Петер Герхард - Пираты Новой Испании. 1575–1742

Имеющая форму зуба нижняя часть Калифорнийского полуострова, вплоть до конца XVII столетия остававшаяся не заселенной испанцами, заканчивается выступом, именуемым мысом Сан-Лукас, прямо за которым находится хорошо защищенная бухта, известная под одноименным названием, а также именуемая Сан-Бернабе, или, как ее называл Кавендиш, Агуада-Сегера. До 1730 года, когда недалеко от нынешнего города Сан-Хосе-дель-Кабо обосновалась иезуитская миссия, мыс Сан-Лукас иногда посещался исследовательскими экспедициями и ловцами жемчуга, и почти каждый год после 1565 года мимо него, в пределах видимости, возвращаясь с Востока, проплывали манильские галеоны. Пиратские эскадры использовали это идеальное место для ожидания подхода манильских судов – здесь не возникали проблемы с пополнением запасов продовольствия и питьевой воды, а также было достаточно удобных мест для кренгования судов, но инверсные ветра зачастую осложняли подход к мысу с юга.

Недалеко от берега было много необитаемых островов, которые редко посещались испанцами, но широко использовались приватирами и пиратами для кренгования своих судов, пополнения запасов продовольствия и питьевой воды, а также в качестве плацдарма для грабительских набегов на материк и захвата судов. Группа островов Лас-Трес-Мариас достаточно часто навещалась пиратами в период с 1686-го по 1721 год. Мы уже упомянули о значимости острова Коиба для пиратской братии. Несмотря на то что остров Табога и архипелаг Жемчужных островов были заняты испанцами, пираты активно использовали их в своих целях, так же как и Кокосовый остров, находящийся в 300 милях от побережья Коста-Рики.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что в период с 1575-го по 1745 год морская торговля на западном побережье Мексики и Центральной Америки происходила по двум основным торговым маршрутам. Первым был маршрут из Акапулько на восток, а второй пролегал между Мексикой и Перу. Кроме того, существовали маршруты, по которым осуществлялась и торговля в локальных масштабах. Этот путь пролегал от Мексики до Центральной Америки, далее от Центральной Америки до Панамы и от Панамы до Перу и обратно. К северу от Гуатулько, если не считать судов, занимавшихся ловлей жемчуга, и одного корабля, ежегодно перевозившего продовольствие из Матанчела в Лорето (после 1697 года), практически не наблюдалось передвижения судов, занимающихся локальными торговыми операциями. С вражеской точки зрения наилучшим трофеем были, безусловно, манильские галеоны.

Эти суда были особенно уязвимы во время своего обратного вояжа, поскольку на пути в Акапулько держались в непосредственной близости от берегов Калифорнии, но груз их в основном состоял из товаров, а на борту было лишь незначительное количество наличных денег. Галеоны же, следующие в направлении Манилы, везли огромное количество наличных денег, в основном серебряных монет, и из Акапулько выходили прямо в океан и на 12° или 13° северной широты ложились на западный курс. Еще одним соблазнительным, с точки зрения пиратов, трофеем были суда, перевозившие перуанское серебро в Панаму, но они были относительно хорошо защищены. Иногда перуанское серебро перевозилось и в Центральную Америку или Мексику. И наконец, в этих водах промышляло довольно большое количество ловцов жемчуга, и, если удача улыбалась пиратам, они могли захватить и ценный жемчужный улов.

Строгий королевский приказ, ограничивающий, а порой и просто запрещающий торговлю между колониями, практически игнорировался на тихоокеанских берегах испанских владений, но отсутствовал и достаточный стимул для бурного развития этого рода деятельности. За исключением Панамы и Акапулько, которые в силу известных причин должны были быть хорошо защищены, на всем побережье было очень мало портов, где добыча могла бы возместить пиратам риск и грозящие неприятности от их посещения.

Джону Оксенхаму, или Окснаму, принадлежит слава первого в истории иностранного врага испанской короны в водах Тихого океана. Он был родом из зажиточной девонширской семьи и командовал одним из судов Фрэнсиса Дрейка во время его экспедиции в Карибское море в 1572–1573 годах. В июле 1572 года Дрейк совершил набег на поселение Номбре-де-Диос – конечный пункт карибского серебряного пути вдоль Панамского перешейка. В начале следующего года Дрейк, сопровождаемый Оксенхамом, вернулся и пересек перешеек приблизительно на расстоянии одной лиги от города Панама. По дороге пиратам улыбнулась удача, и они смогли захватить караван из мулов, груженный перуанским серебром, и именно после этого и Дрейк, и Оксенхам поставили себе целью совершать набеги на испанские поселения и грабить суда, крейсируя в девственных водах Южного моря. Об Оксенхаме нам известно очень немногое, но из небольшого количества доступных источников следует, что он был талантливым и компетентным навигатором с большим воображением и храбростью, натурой необузданной и человеком, довольно сильно подверженным власти собственных эмоций.

По возвращении в Англию после панамского набега Оксенхам снарядил судно водоизмещением приблизительно в 140 тонн и выплыл из Плимута в 1575 году с командой, состоящей из 70 взрослых матросов и юнг. К концу года они приплыли к северному побережью Панамы, где Оксенхам возобновил свой предыдущий союз с маронами – беглыми негритянскими рабами, которые жили в джунглях и вели спорадические военные действия против испанцев. Пиратское судно было вытащено на берег и укрыто в зарослях мангровых деревьев, а Оксенхам с командой и маронами через джунгли и горы пешком преодолели путь в 12 лиг к верховью реки, несущей свои воды в залив Сан-Мигель, в Тихом океане. Здесь они провели несколько недель, строя пинас – полубаркас с 45-футовым килем, вооруженный двумя маленьким орудиями, которые пираты буксировали за собой через джунгли. Они пустили свой пинас вниз по течению и, выплыв в Южное море, взяли курс на архипелаг Жемчужных (Королевских) островов, простиравшийся прямо вдоль морского пути в Панаму с юга.

После десяти дней, проведенных в засаде, Оксенхам захватил свой первый трофей – маленькое судно, идущее из Кито в Панаму с 60 тысячами песо в золоте и большим запасом продовольствия на борту. Шесть дней спустя пираты захватили второй барк – большое парусное судно, идущее из Перу, на котором находилось 100 тысяч песо в серебряных слитках. Испанцы не были вооружены, и можно представить себе их изумление при неожиданном появлении врага. Одним из пассажиров на борту захваченного барка была женщина, в которую, со слов сэра Ричарда Хокинса, Оксенхам сразу влюбился. Хокинс в своих воспоминаниях придавал слишком большое значение этому роману, считая его основным источником всех будущих неприятностей и злоключений Оксенхама. Чарльз Кингсли (1819–1875), английский священник и писатель-романист, опираясь на версию Хокинса, сочинил весьма романтичный рассказ об этой любви пирата.