Тим Северин - Мираж Золотого острова

— Не удивительно, что нас не пустили. Моя одежда пропахла прогорклым жиром и кухней. — Жак, морща нос, снял грязную рубашку и переоделся в чистое. — Ну, как я теперь выгляжу? — Он покрутился на месте. — Прямо хоть на оперную сцену…

— Ну да, в роли шута, — проворчал Изреель, пытаясь застегнуть пуговицы на свежей рубашке, которая явно была ему маловата.

Чувствуя себя весьма неловко в новой одежде, они вошли в парадный зал дворца. Гектор не поверил своим глазам. Мрачное, темное помещение совершенно преобразилось. На бамбуковые шесты, закрепленные между стропил, были натянуты полотнища желтого, бледно-голубого и розового муслина. Окна распахнули, чтобы было больше света и воздуха. На полу лежали новые циновки. Деревянные колонны, поддерживающие потолок, были убраны ярко-зелеными пальмовыми листьями. Везде стояли кадильницы с розовыми лепестками, от сладкого благоухания кружилась голова. Дюжина музыкантов в желтых и серых одеждах услаждали слух гостей игрой на флейтах и бубнах.

В зале собралось человек триста-четыреста. Большинство из них были мужчины, но Гектору на глаза попалось и несколько скромно одетых женщин: некоторые были в черных чадрах, другие кутались в шали. Он внимательно всматривался, надеясь в одной из них узнать Марию, но его постигло разочарование. Все приглашенные выстроились перед диваном султана, на почтительном расстоянии от него. Ложе властителя с красными бархатными подушками покоилось на небольшом покрытом парчой помосте. Самого старика не было, но его появления ожидали с минуты на минуту — придворные, которых Гектор запомнил в лицо с прошлых своих визитов во дворец, выстроились рядами по обе стороны дивана и почтительно замерли. Вместо остроконечных шапок на головах у них были уборы из перьев Божественных птиц.

Среди придворных Гектор не сразу узнал Мансура. Высокий худой визирь стоял возле султанского дивана, и его головной убор из черных и оранжево-желтых перьев был великолепен. Гектор уже думал смело подойти к нему и спросить про Марию, когда музыканты вдруг смолкли. Ударили в большой гонг. Все придворные, как по команде, повернулись налево, отчего перья их головных уборов всколыхнулись, переливаясь разными цветами. Муслиновые занавески раздвинулись, и, прихрамывая, вошел султан. За ним гордой поступью шествовал слуга с зонтиком из желтого шелка. Придворный справа нес серебряную коробочку с бетелем, а слуга слева — серебряную плевательницу. Процессия медленно вступила в зал. Собравшиеся притихли. Старик был в белоснежном саронге, черных шароварах с широким поясом красного шелка и облегающем жакете с длинными рукавами — черный бархат, расшитый золотом. Высокий жесткий воротник не мог скрыть старческой худой шеи с отвисшими складками кожи. На ногах султана были пурпурные туфли тонкой работы. Вместо головного убора из перьев у него на тюрбане сверкало золотое филигранное украшение.

Старик добрался до своего дивана и неуклюже опустился на подушки. Слуги поставили рядом с ним серебряную коробочку для бетеля и плевательницу, поклонились и вышли. Слуга с зонтиком встал позади своего господина. Султан медленно повернул голову, обводя подданных подслеповатым взглядом слезящихся глаз. Он напомнил Гектору одну из тех черепах, которых они видели на Зачарованных островах.

Снова ударил гонг, на этот раз чуть тише — вошел принц Джайналабидин. Мальчик был одет так же, как отец, но головного убора у него не было. За принцем тоже шел слуга с маленьким церемониальным зонтиком. Мальчик поднялся на помост, встав по правую руку отца, ступенькой ниже.

Послышалась барабанная дробь и звуки струнного инструмента, похожего на альт. Толпа расступилась, и перед султаном появились двенадцать девушек. Они были в саронгах из красного шелка с цветами и коротких атласных жакетах, застегнутых на перламутровые пуговицы. На запястьях и лодыжках у них позвякивали золотые браслеты, а лица их скрывали зеленые газовые платки. Скромно опустив глаза, молодые женщины исполнили медленный и сложный танец, грациозно кружась, плавно взмахивая руками и время от времени застывая в красивых позах — этим фигурам предшествовали удары маленького гонга.

Пока шло представление, Гектор заметил какое-то шевеление в толпе зрителей: через потайную заднюю дверь, в самом дальнем конце зала, вошли какие-то темные фигуры. Он старался не глядеть на них в упор, чтобы не показаться невежливым, но боковым зрением все же увидел, что это женщины. Они пришли посмотреть представление.

Танец закончился, танцовщицы грациозно поклонились султану и ушли туда же, откуда появились. Зрители зашевелились, ожидая продолжения, а барабаны забили чаще и энергичнее. Теперь вышли юноши — босиком, в широких шароварах с красными и белыми полосами, в белых, открытых на груди рубашках, с узкими повязками на лбу. Они исполнили танец, весь состоявший из коротких приставных шагов. Плотно обхватив себя руками, они то наклонялись вперед, то извивались и покачивались из стороны в сторону. Гектор запоздало сообразил, что они имитируют брачный танец Божественных птиц, манук девата, а когда музыка заиграла по-другому, юноши стали изображать бой с мечом и кинжалом, с мощными прыжками и головокружительными поворотами. Музыка становилось громче и громче, и наконец все завершилось гулким ударом в гонг.

— Прямо как из нашей пятифунтовки выстрелили, а? — прошептал Жак на ухо Гектору. Изреель ткнул француза в бок, призывая умолкнуть. Танцоры удалились, и султан, не вставая с дивана, обратился с речью к своим подданным. Голос у него был старческий, дребезжащий и тихий, так что Гектору пришлось напрячь слух. Он не знал этого языка, но по интонациям было понятно, что старик поздравляет мальчика с победой над Сугалой. Время от времени султан бросал гордые взгляды на сына.

Гектор все всматривался в силуэты женщин в задних рядах толпы. Закутанные в шали, они стояли в самом темном углу зала. Даже у тех, на кого падал хоть какой-то свет, разглядеть удавалось одни глаза. Как ни старался, Гектор так и не смог понять, есть ли среди них Мария. Но в одном он был уверен: эти женщины живут во дворце.

Поглощенный разглядыванием женщин, Гектор не сразу заметил, что Мансур вдруг отделился от остальных придворных и направляется прямо к нему. Внезапно до Гектора дошло, что султан уже некоторое время молчит, а собравшиеся гости чего-то ждут.

— Его величество желает наградить вас за помощь, — сказал визирь.

Толпа поспешно отступила, оставив Гектора и его товарищей наедине перед султаном.

— Каждый из вас получит в дар двадцать птиц манук девата, — провозгласил Мансур.

Гектор уже овладел собой и ответил: