Герман Мелвилл - Дневник путешествия в Европу и Левант

Вид из Цитадели.Она построена Саладином. Каир с двух сторон сжат пустынями. Одна из них простирается до Суэца и Красного моря. Другая — Ливийская пустыня. Город окрашен пылью. Пылью столетий. Нил. Зелень. Пустыня. Пирамиды. Минареты не похожи на константинопольские, сияющие словно маяки. Здешние какого-то пепельного оттенка и удивительно древние. Цитадель примостилась на прочной скале. Внутри стен развалившегося укрепления. Стоя у основания подворья мечети, смотришь вниз с высоты добрых 200 футов на макушки заброшенных домиков, на просторную площадь, запруженную людьми, около того места, где мамлюк, прыгнув вместе с лошадью, спас свою жизнь. [19] Note19 В начале XIX столетия Мухаммед Али, могущественный правитель Египта, решил избавиться от беспокойных наемников-мамлюков, точно так же как когда-то султан отделался от янычар, поголовно истребив их. Заманив мамлюков в Цитадель, где были собраны верные ему войска, Мухаммед Али приказал перебить их всех до одного. Только мамлюк Эмин-бей, выпрыгнув вместе с лошадью сквозь пролом в крепостной стене, спас свою жизнь, благополучно приземлившись на огромную кучу мусора. Мечеть (новая). Великолепный двор и колоннада. Внутри зеленые и золотые тона. Прямоугольник с четырьмя полукуполами. Превосходные опоры. Алебастр. По образцу лепки можно изготовлять брошки. Мечеть Хассана на площади перед Цитаделью. Самая красивая в Каире.

Пирамиды.В компании офицеров отправился к ним верхом на ослике. Быстрое движение толпы по дороге. Поток мальчиков — погонщиков мулов. В самый разгар рождества празднично настроенная толпа тянется к подножию вечно печальных пирамид. На лодках пересекли Нил. Остров Рода. [20] Note20 На этом острове находился нилометр. Сообщения об уровне воды в реке ежедневно объявлялись по городу специальным уличным глашатаем. Павильон, киоски, сады. Переправляются мулы. Быстрое течение. Илистые берега. Издалека пирамиды розовеют словно горы. Они кажутся высокими и остроконечными, но при ближайшем рассмотрении оказываются сплюснутыми и навевают уныние. Чуть ниже вершин курятся какие-то испарения. Коршуны носятся и парят вокруг, повисая над вершинами, напоминающими разрушенные утесы. Выступающая плита с надписями удерживается только известковым раствором. На полдороге до вершины мельком осмотрелся вокруг. Пирамиды расположены на большом песчаном кряже.

Поднимаешься от угла до следующего выступа по отвалам песка, золы, кусков искрошенной извести и битых черепков, затем вдоль кромки до следующей тропы, ведущей наверх, и т. д. Зигзагообразный маршрут. Маршрутов не меньше, чем в Альпах, — Симплон, Большой Сен-Бернар и т. д. Мулы в Андах. Пещеры. Площадки. С полдороги открывается вид гораздо более впечатляющий, чем с вершины или от основания. Пропасть над пропастью. Обрыв на обрыве. Ничто иное в природе не может дать такого верного представления о необъятности. Подниматься на пирамиды нужно на воздушном шаре. Множество других людей, также восходящих на вершину. Арабы-гиды в свободно ниспадающих белых балахонах. Это напоминает восхождение на небо в сопровождении ангелов. Телохранители-провожатые очень внимательны. Отдых. Боль в груди. Утомление. Однако нужно спешить. Лишь флегматики поднимаются размеренно. Старик с воодушевлением юноши. Давно предвкушал это удовольствие. Попробовал взойти. На полдороге выбился из сил. Снесли вниз. Попытался войти внутрь — упал в обморок. Вынесли. Прислонился к стене пирамиды. Бледный, как смерть. Вид самый что ни на есть патетический. Явно не для него. Он подавлен массивностью и таинственностью пирамид. Я испытываю нечто подобное. Меня охватил страх и благоговение. Ужас арабов. Мне предложили проникнуть внутрь сквозь один из боковых проходов.

Пыльно. Длинный сводчатый коридор, затем спуск, словно по стволу угольной шахты. Снова горизонтально, как в подводной шахте. Идти приходится сильно наклонившись, иногда сгибаясь пополам. Содрогаюсь при мысли о египтянах древности. Не иначе как внутри этих пирамид зародилась идея Иеговы. Устрашающая помесь ужаса и коварства. Поистине Моисей учился на познаниях египтян. Замысел Иеговы зародился здесь. Когда я взобрался на вершину, высота показалась мне не слишком большой. Я уселся на край и посмотрел вниз. Постепенно я стал нервничать, потом закружилась голова, и, наконец, мною завладел ужас.

Вход в пирамиды напоминает спуск в угольный или дровяной подвал. Страшное место для совершения убийства. Пока существует этот мир, что-нибудь да останется в нем от этих пирамид. Пожалуй, только землетрясение или геологическая революция смогут стереть их с лица земли. Пирамиды одного цвета с пустыней. Только немногие камни подверглись разрушению. Остальные не теряют прочности. Климат на их стороне. Пирамиды не выстроены в ряд. Вперемежку, как теснины Белых гор. Они не несут на себе ни мха, ни единой травинки. Иные руины зарастают плющом. Эти же — высушены, как деревяшки. Ни единого зеленого пятнышка. Арабы карабкаются вверх, словно козы. Один лезет вверх, другой вниз.

Пирамиды все еще маячат передо мной — огромные, не подверженные осквернению, непостижимые и ужасные. Граница между пустыней и свежей растительностью прочерчена гораздо яснее, чем пределы добра и зла. Здесь происходит мгновенное соприкосновение двух враждующих стихий. Мощная лавина песка угрожает вечным вторжением в зеленую долину Нила. Трава растет около пирамид, но не осмеливается дотронуться до них — словно боясь их или испытывая благоговение. Пустыня выглядит намного ужаснее океана. Теория создания пирамид. Защита против пустыни. Линия обороны. Нелепо. Они могли появиться на свет при сотворении мира.

Сфинкс.Обращен лицом к плодородию, спиной — к пустыне. Твердая скала. По дороге к пирамидам растут пальмы. Арабы переносят путников через лужи грязи. Два черных шейха в черных одеждах.

Поездка к пирамидам. Проехали непрерывную цепочку пригородов и деревень. Высокие стены. Финиковые пальмы; густая виноградная лоза оплетает стены. У мостов скапливаются путешественники, чтобы затем рассыпаться в беспорядке. Акведук. Ворота. Проехали пальмовую рощу. Она напоминает храм 1001 колонны. Красоты пригородов Каира. Длинные авеню, усаженные акациями.

Дорога в Шобру. Процессия людей.

Жизнь в отеле. Величие гостиницы «Шефердз». Высокие потолки, каменные полы. Ковров нет, вместо них тонкие циновки. Никаких перин. Шторы, москитные сетки. Все напоминает о тропиках. Восток обозначается свежими финиками на столе — признак пустыни и каменными кувшинами с прохладной водой. Прислуга состоит из арабов. Драгоманы. Слуг вызывают хлопками в ладоши. Блестящая сцена за поздним обедом. Трудно поверить, что все происходит неподалеку от пирамид. Тем не менее утонченный отдых.