Где находится их гнездо? Дзержинский прав: на Одессщине явно орудует несколько контрреволюционных организаций. На какую из этих организаций работает контрабандист Антос? Не связной ли он?…

Никитин не мог пока еще ответить на эти вопросы. Это мучило его. Надо лучше работать, быстрее действовать, точнее наносить удары. Революция не может ждать!…

Чекист свернул очередную «козью ножку» и, затянувшись крепкой махоркой-самосадом, стал перечитывать заявление комсомолки из портовых мастерских. Вот этого зато никогда не было и не могло быть ни у царской охранки, ни у Рейли с Локкартом, этого нет и не может быть ни у одной разведки мира: чекистам помогает народ!

Комсомолка сообщала, что заметила во время обеденного перерыва в ночной смене под верстаком одного слесаря стопу чистой бумаги. После ухода слесаря с работы бумаги на месте не оказалось, а в руках он ничего не выносил. Слесарь этот приехал в Одессу в апреле текущего 1921 года из Ростова, живет на Малой Арнаутской с женой и двумя детьми.

К заявлению был приложен образец отличной белёной бумаги, точь-в-точь такой, на какой печатались бланки губернского исполкома. Откуда у этого рабочего такая хорошая бумага? И зачем она ему? Почему он тайком вынес ее? А может быть, ему подложил бумагу кто-то другой?…

Никитин вызвал секретаря.

- Товарищ Чумак, выясни в секретной части губисполкома, где они хранят бумагу для бланков. Вот такую. Как они ее учитывают. И не заметили ли пропажи? Это первое.

Никитин взял заявление комсомолки и, списав адрес слесаря на отдельный листочек, протянул его секретарю.

- Второе - надо узнать, давно ли и откуда этот человек прибыл в Одессу. И третье - как только приедет начальник Люстдорфского поста, пусть сразу зайдет ко мне.

Чумак ушел, а Никитин вновь раскрыл дело Чирикова.

Нет, фамилии, указанной комсомолкой, здесь не упоминалось. Впрочем… Адрес слесаря: Малая Арнаутская, дом номер семь. В этом же самом доме и даже в одном подъезде жил и Чириков… Совпадение?… Почему этот слесарь приехал из Ростова в Одессу? Кстати, в Ростове была довольно значительная эсеровская организация, там долго гнездилась контрреволюция. Надо разгрызть этот «орешек» и посмотреть, что в нем за начинка. Задача не из легких, но она будет решена, в этом нет сомнения. Никитин работал в Чека без малого четыре года. За это время чекистам, приходилось разгрызать «орешки» и покрепче. Намного покрепче. Недаром Никитину вспомнились и Брюс Локкарт и Сидней Рейли. В августе 1918 года он участвовал в ликвидации заговора трех послов. Раскрытие заговора было одной из первых блестящих побед ВЧК. Что получилось бы, если бы ВЧК не разоблачила замыслов трех послов и с беспощадной стремительностью не обрушилась на них?! Сколько народной крови пролилось бы тогда!

Нет, этого никогда не забыть…

Никитин зажег потухшую самокрутку. «Они ненавидели, ненавидят и будут ненавидеть нас до тех пор, пока будут существовать, пока коммунизм не сметет их с лица земли…»

В памяти возник август 1918 года.

Англия, Америка и Франция не признавали советского правительства, но их послы Локкарт, Френсис и Нулланс все еще находились в России, пользовались всеми дипломатическими правами и вели гнусную подрывную работу. Их посольства и миссии были руководящими центрами шпионажа, диверсии, терроризма.

На подмогу послам Лондон прислал одного из самых прожженных агентов Интеллидженс сервис Сиднея Рейли, Вашингтон - мастера шпионажа Каламатьяно, Париж - некоего Вертамона. С лихорадочной поспешностью разрабатывается хитроумно сплетенный план свержения советской власти, превращения России в колонию англофранцузского и американского капитала.

Рейли, Каламатьяно и Вертамон вербуют подручных и палачей среди белых офицеров, националистов, меньшевиков и в первую очередь среди эсеров. Ненависть к коммунизму объединяет их в одну банду.

Основные пункты плана: антисоветские восстания во всех крупных центрах страны, левоэсеровокий мятеж в Москве, арест советского правительства и убийство Ленина Свердлова.

Сам Черчилль - шеф Интеллидженс сервис и военный министр Великобритании - одобряет план. Он требует лишь скорейшего осуществления его. Советам осталось жить не более месяца. Так считали заговорщики, В Лондоне, Вашингтоне и Париже заранее идет дележка: кто получит Баку, кто Донбасс, кому достанутся хлеба Украины и сибирский лес.

Всё готово! Но нити заговора попали в руки Всероссийской Чрезвычайной Комиссии. Эсеровские мятежи в Ярославле и Москве подавлены, взрывы мостов предотвращены, контрреволюционные отряды разоружены, главари их арестованы.

Тогда враг сбрасывает маску: 2 августа английские войска захватывают Архангельск, через два дня - Баку и вскоре вместе с японцами высаживаются во Владивостоке. 15 августа к ним присоединяются два полка американской морской пехоты. Интервенция началась без объявления войны.

Тем временем господа Локкарт и Нулланс собираются на тайное совещание у американского посла Френсиса. Три посла принимают новый вариант плана, разработанный Сиднеем Рейли.

28 августа в Москве должен открыться пленум Центрального Комитета РКП(б). Лучшего момента не придумать. Рейли предлагает арестовать весь состав большевистского ЦК - Советская Россия будет обезглавлена одним махом.

А в доме № 11, на Большой Лубянке, Дзержинский инструктирует своих соратников. Голос председателя ВЧК звучит твердо, мысль ясна и отточена.