Юрий Папоров - Пираты Карибского моря. Проклятие капитана

— Есть, однако, в наших водах, кроме Тича Чернобородого, еще один неуловимый капитан, но, как говорят, весьма справедливый с подчиненными ему людьми, пират Бартоломей Роберте. Большой знаток морского дела, начитан, невероятной силы воли человек, для местных губернаторов этот Роберте — сплошной дикий ужас.

— Ты мне разъясни другое. — На лице Медико Марио видел неподдельное недоумение. — Ну, что за жизнь у простого моряка на пиратском корабле? Вечно только и знай натягивать и травить фалы, закреплять штаги, леера, кабестаны, бесконечно штопать рваные паруса, день и ночь драить палубу, переносить непогоду, уже без сил, но бесконечно вычерпывать с палубы соленую морскую воду, переносить капризы, а то и издевательства капитана. При этом не очень хорошо питаться и спать на циновках, в лучшем случае в гамаке. К тому же, упаси боже, страдать морской болезнью. А в любом бою всякий раз подвергать риску свою жизнь.

— Все это и приносит счастье настоящему, свободному человеку! В том числе и уметь не страдать морской болезнью.

Начавшийся интересный разговор был прерван появлением на горизонте корабля, идущего встречным курсом. Им оказалось испанское почтовое судно.

В Санто-Доминго корсары были встречены с честью. Особенно радовался такому богатому трофею генерал-губернатор. В немалой степени обогатились и члены экипажа «Андреса II».

Де ла Крусу очень нравился этот старинный город, основанный еще в 1496 году Бартоломеем Колумбом. Привлекали корсара регулярная планировка улиц, обилие зеленых скверов и парков и особенно архитектурные памятники XVI века и прежде всего католический собор, в котором хранилась гробница Христофора Колумба. И нынешний бравый генерал-губернатор более чем благосклонно относился к отважному корсару. Он всегда устраивал ему и его людям достойный отдых.

В тот июльский вечер 1712 года генерал-губернатор принимал в своем дворце капитана, его старшего помощника Васкеса, доктора Медико и нотариуса Антонио, с которым следовало подписать определенные бумаги.

Уже когда, казалось, наступила пора прощаться, генерал-губернатор неожиданно заговорил о важном:

— Конечно, карибские пираты принесли немало серьезного вреда развитию нашей империи. Многие города в Вест-Индии были варварски разграблены, многочисленные корабли, полные разных товаров, золота и серебра, захвачены и безвозвратно исчезли, без счета убито испанцев и сколько их пострадало от противозаконного бесчеловеческого насилия и изуверских пыток. Однако в нашей беде это было не главным!

— Вы правы! Карибские пираты все же никогда не представляли собой реальной опасности для существования Испанской империи как таковой, — поддержал разговор Васкес.

— Да, конечно! Бесспорно, упадок могущества Испании как мировой державы ни в коей мере не есть следствие действий в Вест-Индии английских, французских и голландских пиратов. Нам следует признать, что главная причина заключалась в несостоятельности, неразумных действиях короля, его приближенных чиновников и генералов.

— Не здесь! Там, в Мадриде, — заметил де ла Крус.

— Недалекий король. Он и окружил себя себе подобными, — сказал Марио.

— Причина в глупых действиях не знавших меры наших генералов на всем протяжении недавней пагубной для нас Тридцатилетней войны. От них не отставали бестолковые политики и гранды, которые руководили нашей государственной экономикой. Теперь вот эта Война за испанское наследство. Куда она приведет нашу любимую Испанию?

— Я думаю, что наша Испания сейчас представляет собою лакомый кусок, объект борьбы между странами Европы, прежде всего между Англией и Францией. Что еще мы потеряем в этой войне, пока неизвестно, — заметил де ла Крус.

Это суждение корсара, очевидно, не очень-то понравилось генерал-губернатору, и он встал с кресла, чем дал понять, что эта их встреча окончена.

А в эти самые дни в дорогом сердцу Педро де ла Круса Тринидаде разыгрывалась непредвиденная, немилосердная трагедия. Нещадно жаркое лето не могло не обернуться бедствием для многих жителей обширной Вест-Индии. То здесь, то там вспыхивали различные эпидемии, которые сотнями, а то и тысячами уносили жизни людей в иной мир. Жителей Тринидада поразила желтая лихорадка. Каких-либо эффективных лекарств для борьбы с эпидемией не было, и многие погибали. Похоронили настоятеля собора Святой Троицы падре Лукаса Понсиано де Эскасену, умерли жена губернатора, старший алькальд и местный шеф инквизиции.

Первой в доме почувствовала на себе болезнь Каталина. У нее появился озноб и сразу поднялась температура, возникла острая головная боль. На второй день она ощутила разбитость во всем теле, боли в мышцах, темени и глазах, которые налились кровью. Еще до вызова доктора Каталина попросила донью Кончиту переселиться с Андресом и Иннес в дом к ее младшей сестре. Добрая женщина отвела детей, но вернулась к больной и помогала ей, не опасаясь подхватить заразную болезнь. Два местных врача, один из них англичанин, оба по два раза на день бывали у Каталины, но спасти ее не смогли. Последними словами ее были: «Не дал мне Всевышний любить моего Педро, как я хотела. Буду ждать его там! До-нья Кон-чи-та, бе-ре-ги-те на-ших дет…»

Умная женщина похоронила еще двух служанок Каталины, выждала положенные дни карантина и тогда только пришла к младшей сестре Каталины, дом которой страшная эпидемия обошла стороной.

— Маргарита, я безмерно рада за тебя и твоих детей, за Андреса и Иннес! Похоронила Каталину я одна. Она сама и врачи не рекомендовали ваше присутствие. Андресу и Иннес ничего не будем говорить. После. Каталина просила, и я дала слово дождаться Педро. Буду умолять его, — так велела Каталина, — разрешить мне остаться рядом с детьми, пока они не подрастут.

Маргарита нежно расцеловала донью Кончиту и оставила жить у себя.

В Гаване стало известно о трагедии, случившейся в Тринидаде, и, как только сняли карантин, в Тринидад приехала Мария де Амбулоди. До отъезда Мария успела отправить подробное письмо графине Иннес с сообщением о гибели Каталины.

В Санто-Доминго стало известно, что американский пират Том Аугур из Джексонвилля по прозвищу Наточенный Нож намерен совершить нападение на порт Сан-Педро-де-Макорис. Для проведения разведки он скрыл свой корабль в одной из ближайших бухт и на шлюпке прибыл в город.

Де ла Крус повел свой фрегат в этот порт и сошел на берег. День не дал ожидаемых результатов, но ближе к вечеру, когда Педро с любимцем Успехом и друзьями возвращались из города в порт, произошла случайная встреча. Педро и Успех, который не отходил от него ни на шаг, завернули за угол. В это время Марио, Бартоло, Антонио и Меркурий задержались у какой-то красочной ветрины магазинчика. Чуть более чем в десяти шагах от Педро ему навстречу шагали три человека, которые явно не были испанцами. Один из них, Наточенный Нож, узнал, скорее всего по описанию своих собратьев, корсара де ла Круса и первым выхватил пистолет из-за пояса. Педро извлек свой, когда пират уже нажимал спусковой крючок, но Успех прыгнул на пирата, и пуля попала в грудь дога. Своим метким выстрелом Педро насмерть сразил противника. Когда в следующий миг из-за угла появились друзья корсара, двое сопровождавших пирата пустились удирать. Одного в спину ранил Марио, а другого, когда тот развернулся, чтобы выстрелить, Бартоло сбил с ног точным ударом своей длинной плети.