Алексей Лавров - Русский прорыв за Южный полярный круг. Жил отважный адмирал

18 (30) октября 1819 г корабли впервые в этом «вояже» пересекли экватор. Произошло это на 22°19’56’’ западной долготы. По международной морской традиции, приживавшейся уже и в русском флоте, день ознаменовался празднеством в честь владыки морей Нептуна. «Обыкновение особым образом торжествовать переход через экватор, хотя кажется маловажным и совершенно детскою забавой, однако производит большое действие на мореплавателей, – указывал Ф.Ф.Беллинсгаузен. – Скучный и единообразный путь между тропиками разделён экватором на 2 части; достигнув экватора, мореплаватель радуется, что совершил половину сего пути, празднует и начинает снова вести счёт дням, забывая прошедшие. Остальная часть плавания кажется ему не столь продолжительною…; приятные чувствования удовольствия способствуют сохранению здоровья мореплавателей».

Однако с организацией такого праздника на «Востоке» возникла весьма специфическая проблема: единственным человеком на борту шлюпа, проходившим ранее экватор, был сам капитан, а ему по статусу не положено было рядиться Нептуном. Поэтому ограничились тем, что Фаддей Фаддеевич, по его собственным словам, «почерпнутою с Южного полушария морскою водою окропил офицеров и учёных, дабы, так сказать, познакомить их с водами Южного полушария. Комиссар 33, над коим вместе с прочими совершён сей обряд, исполнил то же над командою, с той только разностью, что вместо капель выливаема была полная кружка воды в лицо каждому. Все с удовольствием подходили к комиссару, и в ознаменование перехода в Южное полушарие я велел раздать по стакану пунша (Симонов добавляет: «с ямайским ромом» – А.Л.), который пили при пушечных выстрелах за здоровье его величества императора Александра I».

Между тем на «Мирном» имел место настоящий морской карнавал. В книге П.М.Новосильского торжество описывается так: «На богато убранной кораллами, раковинами и морскими растениями колеснице пожаловали к нам Нептун с Прозерпиной 34, наядами и тритонами; после произнесения забавных речей все, кто не переходил ещё линии, выкупаны были в морской экваториальной воде, налитой в шлюпку… Офицеры, однако ж, откупились от этого обряда. Затем началось угощение океанских посетителей и всего экипажа. Громкие песни и пляски не прекращались до самой ночи. Колесница сделана была из брандспойта; Нептуна с трезубцем представлял рулевой, не раз переходивший уже экватор, а Прозерпину – капитанский юнга».

2 (14) ноября оба судна «южной дивизии» вошли в порт Рио-де-Жанейро, тогда – важнейшего города в южноамериканских владениях Португалии. «Мы весьма обрадовались, увидя в Рио-Жанейро шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный», которые двумя днями после нас отправились из Портсмута и одним днём прежде нас пришли в Рио-Жанейро; сие последовало оттого, что господин Васильев никуда не заходил, а мы пробыли 5 дней у острова Тенерифа», – вспоминал потом Ф.Ф.Беллинсгаузен.

Рисунок 28. Рио-де-Жанейро. Иллюстрация XIX в.

На момент прибытия четырёх русских кораблей Рио временно исполнял роль столицы не только собственно Бразилии, но и… всего Португальского королевства. Дело в том, что ещё в 1808 г, когда французская армия Наполеона Бонапарта вторглась в Португалию, король последней Жуан VI бежал со своим двором из Лиссабона за океан – и в 1819-м по-прежнему пребывал вдалеке от Европы, в экономическом и политическом центре своей крупнейшей колонии. Поэтому здесь, помимо российского генерального консула коллежского советника Георгия Генриховича Лангсдорфа (в 1803 – 1805 гг участвовал как естествоиспытатель в 1-й русской кругосветной экспедиции под началом И.Ф.Крузенштерна) и вице-консула Кильхена, находился и посол России при португальском дворе генерал-майор барон де Тейль фон Сераскеркен. Эти трое оказали нашим морякам всяческое содействие – и в снабжении их необходимым для дальнейшего плавания провиантом, и в обеспечении наилучших возможных условий для проверки корабельных часов-хронометров (осуществлялась на расположенном вблизи от места стоянки шлюпов Крысьем острове И.М.Симоновым с помощью прикомандированных к нему гардемарина Адамса и унтер-офицера артиллерии Корнильева), и в ознакомлении любопытствовавших с городом и страной пребывания. Так, с помощью вице-консула Кильхена офицеры всех шлюпов совершили экскурсию к знаменитому водопаду в 16 милях от Рио-де-Жанейро, а посол устроил четырём командирам – Беллинсгаузену, Лазареву, Васильеву и Шишмареву – приём у самого короля.

Великолепие тропической флоры и фауны, очевидное обилие природных богатств, почти райский, по российским меркам, климат и красота отдельных, особенно монастырских, построек не могли, тем не менее, лишить наших путешественников способности видеть и подмечать реалии другого рода: неудачная планировка города, узкие улицы, на которые прямо из окон домов выкидывали мусор и нечистоты, отсутствие светских учебных заведений, засилие церкви в общественной и культурной жизни, примитивность экономики, специализировавшейся почти исключительно на выращивании на экспорт кофе и сахарного тростника… Особенно угнетающее впечатление произвели на офицеров и учёных невольничьи лавки, где, как скотом, торговали привезёнными в Бразилию чернокожими рабами обоего пола и разных возрастов. Ф.Ф.Беллинсгаузен в своей книге назвал эти лавки «мерзостными» и рассказал, что в них происходило:

«В каждой лавке неотлучно находится один из португальцев или из негров прежних привозов; должность такового надзирателя состоит в том, чтоб стараться представить сих несчастных в лучшем и весёлом виде, когда приходят покупщики. Он держит в руке плеть или трость; по сделанному знаку все встают, потом скачут с ноги на ногу, припевая плясовые песни; кто же из них, по мнению продавца, не довольно весело смотрит, скачет или припевает, тому он тростью придаёт живости. Покупщик, выбрав по желанию своему невольника, выводит его … вперёд, осматривает у него рот, ощупывает всё тело, руками колотит по разным частям, и…, уверясь в крепости и здоровье негра, его покупает».

Хотя в записках участников экспедиции это прямо не отражено, но наверняка у кое-кого из наблюдавших такой торг возникли ассоциации с положением их крепостных соотечественников 35.

Пробыв в Рио-де-Жанейро 20 дней, 4 русских корабля отправились дальше 22 ноября (4 декабря) 1819 г. Выйдя в океан, «северная» и «южная» эскадры разлучились окончательно: «Открытие» и «Благонамеренный» пошли к мысу Доброй Надежды с тем, чтобы оттуда плыть к Берингову морю, а «Восток» с «Мирным» взяли курс на юг. Впереди у них было самое трудное…