Валерий Ковалев - Терра инкогнита. Книга 2

После этого нас разбивают по учебным группам, формируемым по родам войск: пограничная, морская, несколько общевойсковых и офицерская.

В нашей морской группе порядка сорока человек.

Среди них, впоследствии зачисленные в ВКШ, черноморцы Юрий Свергун, Сергей Семенов и Константин Бобков; балтийцы Семен Иванов, Борис Рыбаков и Александр Петрушкин; тихоокеанцы Сергей Токарь, Александр Екименко и Евгений Худяков; североморцы Василий Нечай, Владимир Мазаев, Игорь Комар, Виталий Мельничук, а также Иван Харин

Из названных рябят мы с Нечаем служили на подводных лодках; Мазаев, Токарь, Комар и Бобков – на надводных кораблях; Харин с Петрушкиным – в морской авиации; Екименко на узле связи главного штаба ВМФ; Рыбаков – в подразделении боевых пловцов; Худяков – в морской пехоте; Свергун, Иванов и Семенов – во флотских учебных отрядах.

Срок службы у всех от полутора до трех лет. За плечами морские походы, учения и сборы. Многие отличники ВМФ и классные специалисты.

Впечатляют и физические данные. Парни в подавляющем большинстве рослые и тренированные, многие имеют спортивные разряды. Боря Рыбаков даже мастер спорта по самбо.

Есть здесь еще одна группа абитуриентов. Очень необычная.

В ней три десятка студентов МВТУ имени Баумана и выпускников московских школ с математическим уклоном. В полевой солдатской форме эти пацаны выглядят уморительно.

Обмундирование на них висит как на вешалках, тонкие ноги болтаются в яловых сапогах, пилотки налезают на оттопыренные уши. Зовем мы этих ребят «биномами». Из них будут готовить офицеров оперативно – технических подразделений госбезопасности.

При всей своей неброской внешности они очень умны, и постоянно беседуют о высоких материях: биноме Ньютона, теории относительности Энштейна, а также других, малопонятных нам вещах. Командует ребятами сержант с университетским «поплавком».

Однажды в курилке слышим, как один из них жалуется другому. – Представляешь, Андрюша, я проспал подъем, и товарищ сержант вечером приказал мне вымыть туалет. Я спрашиваю – чем? А он отвечает, руками.

Разве так можно?

– Да, Витя, тут много странного. Все сержанты кушать ходят строем и поют какие-то дикие песни, а разговаривают только о службе и девушках. А еще они сапоги утюгами гладят, я сам видел…

Мы так и повалились со скамейки.

Уже в первую неделю абитуриенты более – менее знали друг друга, и по вечерам в курилке шел оживленный треп.

Пограничники рассказывали, как ловили нарушителей границы, десантники – про прыжки с парашютами, моряки о плаваниях

К нам все остальные относились с явным уважением. Прослужили мы на год, а то и два больше, что на срочной службе многое значит.

Большинство моряков были рослыми, ходили в синих робах, хромовых ботинках и беретах, а мы с Васей Нечаем – в черных пилотках.

– Почему так? – как-то поинтересовались десантники.

– Мы служили на подводных лодках, – ответил Нечай.

– Атомных?

– Ну да.

– Расскажите.

Ну, мы и рассказали.

Слушали, открыв рты. Особенно сухопутных поразило, что атомоходы могут несколько месяцев не всплывать, а еще личному составу выдают вино и шоколад.

– У нас такое полагается только летчикам, – сказал один из авиаторов.

– А облучиться на этих лодках можно? – задал вопрос второй.

– Бывает, – сказал я. – Хотите анекдот?

– Давай (оживляются ребята)

– Знакомится моряк в отпуске с молодой женщиной, и та приглашает его в гости. Дома хорошо угощает, а потом затаскивает в постель.

Утром просыпаются, хозяйка глядит на парня, а у того на ногах нет пальцев.

–Что это? – таращит глаза.

– Видишь ли,– отвечает моряк. – Я служу на атомной подводной лодке. А там, как известно, радиация. Ну и чтобы защитить мужское достоинство, нам выдают свинцовые трусы.

И как-то у моих лопнула резинка.

–Га-га-га! – дружно загоготали сержанты.

По воскресеньям многие из нас навещали спортплощадку. Одни увлеченно играли в волейбол, а другие занимались на спортивных снарядах.

И здесь, как говорится, армейские дали нам форы. Они не только выполняли все упражнения обязательного тогда комплекса «воин-спортсмен», но и значительно перекрывали нормативы.

Особенно отличались ребята из ВДВ: выход силой делали до полста раз, подъем переворотом и склепку не меньше, а еще крутили на турнике «солнце».

И нередко устраивали в парах рукопашный бой, выполняя всевозможные броски, подсечки, а также нанося удары.

Но флот никогда не уступал армии.

Как я уже отмечал, в нашей группе имелся матрос Боря Рыбаков, с Балтики. Рослый, атлетического сложения и немногословный. На форменке он носил жетоны «Мастер спорта», а еще «Парашютист» с подвеской, на которой значилась цифра 9. По поводу которых особо не распространялся.

И как-то раз, два сержанта-десантника, продемонстрировав захватывающий бой, стали нас подначивать.

– Ну что, морячки? Кто желает попробовать?

– Я желаю, – лениво встал со скамейки Рыбаков

– Ну, давай, – сказал один, приняв боевую стойку.

Борька, стянув с плеч робу, вразвалку прошел на посыпанную опилками площадку и выполнил аналогичную.

В следующий миг десантник прыгнул вперед, затем раздалось «гуп», и он покатился в сторону.

– Давай еще! – отряхивая опилки, вскочил на ноги.

– Давай, – кивнул Борька.

На этот раз он швырнул противника через голову, только сапоги мелькнули.

– Вот это да (прошелестело среди зрителей).

Затем счастья попытал второй «голубой берет», с тем же результатом.

– А теперь давай попробуем с тобой,– показал пальцем Рыбаков на сидящего с другой стороны площадки, еще одного десантника. В звании старшины.

С первых дней тот привлек общее внимание, своей необычной полевой формой. Она была оранжевого цвета и с многочисленными карманами, а вместо сапог, дополнялась высокими, со шнуровкой берцами.

Наиболее любопытным парень сообщил, что служит в десантно – штурмовых частях особого назначения. Держался он гордо и был всегда в стороне. Типа, я не такой как все. Лучше.

Борькин вызов старшина не принял, молча поднялся с лавки и удалился.

– Чего это он? – поинтересовался Саня Екименко

–Не обращайте внимания, ребята – сказал один из «голубых беретов». – Этот малый никакой не спецназ, а штабной писарь.

Кстати, экзамены тот старшина завалил и уехал в свою часть, не солоно хлебавши.

В щитовых домах, расположенных напротив жилых, оборудованных под классы, с девяти часов утра и до обеда, преподавателями с абитуриентами велись каждодневные занятия по русскому языку и литературе, истории СССР, а также иностранным языкам (с учетом изучавшихся на гражданке). После обеда, до ужина – самоподготовка. Заниматься было тяжело, поскольку за время службы многое мы подзабыли.