Михаил Чурин - В знак уважения

На борт прибыл судовой агент, его провели в каюту капитана. Выяснилось, что агент в одном лице будет выполнять обязанности всех служб порта: врача санитарно-карантинной службы, и таможни, и эмиграционных служб, и портового надзора. Сергей Григорьевич вызвал к себе третьего помощника капитана:

– Павел, несите судовые роли. Мы уже в порту. А вы роли не предоставили.

В каюте появился молодой человек, больше похожий на студента начальных курсов, нежели на помощника капитана. Он как-то с интересом посмотрел на присутствовавшего в каюте судового агента, усевшегося за стол капитанского кабинета. Затем был приглашён старший помощник – агенту потребовалась папка аварийного снабжения для составления информации капитану порта. Он, придя в каюту капитана, как уже смог отметить и сам капитан, с интересом посмотрел на судового агента. Положив папку на стол, старпом, поинтересовавшись, требуется ли от него ещё что-нибудь, вышел из каюты капитана. Судовой агент, видимо, тоже отметил вопросительные взгляды помощников, обратился к капитану:

– Господин капитан, почему ваши помощника как-то изучающе рассматривают меня?

– Прошу извинения за своих помощников. Они в Шотландии, как я знаю, впервые, и поэтому, я думаю, они ожидали вас встретить одетым в вашу национальную одежду, то есть в шотландской юбке-килт. Что тут поделаешь – фантазёры.

– Они ожидали меня увидеть в национальной шотландской юбке, красной или зеленой с клеточкой? Интересно. В обычные будние дни мы, как все люди, ходим в брюках. Это только по случаю какого-либо государственного праздника мы можем надеть свою национальную одежду. А так на дворе скоро осень, сейчас даже просто по погоде не наденешь юбку.

Закончив оформление прихода, проинформировав капитана о времени начало выгрузки, а самое главное, о наличии в порту «черной таможни», агент убыл с судна. Вскоре началась выгрузка, машины подходили постоянно, чётко выдерживая временной интервал. Проинструктировав старшего помощника, Сергей Григорьевич решил пройтись по улицам этого, как он уже узнал из лоций, небольшого городка. Да это был и не городок, скорее всего, небольшой поселок. Самое главное, на что сразу же был вынужден обратить внимание капитан, это было совершенно не привычное правостороннее движение автомашин. Обращали на себя и яркие красные колонны с эмблемами королевской почты, установленные вдоль дороги. Эти тумбы совершенно не походили на традиционные почтовые ящики. Но это были именно они, и установили их наверняка в то же самое время, что и построили мост, под которым им довелось сегодня днём пройти. Увидел он на противоположной стороне улицы за деревьями и строение крупной церкви, выполненное в современном стиле с покатой серой крышей и крестом на краю навеса. Вскоре городок закончился. Капитан оказался на окраине огромного серо-зелёного поля, на котором паслись, причём в большом количестве, обычные овцы. Да, мы совсем забыли, что есть ещё один отличительный, как сейчас говорят, бренд Шотландии. Это их трикотаж из шотландской шерсти. Вот эта шотландская шерсть сейчас и бродит по этому полю. Забавно. А невдалеке он увидел и ворота футбольного поля. Ну как тут без футбола обойтись – никак. Никого в городе в красных юбках капитан не увидел. Да, агент был прав, лето в этом году выдалось холодным, здесь не до юбок – холодно.

На обратном пути Сергей Григорьевич не удержался, зашёл в один из магазинов и купил кружку с символикой Эдинбурга, с эмблемой Росайта кружек просто не было. Заказ на виски он уже передал старшему помощнику, который должен передать общую заявку на продукты местному шипчандлеру – агент ещё на подходе сообщил капитану о его готовности снабдить теплоход провизией. Вернувшись через час на судно, капитан был проинформирован, что выгрузка идёт по плану, шипчандлер пока не приезжал. Сергей Григорьевич напомнил старшему помощнику, что пока его ждать и не надо, по информации от агента, тот появиться через два часа ближе к завершению рабочего времени в порту. После ужина капитан отпустил старпома и третьего помощника в город – пусть пройдутся по земле Шотландии. Вечером наступил момент малой воды – пришлось трап вооружать на шлюпочной палубе. Серого цвета в порту стало больше, из воды показались серые плиты и тёмные сваи. Да, неудобно без шлюза, приходится следить за трапом постоянно.

На следующий день к пятнадцати часам, как и сообщил агент, выгрузка была закончена. Теплоход вышел в рейс. Назначением был второй порт выгрузки на восточном побережье Англии – маленький порт Сиам. Но это уже не Шотландия. Теплоход шёл по заливу, берега которого покрывали зелёные поля и были пустынны. Местами с борта теплохода хорошо просматривались развалины старых замков и крепостей. Опять прошли порт Эдинбург, сдали лоцмана и далее самостоятельно проследовали в Северное море. С правого борта открылся остров Басс. Его тёмная громадина возвышалась над морем. Птицы по-прежнему кружились над вершиной этой серой скалы, а ещё выше стелились угрюмые серые тучи. Хотя погода на этом переходе обещала быть хорошей, низкие тучи не собирались покидать этот район Северного моря.

Порт Сиам маленький, но со шлюзом, там будет легче с трапом и со швартовными концами.

Владимира Михайловича всегда интересовала морская тематика во всех её проявлениях – будь то рассказы моряков, картины с огромными морскими волнами или песни о тружениках моря с морской романтикой. На днях совершенно неожиданно в книжном магазине ему попался удивительный сборник морских рассказов, написанный писателями русского зарубежья – морскими офицерами Российского императорского флота, творившими уже, как правило, на чужбине в изгнании. Сборник так и называется «Морские рассказы писателей русского зарубежья». Особенно заинтересовал рассказ Валериана Николаевича Давидовича-Нащинского «Ночь в океане на парусном корабле». Автор описывает несение ночной вахты на парусном корабле в пассатной полосе океана.

Владимир Михайлович прочитал в который раз фразу: «Вы страстно полюбите море и морскую службу, и, если вы ещё молоды и не поздно, вы станете моряком по призванию».

«А что же изменилось за всё это время? – задал себе вопрос Владимир Михайлович и так же сам на него и ответил. – Ничего». Ничего не изменилось за эти сто пятьдесят лет. Да, изменились корабли, а впечатления и восторг от ночного моря и вахты остались неизменными. Во всяком случае, у Владимира Михайловича так всё это и было, и было прекрасно. Он вспомнил себя ещё совсем только начинающим судоводителем, а если точно, то, наверное, требуется говорить даже не о начале штурманского пути, а ещё раньше, начиная с самой первой учебной практики на шлюпках, как он испытывал удовольствие от хождения под парусами, от необходимости выполнять команды старшины шлюпки, и всё это было абсолютно не в тягость, а в радость. А затем и первые производственные практики на действующих судах в должности практиканта, а затем и матроса. И только потом, поработав третьим помощником капитана, Владимир стал вторым, и тут-то ему и представилась эта возможность нести самостоятельную вахту ночью. Причём вахта с нуля до четырёх на всех флотах мира называется почти одинаково – вахта-собака, или собачья вахта, или ещё как-то иначе, но все эти названия отражают суть этой вахты – вахта неудобная, основное время для сна выпадает именно на эту вахту, делящую ночь на две части. Но эта же вахта давала возможность окунуться в тонкости профессии, в сущность вахты, когда ты один, совершенно один несёшь вахту в море, а вокруг ни души, ни огонька. Только твой теплоход и море, да ещё звёздное небо, великолепное звёздное небо. Такого неба на берегу просто нет. Ты – вахтенный начальник, матрос, и никого.