Виктор Губарев - Пираты острова Торгуга

По данным самого Моргана, 6 (16) сентября к побережью Южной Америки была отправлена флотилия из шести судов под командованием вице-адмирала Эдварда Коллира. Последний имел задание раздобыть у испанцев продовольствие, а также информацию о якобы готовившемся испанском вторжении на Ямайку. Спустя неделю (по другим данным — 24 октября по старому стилю, 4 ноября — по новому) эта флотилия захватила в гавани Санта-Марты два испанских судна, после чего атаковала Рио-де-ла-Ачу. Эксквемелину ничего не известно о нападении на Санта-Марту. По его данным, корабли Коллира вошли в гавань Рио-де-ла-Ачи, захватили там испанское судно с грузом маиса, а затем высадили на берег десант. Сломив сопротивление местного гарнизона и отряда ополченцев, флибустьеры ворвались в покинутое жителями поселение. Ограбив дома и церковь, они принялись совершать набеги на окрестности, охотясь за сбежавшими жителями. Через две недели разбоев и бесчинств, когда грабить в Рио-де-ла-Аче было уже нечего, Коллир потребовал от испанцев выкуп. После долгих переговоров сошлись на том, что жители заплатят за сохранность поселения 4 тыс фанег маиса. Получив маис и прихватив с собой похищенных на плантациях негров-рабов, пираты погрузились на свои суда и поспешили на рандеву к южному побережью Эспаньолы.

Из отчета Моргана явствует, что 30 сентября к его флотилии присоединился 10-пушечный фрегат «Долфин» капитана Джона Морриса, котрый привел с собой испанский 4-пушечный шлюп «Сан Педро и ла Фама»; последний был захвачен близ Кубы у Мануэла Риверо Пардала, переименован в «Лэмб» и передан под командование Ричарда Пауэлла. В октябре пришли еще 3 французских судна с Тортуги, а в ноябре — 7 судов с Ямайки. Коллир вернулся из Рио-де-ла-Ачи 28 ноября вместе с двумя испанскими призами. Один из них, называвшийся «Гальярдина», ранее плавал в консорте со шлюпом Пардала; Морган передал его под командование французского капитана Жана Гасконца.

По данным ямайского губернатора, флотилия Моргана насчитывала 36 судов, в том числе 28 английских и 8 французских.

«После генерального осмотра, — продолжает свой рассказ Эксквемелин, — выяснилось, что на них насчитывается две тысячи один человек; все хорошо вооружены ружьями, пистолетами, саблями, у всех были порох и пули, а также все прочее необходимое боевое снаряжение. На каждом корабле были пушки соответственно водоизмещению кораблей… Когда Морган все осмотрел, он разделил свои силы, иначе говоря, составил две эскадры под двумя различными флагами — королевским флагом Англии и белым флагом (под белым флагом должны были идти французы. — В. Г.); потом он назначил вице-адмирала и контр-адмирала. Всем кораблям, которым не было дано особых поручений, он отдал приказ: овладевать испанскими поселениями, захватывать все корабли, которые встретятся в море или в гавани, а также разрешил репрессии, исходя из того, что испанцы — это открытые враги английской короны. Точно так же он дозволил, не испрашивая у испанцев на то разрешения, брать в их гаванях воду и все, что необходимо для плавания».

Подписав соглашения о правилах дележа добычи и возмещения ущерба раненым, Морган 22 ноября (2 декабря) собрал всех капитанов на борту фрегата «Сэтисфекшн». Во время военного совета командиры договорились, что «ради безопасности Ямайки — острова его величества, и для предупреждения нападения испанцев» им следует захватить Панаму. Документ подписали сам Морган, вице-адмирал пиратской флотилии подполковник Джозеф Брэдли, контр-адмирал полковник Эдвард Коллир и прочие командиры. Текст решения был отправлен Модифорду. Губернатор получил его тогда, когда о мире с Испанией ему было уже доподлинно известно. Тем не менее, согласно показаниям Джона Пика (личного секретаря Моргана), губернатор Ямайки не отменил задуманное предприятие.

Суда флотилии начали сниматься с якорей 6 (16) декабря [согласно отчету Моргана, они вышли в море 8(18) декабря] и взяли курс на побережье Центральной Америки. Готовя себе алиби, Модифорд все же отправил адмиралу флибустьеров сообщение о Мадридском мире, но курьер прибыл на Эспаньолу через несколько дней после ухода оттуда пиратских кораблей. Губернатор написал лорду Арлингтону, что отправил на поиски Моргана второй корабль, и выразил надежду, что известие о мирном договоре не позволит пиратам совершить нападение на подданных испанской короны. Позже Пик признался, что шлюп с письмом губернатора прибыл в расположение пиратской флотилии за три дня до того, как Морган повел своих людей на Панаму.

По пути к Панамскому перешейку флибустьеры подошли к острову Санта-Каталина (Провиденс). Это случилось утром 14 (24) декабря. Испанцы использовали этот остров в качестве места ссылки преступников и держали на нем сильный гарнизон.

«Подойдя к острову, — сообщает Эксквемелин, — Морган выслал вперед хорошо вооруженное судно, на борту которого было четырнадцать пушек; люди с этого судна должны были, войдя в гавань, разведать, нет ли там кораблей, помешать им уйти к материку, дабы беглецы не сообщили, что приближается пиратский флот. На следующее утро корабли Моргана отдали якорь близ местечка Агуада-Гранде, где находилась испанская батарея с четырьмя пушками. Морган приказал высадить на берег около тысячи человек и сам сошел вместе с ними. Пираты высадились, привели в порядок все свое боевое снаряжение и прочесали лес, но проводника не нашли». Вечером пираты отправились на то место, где в старину была резиденция губернатора Там находилась батарея, которая называлась Платформой Сантьяго, однако людей на ней не было, поскольку все испанцы, чтобы лучше защищать остров, перебрались на малый островок, расположенный совсем близко от большого, так что на него можно было бы перекинуть мост (в наше время этот островок называется Санта-Каталина, а большой остров — Провиденсия. — В.Г.). Испанцы укрепили его со всех сторон фортами и батареями, и он казался неприступным. Завидя пиратов, они сразу же открыли с малого острова огонь тяжелых пушек. Наступила ночь, пираты не могли продвигаться дальше и вынуждены были расположиться на ночлег, по старому обычаю, под звездами, с пустыми желудками».

Данное замечание Эксквемелина представляется нам несколько странным, поскольку перед отплытием все экипажи обеспечили себя достаточным запасом солонины и маиса Возможно, учитывая необычайно большое количество участников экспедиции и трудности предстоящего перехода через Панамский перешеек, командиры сознательно ввели в отрядах режим строжайшей экономии.

«Около часа ночи пошел сильный и долгий дождь, — продолжает наш летописец. — Пираты сожгли несколько хижин, чтобы обогреться, однако дождь был столь пронизывающим, а одеты они были так легко (на них ничего не было, кроме рубах и штанов), что холод пробирал их до костей. К утру дождь утих, и пираты принялись чистить оружие: оно сильно подмокло и было в не слишком хорошем состоянии. Если бы этой ночью на пиратов напала сотня хорошо вооруженных воинов, они без труда отправили бы всех разбойников на тот свет. Приведя оружие в порядок, пираты двинулись в путь, однако дождь припустил еще сильнее, и одновременно испанцы открыли огонь из пушек, показывая, что у них-то порох не отсырел. Во время дождя пираты не смогли подойти к фортам и принялись искать укрытие, чтобы спасти ружья от сырости; все они стали сооружать шалаши, сдирая для этого листья с веток. В добавление ко всем неприятностям у них в еще большей мере разыгрался аппетит, и все думы их были заняты поисками пищи.