Юрий Иванов - Атлантический рейс

Виктор передохнул, отпил из стакана пару глотков и повернулся к висящей на стене салона карте.

– Теперь о задачах нашей экспедиции. Нам предстоит обследовать громадные площади Атлантического океана у берегов Западной Африки и восточного побережья Южной Америки, у Бразилии. – Его указка скользнула вниз по карте, пересекла экватор и, вернувшись назад, царапнула голубое поле южного полушария, проскочила вдоль Южной Америки и замерла где-то у побережья Африки. – Вот здесь, в районе устья реки Сенегал, мы будем тралить наживку, а спустившись несколько южнее, к мысу Пальмас, поставим первые ярусы. Затем мы обследуем шельфовые – прибрежные – воды в районе Конакри и пойдем в Гвинейский залив. Там должны быть большие запасы тунцов. Главная наша задача – отыскать и рекомендовать новые районы лова тунцовых рыб. Первыми будут вести промышленный лов тунцов в указанных нами районах теплоходы «Оскол» и «Остров». Так что эти суда сразу опробуют и оценят те районы, на которые мы укажем. А мы будем продолжать изучение биологии тунцов, чтобы лучше знать, где они обитают, чем питаются, когда и в каких районах Атлантики нерестятся. Торин и Хлыстов будут заниматься изучением химического состава воды и ее температуры в различных условиях. Кроме того, нам предстоит собрать коллекцию крупных океанических рыб и различных других обитателей моря. Ну, что еще... С членами научной группы, пожалуй, все знакомы: Жаров, Торин, Хлыстов, Иванов. Кроме того, в состав нашей группы входят еще два человека – это Володя Овчинников и Николай Хлыстов, брат нашего Хлыстова, но они весь рейс проведут на промысловых судах. Вот и все. Есть вопросы?

Да, вопросы есть. Матросов, механиков интересуют детали предстоящей работы: ведь всем им предстоит в самый короткий срок научиться пользоваться новыми, совершенно незнакомыми орудиями лова.

– Подробнее о наживке, – просит Жарова матрос Иван Лукьянец.

Я уже с ним знаком: широкоплечий, спокойный, немного стеснительный, он с нетерпением дожидается началу поиска. Лукьянец – завзятый рыболов.

– Лучшая наживка на тунца – мелкая сардина, – поясняет Жаров.

– А это правда, что акула может проглотить человека? – интересуется Слава Кротов.

– Проглотить, может, и не проглотит, а вот загрызть, разорвать на части плывущего в воде человека акула способна. В Дакаре, в одном из музеев, я видел человеческую стопу, заспиртованную в банке. Ее извлекли из акульего живота...

На несколько минут в салоне становится тихо. Жаров садится и закрывает свою тетрадку с записями. Я перевожу взгляд на стол справа – там сидит командный состав теплохода: капитан, старший помощник Владимир Самодуров – широкоплечий, сильный человек с фигурой и лицом боксера, второй штурман Петр Долиненков и третий штурман Виктор Колмогоров, высокий, черноглазый парень. Напротив них – стол механиков. Лицом к нам сидят матросы палубной команды, боцман, бригадир. На пороге салона устроился поджарый кок Юра Смирнов и мрачноватый, вечно неразговорчивый камбузный матрос Володя. Матросы, механики внимательно смотрят на нас, мы – на них. Сегодня мы впервые собрались все вместе и, к сожалению, еще очень мало знаем друг друга.

Вопросов больше нет. Закрывает собрание капитан. Он рубит ладонью воздух и призывает дружно и энергично взяться за ту большую и важную работу, которая нам предстоит. Рядом со мной сидит Саша Хлыстов, наш инженер-гидрохимик, крепкий, спортивного сложения паренек. Он внимательно вслушивается в капитанские слова и делает пометки в своем блокнотике. Рейс в тропики для него – огромное событие. Саша задумчиво улыбается, щурит глаза. И мне кажется, что он уже видит и ослепительные блики тропического солнца на беспокойной поверхности океана, и диковинных рыб, извлекаемых ярусом из таинственных глубин, и даже незримую черту экватора, которую нам предстоит пересечь.

Собрание окончено, все расходятся по своим местам: капитан – взглянуть на карты в рубку, стармех спешит в машину, матросы – на палубу, мы идем в лабораторию: нужно подготовить оборудование к работе. Тут не обходится без осложнений: лаборатория тесная, в ней всего два стола, а нас четверо. После небольшой перепалки Торин с Хлыстовым оккупируют почти все полки, шкаф и большой стол. Жаров занимает письменный стол и кресло, а мне приходится довольствоваться стулом и перевернутым ящиком из-под большого аквариума. В качестве компенсации в мое распоряжение передается диван. Это меня вполне устраивает – все равно мне почти все время придется работать на палубе, где уже стоит в сторонке длинный препараторский стол, металлические большегрузные весы и два цинковых ящика с раствором формалина. В них будут храниться коллекционные рыбы и другие обитатели океана, представляющие интерес для науки.

А на палубе кипит работа. Качка еще очень сильна, и порой нелегко удержаться на ногах, но время не ждет. Гудят барабаны траловой лебедки, наматывающие на себя сотни метров новенького стального троса. Палубная команда во главе с бригадиром Алексеем Лукашанцем «вооружает» трал: к большущему мешку, сшитому из сетного полотна, подсоединяет тросы-ваеры, при помощи которых трал буксируется за судном, а также металлические поплавки и бобинцы – тяжелые шары-грузила, укрепляемые на нижней стороне трала. Благодаря этим шарам трал как бы катится по дну. Кипит на палубе работа – руки матросов умело орудуют свайками, быстро мелькают крепкие пальцы, измазанные солидолом, – всем надоело вынужденное безделье длительного перехода. Через несколько дней трал будет готов. Прозвучит команда: «Отдать трал!» Там, в устье реки Сенегал, мы наловим наживку – и тогда держись, тунец!

Быстро бегут дни. Что ни сутки, то двести миль за кормой, что ни сутки, то ярче солнце, теплее воздух и выше температура забортной воды. Кстати говоря, она нас очень интересует. Почти каждый день начинается с вопроса:

– Как там водичка? Нет еще шестнадцати?

Но нет, пока еще всего плюс четырнадцать, плюс пятнадцать с половиной. А нужно, чтобы было плюс шестнадцать. Нам не терпится побыстрее встретиться с тунцами – с обыкновенным «туннус туннус» и тем самым, который имеет такое звучное, красивое название «альбакор» – с желтоперым. Эти тунцы любят теплую воду, там, где температура воды ниже шестнадцати градусов, тунцов не встретишь.

Мы уже прошли португальское побережье, миновали последние скалистые обрывы Пиренейского полуострова. Каждое утро вахтенный штурман переставляет в салоне, на карте Атлантического океана красный флажок. Флажок опускается все ниже и ниже, приближаясь к тропику Рака.

Все, что требовалось сделать, чтобы подготовить нашу научную группу к началу работ, сделано. Имущество разобрано, налажена глубоководная лебедка, при помощи которой в воду будут погружаться различные приборы, очищены от вазелина скальпели, смазаны весы. Время, разбитое на корабле на четырехчасовые отрезки: от завтрака – до обеда, от обеда – до полдника, от полдника – до ужина, тянется мучительно медленно. Мы читаем, бродим по теплоходу, помогаем палубной команде и нет-нет да и заглядываем в салон, чтобы прикинуть: ну, сколько там еще до Сенегала?