Андрей Белов - Злой и коварный демон Буратино. Часть II

Охотник Николай Васильевич Рогов.Это что. Помнится, однажды мне удалось рассечь неприятеля надвое. Правда, случилось это во время моего стремительного падения во вражеский окоп.

Издав характерный свист, шашка лесника устремляется ввысь и замирает в перпендикулярном положении над его головой. Спустя секунду из-за кулис показывается отец Онуфрий, выставив перед собой маузер с револьвером. А еще через секунду появляется сам Рогов. Оба пятятся назад, как и лесник, не имея ни малейшего представления о том, что твориться у них за спиной.

Протоиерей Онуфрий Тихонович.Смотрите, фашисты скоро опять в атаку поднимутся. Сколько можно по ним вести огонь? У меня патроны заканчиваются.

Охотник Николай Васильевич Рогов.Терпение, отец Онуфрий, терпение. Еще один барабан в них разрядим, и они упадут на землю под тяжестью собственного веса. Мы же уже килограммов пятнадцать свинца израсходовали.

Встав на правое колено, Рогов отстегивает опустошенный барабан и меняет на новый. Лесник продолжает стоять в боевой стойке. А отец Онуфрий, взведя поочередно курки, медленно вытягивает руки вперед.

Охотник Николай Васильевич Рогов.Готовы?

Отец Онуфрий Тихонович и лесник Афиноген Гаврилович. (Вместе.) Да!

Охотник Николай Васильевич Рогов.По моей команде. (Нацеливает пулемет на врага.) За царя! За отчество!

Протоиерей Онуфрий Тихонович.За Родину! За Сталина!

Лесник Афиноген Гаврилович Самострелов. (Удивленно) Вы чего, сговорились?

Протоиерей Онуфрий Тихонович.Случайно совпало.

Охотник Николай Васильевич Рогов.Пли!!!

В этот момент немцы-зомби выходят на сцену и тут же валятся с ног под градом пуль, вырывающихся одновременно из трех стволов.

Товарищ Крупов. (Придя в себя) Отставить портить государственное имущество!

Лесник Афиноген Гаврилович Самострелов.Какое еще имущество? (Оборачивается назад.) А вы откуда здесь взялись?

Товарищ Крупов.Хотели карнавал провести, но кто-то зомбировал всех его участников и теперь мы пытаемся их приручить.

Охотник Николай Васильевич Рогов. (Опуская ствол пулемета вниз) Зачем?

Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Перемещая маузер с револьвером в сторону трибуны) Да, действительно, зачем? Их уничтожать надо, а не приручать!

Товарищ Крупов.Что я слышу, отец Онуфрий? Разве к этому призывает ваше учение? А как же заповедь: возлюби ближнего твоего?

Лесник Афиноген Гаврилович Самострелов.Они же нежить поганая! Если с ними сейчас не разобраться, завтра конец света наступит.

Товарищ Крупов.Не надо преувеличивать. До конца света еще далеко. Солнце израсходовало лишь половину своего ресурса. К тому же мы уже во всем разобрались и нашли нашим зомби достойное применение. Осталось только решить, что делать вон с теми? (Указывает на изрешеченных пулями немцев.) Скажите, доктор, вы об этой троице нам рассказывали?

Злой и коварный демон Буратино.Да, о ней.

Товарищ Крупов.И ими тоже можно управлять при помощи дудочки?

Злой и коварный демон Буратино.Да, можно, но команды придется отдавать на немецком, потому что по-русски они ни бум-бум.

Товарищ Крупов.Не страшно. (Обводит всех внимательным взглядом.) Кто-то из вас говорит по-немецки?

Глава поселка Мирон Елисеевич Слобода.Отец Онуфрий во время войны в разведке служил. Наверняка их язык хорошо изучил.

Товарищ Крупов.Да неужели! Какая неслыханная удача. Отец Онуфрий, может, блеснете знаниями? А то не хотелось бы рабочую силу в расход пускать.

Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Игнорируя слова выездного представителя Политбюро) Кого-то мне ваш доктор напоминает.

Товарищ Крупов.Причем здесь доктор? Лучше скажите что-нибудь немцам, пока они кусаться не начали. (Дудит в дудочку.) Поторопитесь. Не видите, один ожил.

Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Не сводя глаз с доктора) Хенде хох, дойча айндринглинг! Шнеля! (Hände hoch, deutscher eindringling! Schneller! Перевод с немецкого: Руки вверх, немецкий захватчик! Быстро!)

Штурмбаннфюрер СС Румпель фон Штильцхен. (Встав на четвереньки, что сделать ему было весьма затруднительно по причине отсутствия левой руки) О-о-о! Нихт шизен! (Nicht schießen! Перевод с немецкого: Не стреляйте!)

Ефрейтор Йозеф Шультц. (Поднимая руки вверх) Ауфгибе! (Aufgebe! Перевод с немецкого: Сдаюсь!)

Рядовой Хоффман Гюнтер.Капитуляцион! (Kapitulation! Перевод с немецкого: Капитуляция!)

Товарищ Крупов.Что они сказал?

Протоиерей Онуфрий Тихонович.Сказали, что сдаются.

Товарищ Крупов.Вот и славно. Потом набросаете на листочке ключевые фразы для бригадира Махова. Пусть изучает. (Обращаясь к охотнику Рогову) Теперь займемся тобой, "ваше благородие". Во-первых, сдай свой пулемет участковому Иван Ивановичу. (Обращаясь к отцу Онуфрию Тихоновичу и леснику Афиногену Гавриловичу) Это всех касается. Вы тоже сдайте свое оружие. (Опять обращаясь к охотнику Рогову) А во-вторых, что ты там про царя говорил? Объясни нам, пожалуйста.

Охотник Николай Васильевич Рогов. (Сильно смутившись и запинаясь на каждом слове) Виноват. (Пауза.) Ляпнул невпопад в пылу сражения. (Пауза.) Не подумав.

Товарищ Крупов.Не подумав? Или машинально? Так сказать, по привычке.

Охотник Николай Васильевич Рогов.Простите. Больше такое не повторится.

Товарищ Крупов.Очень на это надеюсь, так как нам предстоит долгое сотрудничество. (Обращаясь к милиционерам) Завтра на моем рабочем столе должно лежать личное дело Рогова. Хочу просмотреть, чем он занимался в молодости и какое отношение имеет к Красной армии.

Пока глава поселка Мирон Елисеевич Слобода вместе с бригадиром Семеном Маховым, оставив взволнованную секретаршу Марьяну разбираться со своими страхами в одиночестве, помогают милиционерам составить опись изъятого оружия, а выездной представитель Политбюро вместе с лесником Афиногеном Гавриловичем и охотником Роговым осматривают повреждения, полученные пленными немцами в ходе перестрелки, отец Онуфрий, воспользовавшись всеобщей неразберихой, взбирается на трибуну для озвучивания небольшой речи, которую приготовил еще неделю назад.

Члены всесоюзной бригады передовиков-строителей стоят позади не шелохнувшись, словно в их пустое от мыслей сознание вновь возвратился разум и они превратились в нормальных людей, что на самом деле, конечно же, не так. Откуда взяться разуму, когда серое вещество уже несколько часов подряд не получало кислорода – ключевого элемента, необходимого для бурной мозговой активности? (Не считая дарвиновского мяса.)