Гастон Буайе - Ромашка. Легенда о пропавшем пирате

Эй по-прежнему злился. Он замерз, поэтому снова уселся на весла. Так закончился наш первый выход в море.

Когда мы вернулись, Дедушка не вымолвил ни слова. Только на закате, дождавшись, пока Эй уйдет в свою комнату, он заговорил со мной:

– Маргарита, ты быстро растешь. Должен сказать, ты лучшее, что Эй сделал за свою жизнь. Не буду тебе всего рассказывать, ты и сама знаешь: однажды мы потеряли твоего отца. Однажды и надолго. Думаю, скоро мы снова его потеряем. – Дедушка говорил медленно, подбирая слова. – Но тебя я терять не хочу. Настанет время, и тебе придется выбирать. Может, гораздо раньше, чем мы себе представляли. Выбирать не следовать за ним. Или следовать, но куда? Он этого сам не знает. Я прошу тебя, подумай об этом. И я хочу, чтобы ты всегда оставалась моей внученькой, – грозно добавил он. – А теперь иди спать.

Его слова застряли у меня в голове. Всю ночь мне снились тревожные сны.

Едва Эй оказался в гроте, он первым делом разжег трубку и сделал пару затяжек, закрыв глаза. Я любовалась ботом. Вчера мы ставили дубовые мачты – это было целое дело. В итоге удалось установить только одну, потому что свод грота низкий. А на носу бота появилась лебедка. С помощью нее и во´рота, который потом разобрали, мы и подняли мачту – уж не знаю, как ее затащили в грот. Теперь мы должны установить стяжки. Я надеялась, что Эй отправит меня на самый верх мачты. Размышляя над этим, я заметила: тюк с бельем перетащили. Может, чтобы легче было ходить вдоль стены? Но, если пораскинуть мозгами, кто мог его сдвинуть – ведь я вчера задремала на нем, а потом мы ушли из грота? Значит, ни Эй, ни я тюк не трогали. Я несколько раз прокрутила в голове варианты событий, но все они вели к одному тревожному заключению. Я рассмотрела тюк с бельем, подошла, потрогала. Кто-то приходил сюда в наше отсутствие. Кто-то передвинул его. Вчера Эй вышел вперед меня в туннель, а сегодня утром мы пришли вместе. Кто-то еще приходил в грот. Надо предупредить отца.

Но что-то меня останавливало… А вдруг мне просто приснилось?

Эй помог мне вскарабкаться на мачту и передал стяжки одну за другой. Я принялась закреплять кончики с помощью железных пластин – вкручивала их изо всех сил! Кажется, Эй остался не очень доволен – показал, чтобы я вкручивала сильнее. А мне надо было найти улики, прежде чем рассказывать ему про передвинутый тюк. С высоты отлично просматривался весь грот, но я не заметила ничего нового. Никакого надежного доказательства.

Перед уходом, воспользовавшись тем, что Эй пошел в туннель первым, я разровняла песок у входа в грот. Все следы исчезли. Если наш гость неосторожен, он точно тут натопчет.

Вечером, лежа в кровати, я размышляла, что сделает Эй, если узнает: его тайна раскрыта. Мне было страшно. Но я не могла оставить отца в неведении. Стрелой я спустилась за ключом и спрятала его под подушкой. Эй не уйдет в грот без меня.

– Маргарита, пойдешь с нами. Поторопись.

Отец Самюэль, одетый в черную сутану, вошел без стука в сопровождении двух монахинь.

– Мы тебя ждем, – любезно продолжил он.

Дедушка ничего не возразил, просто молча кивнул.

– Зачем мне идти с вами? Что происходит? – спросила я одновременно у Дедушки и этой троицы у входа.

– Пойдем. Не волнуйся, мы объясним всё что нужно.

– С места не сдвинусь, – услышала я собственный дрожащий голос.

Кажется, отец Самюэль смутился. Он опустился передо мной на колени, посмотрел прямо в глаза, мгновение поколебался, а потом мягко сказал:

– Кое-что случилось с твоим отцом.

Кое-что с Эем? Сегодня утром он отправился на рыбалку. Еще нет и полудня, он должен быть по-прежнему в море. Что могло с ним случиться?

Оглушенная, я послушно отправилась с монахинями и отцом Самюэлем в город. Я оробела и больше не задавала вопросов; тысячи тревожных мыслей роились у меня в голове. Будто со стороны я слышала, как повторяла сама себе: «Ты всего лишь ребенок, ты всего лишь ребенок». Прохожие с любопытством оглядывались на наше странное шествие. Я заметила глухонемую торговку: она пристально и тревожно смотрела на меня. Какая погода сегодня? Ветра нет… Мы дошли до порта, отец Самюэль не сбавлял шага. Монахини следовали по пятам. Мы завернули за церковь, шагнули за ворота и оказались возле огромного молчаливого здания. Двор пустовал; все окна выглядели одинаково. Отец Самюэль остановился у двери.

– Следуй за этими женщинами, Маргарита, я вас скоро догоню.

Сестры поднялись по каменной лестнице, звонко вышагивая. Я совсем ничего не понимала. Что здесь делает Эй? Мы зашли в какую-то комнату, похожую на общую спальню: там в два ряда стояли кровати. Никого.

– Можешь занять вторую кровать справа, дочь моя, мы вернемся за тобой перед ужином.

Не сказав больше ни слова, монахини закрыли дверь и повернули ключ в замке, оставив меня в беспомощном одиночестве. Что будет со мной? Я как рыба, которую вытащили из воды! Неведение, тревога, удушье… Я бросилась на кровать, свернулась клубком и попыталась восстановить дыхание. Странные звуки отскакивали от стен со всех сторон – мои всхлипывания. Получается, я никогда раньше не плакала?

Наверное, я уснула. Меня разбудил какой-то шум. В окно я увидела детей: они играли во дворе. Девочки, все одеты одинаково. Они бегали, болтали, ходили туда-сюда, разбившись на группы. Кажется, они веселились, но от их криков у меня звенело в ушах. Я отвернулась от окна и заметила отца Самюэля. Не слышала, как он вошел. Он положил свою мягкую руку мне на плечо, я подпрыгнула и попятилась. Он широко улыбнулся.

– Не волнуйся. С твоим отцом все хорошо, дитя мое. Ничего страшного не случилось. Знаешь ли ты, что это за место?

Он повысил голос, отчеканивая каждое слово:

– Ты в школе. Тебе очень повезло. Ты сможешь…

– Отпустите меня!

– Нет, Маргарита. Твое место здесь. Твой отец – негодяй. Он не воспитывает тебя должным образом, а твой дед слишком стар. Ты способная и скоро нагонишь своих одноклассниц. Тебе понравится жить с этими девочками, я уверен. Сестры всё тебе объяснят.

Он замолчал на мгновение, продолжая улыбаться.

– Дедушка будет тебя навещать. Кстати, надо, чтобы он принес тебе кое-какие вещи. А сейчас предлагаю спуститься к твоим новым подругам в трапезную. Время ужина.

Я отказалась. Отказалась идти за ним, слушаться его. Ярость закипела внутри. Если бы мне подвернулось что-нибудь под руку, я тут же запустила бы прямо ему в лицо. Хотелось кричать. Меня ослепили. Меня обманули, как глупого ребенка, которым я и была… Я закричала:

– Я сбегу! Вы никогда меня не найдете! И вы за это поплатитесь! Эй обо всем узнает!

Я топала ногами, как все тот же глупый ребенок, глупый и беспомощный. Вдруг я замолчала, осушила слезы и отвернулась к окну – бесполезно уговаривать, бесполезно приказывать. Ярость продолжала бурлить внутри. Какая же я наивная! Как нелепо я попалась!! Как могла я позволить – я, ученица Эя, – обвести себя вокруг пальца? Как я могла!!