Джулия Мова - Οβίδιος. Тайна золотого времени

По миру свирепствовала чума и лихорадка («золотая лихорадка», как ее еще называли), достигая невиданного размаха. Мир был поделен: Запад – Восток, бедность – богатство, господин – раб, живое – мертвое, человек – товар. В умы внедрялось представление о том, что все в мире имеет цену и нет ничего, что нельзя было бы продать или купить. Люди, одурманенные «золотой лихорадкой», забывали о вечности и о том, для чего Всемогущий Бог даровал им жизнь. Алчность и страх потерять состояние были выше живых человеческих чувств. Люди были развращены настолько, что с новой силой зазвучали апокалипсические мотивы… И Церковь Ватикана, христианская империя, этот некогда могучий и прозорливый Лаокоон, утратив зрение, была охвачена пожиравшими ее и ее детей змеями «века сего»…

Жажда наживы, деньги, предпринимательство и дух авантюризма формировали новый тип человека – амбициозного, равнодушного к судьбам не только отдельных людей, но и к судьбе всего человечества и того, что принято называть словом «Земля»… Но до краха империй было еще далеко…

Созданные «сильными мира сего» Вест-Индские компании контролировали острова и побережья, воды морей и океанов. Для королей Англии, Франции и Испании Африка не являлась исключением, открывая очередную страницу в истории их соперничества. Продвижение Запада на Восток было медленным, но верным, подобным тому, как когда-то в Троянской войне, когда успех зависел не только и не столько от финансовой состоятельности сторон, сколько от хитрости и коварства. И вот теперь Троянский конь в лице могущественной европейской триады гостил в Марокко… Но на все воля Аллаха…

Итак, ранним утром к рыночной площади в Сале стекался народ. В выходные дни здесь торговали не только фруктами и овощами, разными вещами, но и выставляли живой товар: птиц, коз, лошадей, людей. Было два рынка: верхний и нижний, открытый и закрытый. К нижнему, открытому рынку вела прямая дорога от города к залу правосудия и домам посольства. Верхний, закрытый рынок, о котором знали только «избранные», был отделен Высокой стеной, за которой простирались владения марокканского султана. Войти и выйти за Высокую стену могли только с разрешения наместника бея – Мулай Рашида ибн Шерифа. Мало того, пройти к верхнему рынку было непростой задачей даже для знающего человека, ведь арабские улицы во все времена напоминали лабиринт. Но все-таки, с разрешения благосклонного читателя, мы последуем за одним молодым человеком высокого роста, выделявшегося в толпе не только покроем дорогой одежды, но и благородной внешностью. Светлые волосы, правильные черты лица европейского типа, немного с горбинкой нос, красиво очерченные брови. Но более всего поражали его глаза: живые, острые, глубокого синего цвета. В его глазах был тот задорный огонек, который часто встречается у людей сильной воли, выносливых, но далеко не всегда отличающихся крепким здоровьем. Сейчас же в тени узкой улицы его глаза казались фиолетовыми… Оглядываясь по сторонам и торопясь куда-то, он быстро скользнул во внутренний дворик белого, обожженного кирпичом и знойным солнцем арабского дома, совершенно не примечательного в силу схожести с другими подобными строениями… Открыв дверь, молодой человек спустился по лестнице вниз и оказался в полутемноте…

Там его ждали люди. «Аллах Акбар» раздалось со всех сторон. Это были мусульмане. Молодой человек ответил на возглас словами приветствия: «Воистину велик… Да пребудет с вами мир и милость Аллаха». «Аллах Акбар!» – более грозно прозвучало восклицание. Затем как некое заклинание: «Ля иляха илля-л-лаха ва Мухаммаду расулю-л-лахи». И так было произнесено трижды. Потом прозвучало торжественное: «Иншалла!». И вслед за тем наступила священная тишина.

На вошедшего устремилось по меньшей мере две сотни глаз.

– Ассалам алейкум, – произнес он.

И ему хором ответили:

– Ва алейкум-с-салам.

– Где пленники?

– Аллах запрещает нам помогать неверным, ты знаешь это, Дэвид. В конце концов, Господь покарает тебя за мягкое сердце.

На что молодой человек без колебания ответил:

– Я служу Аллаху и по воле Аллаха должен исполнять обет Ибн Сины.

Тогда мусульманин жестом указал следовать за ним…

Они долго шли, плутая в закоулках, в стенах лабиринта, выросшего под землей, пока, наконец, не очутились перед одной из дверей… В глаза резко ударил яркий свет.

В комнате, куда они вошли, ничего примечательного не было: мозаичные композиции, арабески, диван и стулья в восточном стиле, несколько напольных ваз и персидских ковров, пестрые подушки, украшенные бахромой и золотистыми кистями – в общем всё, как и подобает в довольно состоятельных арабских домах.

– Здесь никого нет! – удивленно воскликнул Дэвид.

– Да, на этот раз обошлось без пленников. Мужчины с корабля не спаслись. Сыны Мухаммеда знают, когда можно оставить человека в живых, а когда нет. Зачем продлять человеческие страдания?! Да, земной путь скоротечен, и кто предстанет пред Аллахом?! Лучше умереть в бою, нежели переносить позор рабства.

Мусульманин бы долго продолжал высокопарную речь, но неожиданно где-то рядом раздался приглушенный слабый стон. Мусульманин вздрогнул, что не ускользнуло от внимательных глаз европейца.

– Саид-бей, кто это? Кого ты скрываешь от меня?!

– Ладно, Дэвид. Недаром в свое время Абу аль-Мутталиб говорил: «Пусть Всевышний восхвалит в небесах того, кого Он создал на земле!». Твою доброту ни с чем не соизмеришь. А, впрочем, если не ты, кто ей поможет?! Разве Аллах?!

И мусульманин отдернул полог балдахина…

В тайной комнате, о существовании которой давно подозревал Дэвид, была спящая красавица. Но, в отличие от сказки Шарля Перро, красавица не спала мирным сном, а хрипела и стонала так, словно ее сжирали языки пламени. Роскошные черные волосы, подобно змеям, душили ее молодое тело, едва прикрытое шелковым покрывалом.

Мужчины молчали. Саид – потому, что был недоволен раскрытой тайной. Дэвид словно застыл, и по его реакции вообще было сложно понять, о чем он думает.

– Что с ней? – спросил он спустя какое-то время.

– Женщины наши осмотрели ее. Она пьяна.

– Пьяна?! Да она отравлена филониумом [2] Филониум – препарат, содержащий опиум. По предположению Плиния Старшего, высказанному в его «Естественной истории», автором прописи этого препарата был Филон из Тарзуса, живший в начале 1 века н. э. Это средство рекомендовалось при кишечной колике, дизентерии, эпидемия которой была в Риме во времена Филона. В английской фармакопее филониум оставался вплоть до 1867 г. Его пропись включала в себя следующие компоненты: белый перец, имбирь, зерна тмина, очищенный опий (в количестве 1 грамм на 36 грамм массы препарата) и сироп из маковых зерен. !.. Видимо, намеревались продать… Она одна уцелела?