Мария Роше - Унесённые «Призраком»

– Наверное, мисс, – отозвалась Марион. – Я не знаю… моя матушка тоже болела несколько месяцев.

Они помолчали. Кейт протянула руку, нашла пальцы Марион, переплела их со своими. После откровенного разговора ей и правда стало намного легче, словно на сдавившем ее, не дающем дышать корсете вдруг распустили туго затянутые шнуры.

– Послушайте меня, мисс Кэтрин, – проговорила Марион. – Вряд ли ваш отец хотел, чтобы вы вечно по нему тосковали. Вряд ли он мечтал, чтобы ваше будущее было безрадостным. Судя по всему, он желал видеть вас необыкновенно счастливой… поэтому, я считаю, пришло время перестать хоронить себя в черной тоске и жить дальше.

Кейт задумалась.

– Ты права: я отправилась в путешествие, чтобы развеяться, но мой аскетичный и скорбный вид не позволяет забыть об утрате. Как-то это неправильно, согласись? – Она снова улыбнулась, но уже без прежней грусти. – Вот только знаешь что, Марион?

– Что, мисс?

– Когда мы садились на корабль, все наши вещи отправили в трюм, им не место в каютах. Бог знает, где сейчас наши сундуки, поэтому вряд ли в ближайшие дни я доберусь до других платьев.

Юная шотландка расстелила свой платок у нее в ногах и задула свечи.

– Говорят, лучшие мысли приходят в свежую голову, – сказала она, устраиваясь поудобнее. – Давайте подумаем об этом утром, мисс Кейт.

Самым простым решением – и они обе с этим согласились – было обратиться за помощью к мистеру Спенсеру. Каково же было их изумление, когда дядя Грэм ответил вежливым, но решительным отказом.

– Душечка Кэтрин, все это глупости. Матросы просто болтали чепуху: да, они суеверны, но не настолько, чтобы причинять вред пассажирам. Однако, на всякий случай, я поговорю с офицерами, поэтому можешь не волноваться.

– Но я не желаю носить это платье, – нахмурилась Кейт. – Со дня смерти отца прошло уже больше трех месяцев, глубокий траур закончился. Теперь я имею право надевать скромные наряды другого цвета и даже некоторые украшения. К моменту нашего возвращения я уже смогу одеваться как прежде и выходить в свет…

– Кэтрин, хорошо воспитанные дети, горячо любившие покойных родителей, ходят в черном по полгода, а то и год, – перебил ее мистер Спенсер. – Поэтому я настаиваю, чтобы ты продолжала следовать традиции хотя бы на корабле; ко всему прочему, это убережет тебя от излишнего мужского внимания, которое, по твоим же словам, раздражает.

– Я не говорила ничего подобного! – возразила Кейт, но дядя Грэм непреклонно качнул головой:

– Нет, Кэтрин. Это все ради твоего же блага.

– Платье испачкалось, сэр, в нем уже неприлично выходить в люди, – подала голос Мэри. Мистер Спенсер смерил ее прищуренным взглядом и с холодной усмешкой проговорил:

– Ну, так почисти его и приведи в порядок. Это, между прочим, твоя обязанность.

Когда он ушел, Кейт еще долго стояла в дверях своей каюты, глядя ему вслед и кусая губы.

– Должно быть, ваша матушка велела ему следить, чтобы вы ничем себя не скомпрометировали, – предположила Мэри. – Либо по какой-то причине он сам решил оберегать вашу репутацию, невзирая на то, чем это может обернуться для вас.

– Не важно, что там решили другие, – Кейт вздернула подбородок с видом человека, принявшего вызов. – Я не отступлю и добьюсь своего. Любым способом.

Внезапно в голову Мэри пришла потрясающая по своей простоте и дерзости идея.

– Мисс Кэтрин, – загадочно улыбнулась она, – а что если мы, напротив, поступим именно так, как велел ваш дядя?

Мэри вышла на залитую солнцем верхнюю палубу, прижимая к себе охапку черного шелка и кружев, и с трудом подавила рвущийся наружу смех.

«Это будет забавно, – сказала ей мисс Кейт. – Жаль, я не смогу увидеть все своими глазами».

Людей здесь в это время было немного: кто-то прогуливался вдоль борта, несколько офицеров стояли на шканцах, двое матросов возились у шлюпок. Сперва Мэри, изображая усердную служанку, расправила платье и стала его осматривать. Потом сделала вид, будто пытается оттереть обнаруженное ею пятно. Притворившись, что затея безуспешна, девушка разжала кулак и обильно посыпала мнимое пятно прихваченной по дороге солью. Подождала немного – и направилась к открытому проему фальшборта. Сердце ее испуганно колотилось: что если не получится так, как задумано?

В лицо ей ударил сильный порыв ветра. Мэри судорожно выдохнула, развернула скомканное платье, затрепетавшее в потоках воздуха, несколько раз встряхнула его, а потом зажмурилась и… разжала пальцы.

Громко хлопавший черный шелк и кружева тут же куда-то упорхнули. Мэри открыла глаза, глянула вниз – ничего, посмотрела по сторонам – нигде не видно. Девушка стиснула руки, боясь обернуться и не зная, что делать дальше. Как бы повела себя на ее месте служанка, по-настоящему упустившая за борт красивое и дорогое платье хозяйки? Мэри не знала. Возможно, ей следует ахнуть и заметаться по палубе… а может, пока никто не видит, мышью юркнуть на полубак и затаиться там.

За ее спиной раздались шаги, и красивый мужской голос произнес:

– Какая неприятность! Я надеялся, что оно зацепится за рею и матросы снимут его, но увы…

Девушка вздрогнула и обернулась: перед ней стоял симпатичный джентльмен – стройная фигура, коротко стриженые рыжеватые волосы, светло-серые глаза, изящно очерченный рот. Молодой человек вежливо поклонился ей и представился:

– Чарлз Пламмер к вашим услугам, мисс. Могу я вам чем-нибудь помочь?

Мэри с трудом разлепила губы, чтобы ответить.

– Марион Уоллес, сэр. Служанка мисс Маккейн, – пробормотала она, пряча взгляд и краснея. Выходит, у ее преступления есть свидетель. Он наверняка заметил, что Мэри сделала все нарочно, и расскажет об этом мистеру Спенсеру. Какую меру наказания тот для нее изберет? Снова даст пощечину? Оставит без еды? Запретит приближаться к мисс Кейт и вынудит жить в трюме?

– Я… пыталась вывести пятно, мистер Пламмер. Мне сказали, что лучше использовать соль… но я побоялась вытряхнуть ее на палубу.

– Соль хорошо справляется с пятнами от вина, – кивнул молодой мужчина. – Но разве на черной ткани они видны?

Мэри не ответила. Ее щеки пылали.

– Вы хотели досадить своей хозяйке? – тихо и участливо поинтересовался он. – Она дурно обращается с вами?

Девушка мгновенно вскинула голову:

– Что вы, нет! Мисс Кэтрин – само воплощение доброты! Просто… – Мэри замялась, не зная, как объяснить свое поведение. – Понимаете, я…

– Не продолжайте, – прервал ее муки мистер Пламмер. – Не смею влезать в ваши тайны, Марион, но если вам понадобится мое вмешательство или заступничество, я буду рядом. Можете на меня рассчитывать. – Он вновь поклонился и добавил вполголоса: – Не бойтесь, я никому не расскажу о том, что здесь произошло. Доброго дня, мисс Уоллес.