Анатолий Козинский - Критическая масса ядерного распада. Книга третья. Командир подводного атомного ракетоносца

Командир и офицеры корабля. Учёба в учебном центре. Состав и сколачивание экипажа подводного ракетного крейсера.

Семья Липовецких в полном сборе – Антон, Светлана и Владимир, после многочисленных пересадок и мытарств переезда, прибыв на конечную остановку своего путешествия, сидели на трёх чемоданах со своими пожитками. Крутая спираль неумолимого времени, подхватив судьбу Антона, гнала, кружила и, играючи, перебрасывала его с корабля на корабль Северного флота, задерживая на одном месте и должности не более 1-2 лет.

Житейские передряги и беспросветность флотского бытия, благодаря взаимной любви в его семье, не смогли уничтожить у него природную тягу к миру прекрасного. Он не запил горькую, сумел сохранить веру, что завтрашний день состоится и будет лучше дня сегодняшнего. Суровый Север, совместно с холодными заполярными Арктическими морями, благоприятно относился к кораблям, на которых проходил службу Антон. Служба «не одарила» его существенными болячками, кости и другие органы не «трещали» от распадов радиоактивных изотопов – продуктов воздействия аварийной работы ядерных реакторов подводных лодок, на которых служил Липовецкий. Флотский консерватизм и наплевательское безразличие власть имущих бонз к отдельному человеку не вытравили из его характера черты человечности и сострадания к ближнему. Добросовестность исполнения обязанностей, согласно занимаемым должностям и приобретённый опыт службы на подводных атомоходах, в целом позволили назначить его командиром подводного атомного ракетного крейсера стратегического назначения проекта 667Б.

Маленький и чистенький железнодорожный вокзальчик в незаметном эстонском городке Палдиски, пропустив немногочисленных пассажиров, сошедших с прибывшей электрички, был безлюден. Вокруг стоял не очень высокий сосновый лес, еле дышащий свежий, с характерным запахом водорослей ветер, выдавал непосредственную близость моря.

– Никого! Тишина и выжидающее молчание…. Вдруг в этой тишине совершенно неожиданно отчётливо прозвучал уставший и какой-то опустошенный голос:

– Опоз-дал….

На перроне, рядом с замершей электричкой, стоял молодой парень. Вяло, в отчаянии махнув рукой, он повторно обречённо произнёс:

– Опоздал!..

В этом восклицании было столько невысказанной тоски, горя и безнадёжности, что, буквально наяву, воочию, ощущалась утрата чего-то безвозвратно уходящего, неизбежность ухода, которого предотвратить было уже невозможно.

Электричка, мигнув огнями, тихо двинулась в обратный путь. Тень молодого парня мелькнула в придорожных кустах сирени у шоссе, ведущего к центру городка, и так же загадочно пропала – испарилась! Только где-то далеко, еле слышно эхо повторило ещё раз:

– Опоздал….

– Наваждение! – подумал Антон. – Пойду-ка я к людям. Жизнь продолжается! И уже, обращаясь к Светлане, громко произнёс:

– В который раз убеждаюсь, что в нашей флотской действительности забота об утопающих является обязанностью самих утопающих! Вы тут устраивайтесь на чемоданах поудобней, а я пойду спрашивать – искать, куда и на чём будем двигаться далее.

Шоссе вывело Антона в центр городка. Слева в просвете улицы, соперничая с прозрачной голубизной неба более густой и насыщённой бирюзой воды, раскинулось море. Справа прочно окопались, врытые в землю, готовые ко всем неожиданностям, массивные коричневые стены строений комплекса учебного центра подводников. Строение по периметру представляло собой закрытый многоугольник с обширным двором и внутренними постройками. «Пентагон» – да и только! Так его в дальнейшем и назовут. Далее за городом тонкой иглой устремилась в небо изящная труба ядерного объекта – действующего блока главной типовой энергетической установки подводных крейсеров. Левее, у самой кромки побережья моря на возвышенности, вытянувшись во всю свою богатырскую высоту башни, указывая безопасный путь судам, бессменно нёс службу маяк. За пределами городка местность издревле проросла смешанным лесом – преимущественно лиственным с примесью изумруда сосны, ели и лиственницы. Лес прорезали стрелы железной дороги вместе с паутиной прямых щупалец осушительных каналов. Кое-где в глубине квадратов леса просматривались проплешины заброшенных, со временем одичавших и заросших лесной порослью, некогда отвоёванные у дикой природы территории, бывших хуторов и усадьб.

Шоссе, образовав перекрёсток с переулком, соединяющем «Пентагон» с морским причалом, плавно переходило в центральную улицу городка. На этой улице, собственно, в основном, и разместился весь город. Несколько магазинов, поблёскивая чистыми витринами, с выстроенными в них батареями бутылок превосходного эстонского пива, красочными упаковками с молочными продуктами, выложенными кольцами аппетитных колбас, горками прокопчённых рыб, убедительно завлекали покупателя зайти внутрь и сделать свой выбор. За ними, все, как на подбор, одинаковые, стояли немногочисленные пятиэтажки – офицерские общежития и жилые дома. Всем этим хозяйством командовал свой дядька Черномор – командир учебного центра экипажей атомных подводных лодок Военно-морского флота СССР.

– Ну, что ж, Антон… – начальник центра, замешкавшись, заглянул на лежащее перед ним на столе командировочное предписание. Найдя там прописанное отчество «Владимирович», повторил, – ну, что ж, Антон Владимирович, с прибытием вас в наши «Пенаты»! Будем учиться. Офицерский состав вашего экипажа уже скомплектован. Почти все офицеры прибыли в Палдиски. Далее обо всём подробно вас проинформируют и ознакомят мои заместители по учебной и строевой части. Устраивайтесь: автомашину, жильё – всё через зама по тылу. Завтра в 9.00. я представлю вас офицерскому составу экипажа и начальникам циклов центра.