Зинаида Порохова - Пересечение вселенных. Трилогия

Перед взором Оуэна вдруг пошла череда разнообразных Видов – от простейших до самых сложных. Все они были прекрасны и добры, потому что вспомнили, зачем пришли в этот мир…

***

Оуэн открыл зрачки. Кажется, он, всё же, уснул. Наступил вечер. Кстати, надо бы подкрепиться, а то за день он даже не подумал о еде.

Оуэн не помнил, с каких пор он перестал употреблять в пищу живых существ – рыбу, крабов и прочую живность. От рождения, как и его предки, питающиеся искусственными смесями, приготовленными из полезных растительных и минеральных компонентов, он был вегетарианцем. Необходимость стать хищником появлялась вынужденно – когда ему надо было выживать в критических условиях. Хотя для него это было непросто – есть живых существ, мыслишки которых он телепатически слышал. Пришлось ему научиться ставить на свои чувства и внутренний слух блок, что для истинного учёного подобно слепоте. Ведь он любил эти создания, такие разнообразные, по-своему красивые и разумные – соответственно достигнутой ими степени совершенства. Истинным избавлением от этой муки для него стал момент, когда Оуэн обнаружил, что стаи мельчайшего планктона вполне могут быть ему пищей. Планктоновая диета помогла ему вернуть самоуважение. И слух. Фитопланктон, зоопланктон, как и биопланктон прекрасно насыщали его. К тому же голос этих маленьких существ был тих, а эмоции невнятны. Огромные стада планктона, конечно же, обладали неким коллективным разумом – хотя и довольно невысоким, но потеря тысячи-другой особей не наносила ему вреда. Оуэн договорился.

Итак, пора перекусить.

Оуэн, выбравшись из пещеры через узкий лаз, прикрыл вход камнем – чтобы в его жилище никто не пробрался и не затаился там. И медленно побрёл вдоль скалы. Он уже слышал дружный слаженный шум стаи планктона, состоящей из миллионов мельчайших созданий. Сейчас он подкрепится, а потом подумает – что же делать дальше?

И вдруг Оуэн, весь покраснев и покрывшись пупырышками, кожей почувствовал опасность. Прислушавшись, он понял, откуда она исходит. Там, наверху стояла шхуна, на которой происходила какая-то неприятная суета. Да-да, так и есть! Это неугомонные Стивен и Мэйтата готовят ему очередную каверзу. хотят найти Туму Раи Фену и Giant Octopusа, монстра. Сосредоточенно налаживают водолазное снаряжение, сворачивают сети, регулируют лебёдку. Спорят – выдержит ли она вес такого гиганта? На этот раз они решили выйти на подводного зверя во всеоружии. Прислушавшись, Оуэн с тревогой почувствовал, что это ещё не всё в их каверзах. И понял – сплавав в порт, ловцы приготовили ему сюрприз, на который гринго Стивен Смит, учёный-тевтолог, возлагал особые надежды, а Мэйтата готов был поверить в бога Тангароа – лишь бы прибор помог. Так, так – ага… Вслушавшись, Оуэн понял, что это за прибор. Оказывается, он способен прощупывать рельеф морского дна с помощью особых лучей. Оуэн услышал и его название – сонар бокового обзора. А в Информационном Поле с читал, что сонар работает по такому принципу: излучая звуковые сигналы, он улавливает ответные сигналы, отражающиеся от дна и крупных объектов, находящиеся на расстоянии до километра от него. И при этом рисует на экране контур, на котором он – Giant Octopus, бредущий по дну, конечно же, обозначится. В настоящий момент коварный луч сонара уже шарит по дну прямо рядом с ним. Вот-вот нащупает криптита, мирно пробирающегося к стае аппетитного планктона.

Оуэн отреагировал мгновенно.

Он резко выпустил реактивную струю и, сместившись от лучей, прижался к скале. Предательский невидимый луч проскользнул мимо. А Оуэн осел на камни – от пережитого волнения, снова побелев, как привидение. Ему помог жизненный опыт, обретённый в те времена, когда от определения опасных мест, таящих излучение, зависела жизнь.

«Да. Игра в прятки уже меня не забавляет, – усмехнулся Оуэн, распластавшись по камням. – Придётся уходить, не прощаясь, по-английски, – вздохнул он. – Непонятно, правда – почему по-английски, если не только англичане, но и многие другие Виды и народности частенько действуют по этой поговорке? Особенно если их пытаются задержать сетями. М-да. Тысяча метров… Долговато притворяться крабом, таясь от сонара. А если прямо сейчас попытаться "улизнуть" магически? – вдруг осенила его идея. – Жаль, что я мало практиковался в магии. Получится ли? Попробую сначала вспомнить, как тогда всё произошло? Как мне удалось «улизнуть» от акул?»

Оуэн расположился поудобнее среди камней и попытался восстановить события того дня. Он ведь так и не понял тогда, как произошёл тот фокус. Иначе происшедшее и не назовёшь. Но разгадать его сейчас просто жизненно необходимо…

Часть 2

Буфет

Лана с Мэлой, вылетев в окна двести пятого этажа из библио-архива, где они готовились к занятиям, спускались на двухсотый этаж – в буфет. Они, как и транспортные балконы, располагались на каждом десятом этаже университета. Подруги решили перехватить пару подкрепляющих коктейлей перед лекцией Натэна Бишома.

Мимо них, весело болтая, бодро проносились стайки студентов, важно проплывали преподаватели с выделяющимися на плече голубыми рисунками. Две «Звёзды Знаний» – «ЗЗ», у аспирантов, три – у докторов и четыре – на плече у профессоров. Академики с пятью «ЗЗ» здесь встречались весьма редко. Они обитали в нижних этажах, в самой глубине, где царила почтительная академическая тишина, способствующая сосредоточенным раздумьям и открытиям. Обычно студенты и аспиранты спускались к ним вниз снаружи здания, а они всплывали наверх, чтобы дать лекцию, по центральной его штольне, связанной входами с преподавательскими кабинетами. У студентов-первокурсников, только начавших свой путь к знаниям, на плече сиротливо голубел всего лишь один начальный «ЛЗ» – «Лучик Знаний» от «Звезды Знаний». У второкурсников было два «ЛЗ», у третьекурсников – три и четыре «ЛЗ» у заключительного, четвёртого курса университета. Пятый лучик и полную «Звезду Знаний» студенты получали, лишь защитив диплом. А следующие «ЗЗ» добавлялись уже за научные степени – по восходящей до пяти «ЗЗ» у академиков. Но никто так не гордился одиноким и неярким «ЛЗ», начавшим освещать их путь к мудрости, как первокурсники. Они старались выбирать себе окраску исключительно тёмного цвета – чтобы почётный синий лучик особо выделялся на плече. Ещё бы – для поступления в университет они прошли самый строгий отбор и собеседование. Но, честно говоря, и без «ЛЗ» и прочих ухищрений они были здесь самыми заметными. Никто так не шумел и не радовался всякой студенческой мелочи, как они. «О, ура! Вот наша аудитория!», «Все сюда, расписание вывесили!», «Все за мной! Я знаю, где эта лаборатория!», «Гляньте, какую я книгу откопал в библио-теке!» И – «О, этот препод такой махровый!», «Ага, губчато зажигал!» – так, на молодёжном сленге, они комментировали свою студенческую суету и маститость лекторов. Или: «Такой стартёр! Я от его лекций просто в стратосфере зависаю!» Жизнь и нерастраченная энергия в них так и била реактивной струёй. Старшие курсы только посмеивались, наблюдая за их шумной суматохой – и им поначалу всё здесь было также интересно. Пройденный этап развития от личинки до взрослой особи.