Екатерина Хаккет - Аспирра: таланты Мудреца

– О, а ты не знаешь? Счастливчик. – Лохарр наморщил лоб. – Эти сукины дети гнали меня от самой Кайпинки до Нармового моря. Смекаешь? Я улепетывал от них через все королевство. Прятался, заметал следы, но у них повсюду есть глаза и уши. Их люди находили меня везде, говорили своим хозяевам, а потом торговцы передавали информацию тем, кто жаждал отправить меня за решетку. Ну, или на виселицу. Тут без разницы.

– А за что тебя так? – полюбопытствовал Лука. Какие-то мифические торговцы его мало волновали.

– Про резню в Шейне не слышал?

– Нет.

– А зря. – Лохарр кровожадно ухмыльнулся, отчего у северянина сердце местами с кишками поменялось.

Лука резко сменил тему:

– А Кормарка почему ищут? – Он хотел еще сказать что-нибудь про его обожженное лицо, но вовремя спохватился. – Вроде неплохой малый. Смышленый.

– Помимо того, что сжигает каждую деревню, на которую натыкается? – Бугай рассмеялся. – Ладно. Тут, признаться, и я не знаю, в чем дело. Гунн давненько говорил что-то такое… Будто мальчишка наш перешел дорогу какому-то знатному роду. Причем сильно так насолил. Наемники ищут его, а он в отместку деревни сжигает. Хорошо еще, что до городов не добрался. Боюсь представить, что будет, когда он подрастет…

Оставшиеся полдня Лука потратил на то, чтобы досконально изучить улочки города да набрать еды и припасов. И лишь с наступлением темноты он нашел себе убежище: его выбор пал на старый, обветшалый дом подле самой крепостной стены, спрятанный подальше от любопытных глаз и главной дороги. Конечно же его успели обнести. Внутри не осталась ничего, кроме бесполезной домашней утвари, разбросанной по углам, и мышиного дерьма.

– Зато не дует, и дождь на башку не льет, – шепнул Лука сам себе, обустраивая спальное место в одной из комнат.

Однако перед тем как лечь спать, он набрал дождевой воды в лохань и принялся обрезать волосы и сбривать надоевшую бороду. После всех неприятных процедур Лука еще долго изучал свое отражение в воде на дне лохани – этого человека он не узнавал. С водяной глади на него смотрел тощий, остервенелый незнакомец с крайне непривлекательным, как ему казалось, лицом. Кожа бледная, как снег, а вид болезненный, усталый и голодный. Темными синяками под глазами пролегли все бессонные ночи, проведенные в пути.

И где он свернул не туда? Что делал неправильно? От прежнего Луки остались лишь воспоминания. За эти полгода он успел постареть чуть ли не на два сразу.

Засыпал северянин с зажатым в руке кинжалом, позаимствованным у одного из неудачливых преследователей. При всей мертвецкой усталости и ломоте в ногах, он очень долго не мог уснуть. Все думал о разных вещах, о которых люди думают только по ночам, погружаясь в пучины собственной тревоги. О Кейпе, о Лангене, обо всех, кто желал ему зла. А когда уснул, то провалился в сон так надолго, что лишь к вечеру следующего дня пришел в себя.

Позавтракав несколькими кусками хлеба, он направился в городской порт. Воздух там был густо пропитан морской солью и запахами кипящей смолы. В небе галдели чайки. И во всем этом Лука обнаружил для себя что-то очень необычное – гавань была средоточием жизни Тортейма.

Куда ни глянь, всюду перекликивались матросы, нагружавшие и разгружавшие трюмы кораблей, чьи высокие мачты чуть кренились от ветра. На причалах шла торговля тем, что имело спрос: яблоки, крупы, ткани для парусов, прочные веревки, холщовая одежда. Куда-то спешили носильщики с корзинами. Кто-то сбивал цену у торговца фазанами, крича на весь порт о том, что товар не свежий. Под ногами у взрослых путалась малышня, играя в догонялки. За ними никто не следил, как и за собаками – те вынюхивали еду среди гор отбросов, гниющих на жаре.

Сегодня действительно было жарко. Даже несмотря на то, что Око Мирного Неба медленно опускалось к морю, окрашивая горизонт в розово-желтые цвета.

Море. Лука так и замер на причале, в оцепенении разглядывая водную гладь, которой не было ни конца, ни края. Отблески солнца превращали воду в блестящие слитки золота и серебра. Было в этом что-то одухотворяющее, свободное. Линия горизонта так и манила к себе, к новым краям и путешествиям. Северянин никогда не помышлял о морских странствиях, но теперь, вглядываясь вдаль, сильно об этом пожалел.

– Надо найти тех, кто поможет убраться отсюда.

Когда Лука был один, он всегда разговаривал сам с собой. А если не один, то делал это так тихо, чтобы никто этого не слышал.

Возможно, он бы уплыл из Тортейма этим же вечером, но судьба распорядилась иначе. В толпе горожан Луку словно стрелой пронзило – он увидел девушку, столь прекрасную, что ноги подкосились. Солнечный луч выхватил ее из темноты и пробежался по скулам, тронув податливые полные губы. На ее тонкой шее блестела янтарная нить, в каждой бусине – отблеск заката. Белокурые локоны струились водопадом по плечам. А фигура…

В этот миг в нем что-то щелкнуло, надломилось. Лука напрочь забыл про погоню и тщедушное проклятие. Ему хотелось одного: находиться с ней рядом, прикасаться, терзать и мучить. Он возжелал ее с какой-то безудержной яростью, затмившей собой даже солнечный свет.

– Проглоти меня Бездна, – сглотнул Лука, глядя вслед незнакомке в струящемся платье. Посмотрел на корабли, потом на нее. И проклял себя за то, что вчера не завернул в бордель.

Следующей день он занят был тем, что следовал за девушкой повсюду, чувствуя себя при этом глупым четырнадцатилетним мальчишкой. Чем дольше он притворялся тенью незнакомки, тем страшнее ему становилось. Как это, взять и просто к ней подойти? Кто он, а кто она? Лука был уверен, что если он предстанет перед девушкой во всей своей красе, она испугается и отшатнется от него, как от прокаженного. Ему нужен был повод, чтобы завязать знакомство. И за этим поводом он наведался в ближайшую таверну, наплевав на все предостережения Лохарра.

«Разливухи», как их называли в народе, очень отличались от мест увеселения в Амверстаге. В родном селе люди приходили в таверну лишь для того, чтобы упиться до беспамятства, но здесь, в Тортейме, все обстояло иначе. За прилавком зачастую сидели люди, ожидающие легких денег и работы, что сама летит в руки.

– Парни. – Лука подошел к трем ребятам, бурно что-то обсуждающим и на вид очень грозным: у одного над глазом красовался шрам, у второго вся шея была покрыта татуировками, ну а третий напоминал широкий шкаф и по размерам превосходил обоих своих товарищей. – Не желаете ли подзаработать?

Выслушав план Луки, они зашлись хохотом на всю таверну, заглушая песню местного барда и звонкие струны лютни.

– Ты серьезно? – гогоча, пробасил здоровяк. – Что, героем решил заделаться? А так подойти и познакомиться кишка тонка, я прав?