Хэммонд Иннес - Крушение «Мэри Дир», Мэддонс-Рок

– Нет, не могу! Если вы не приняли предложение Деллимара, вам не о чем беспокоиться! Зачем скрывать, что вы посадили судно на отмель Минкис? Зачем возвращаться? Что вам нужно на этом судне?

– Ничего, ничего… – дрожащим голосом ответил он.

– Но что–то же притягивает вас к «Мэри Дир»?

– Ничего! – заорал Патч.

– Тогда почему не показать властям, где она находится? Чего вы боитесь?

Он стукнул кулаком по столу:

– Прекратите! Вопросы, вопросы… Одни вопросы! С меня довольно! Патч вскочил и, дрожа, уставился на нас. Казалось, он что–то хотел сказать нам, но внезапно замкнулся в себе. – Так вы не отвезете меня на Минкис? – угрюмо спросил он.

– Нет.

Похоже, он смирился: стоял, тупо уставившись в стол.

Я усадил его и налил выпить. Он остался поужинать с нами и был очень спокоен и немногословен. Больше я ничего не смог у него выведать: он ушел в себя. Распрощавшись, оставил свой адрес в Лондоне, где снимал квартиру. Пообещал, что придет в конце месяца осведомиться, не передумали ли мы. Я проводил его по темным закоулкам верфи и медленно вернулся назад.

– Бедняга! – сказал Майк, когда я спустился в кокпит. – Думаешь, Деллимар действительно предложил ему пять тысяч за крушение судна?

– Бог его знает! – растерянно ответил я. – Похоже, что у Патча не все дома – настолько его потрясло крушение судна. Мне почти ничего не известно о нем, – бормотал я.

Но это было неправдой. Когда вместе с человеком переживаешь то, что пережили мы, кажется, будто знаешь его, как самого себя. Он был стойким. У него был большой запас прочности. Я восхищался им и уже почти жалел, что не согласился отвезти его на Минкис, чтобы докопаться до истины.

Я рассказал Майку все, что произошло, все до мельчайших подробностей, которые упустил ранее в Питер–Порте. Когда я кончил, Майк произнес:

– Если груз действительно пропал, ситуация аховая! Я понял, что он имеет в виду. Он думает о страховых

компаниях. Проработав семь лет в компании Ллойда, я прекрасно знал, что, вцепившись в Патча, они не отпустят его.

Эти мысли не покидали меня, пока мы занимались «Морской ведьмой». Через несколько дней после визита Патча я получил уведомление о дате начала официального расследования. Слава Богу, наконец–то все разрешится!

«Морская ведьма» оказалась готова гораздо раньше намеченного срока. Во вторник 27 апреля мы, включив мотор, вывели ее с верфи, дошли до Солента, а там, поставив паруса, двинулись на восток при полном северном ветре.

Перед отплытием я не увиделся с Патчем, но сейчас невольно думал, что ветер гонит нас прямо к островам Ла–Манша. Через двадцать четыре часа мы могли бы оказаться у Минкис. Прогноз благоприятствовал нам: устойчивая погода с зоной высокого давления над Азорскими островами. С нами снова был старый друг Майка, аквалангист и ныряльщик Ион Бейрд, и мы вполне успели бы обследовать «Мэри Дир», осмотреть ее трюмы, сфотографировать груз и вернуться к началу расследования.

«Морская ведьма» кренилась под ветерком, ее новые белые паруса сверкали на солнце, а в душе моей не было Радости.

Теперь, в море, я вспомнил то, о чем забыл в суете повседневных забот: Патч спас мне жизнь! В тот вечер на верфи в Лимингтоне он не упомянул об этом, но я помнил, как чуть раньше отчаяние побудило его сказать открытым текстом, что я у него в долгу. И это была правда! Мало того: сидя за рулем яхты, чувствуя ее легкий ход, слыша за кормой плеск воды, я размышлял, не страх ли ведет меня на восток, в залив Уорбор–роу, а не на юг, к Минкис?

Я был на отмели Минкис в страшную непогоду и в глубине души знал, что боюсь ее!

По иронии судьбы мы четыре дня проработали в заливе Уорборроу при отличнейшей погоде: небо было ясным, море спокойным. Единственным неудобством была холодная вода, которая пронизывала насквозь, несмотря на толстые резиновые костюмы. За эти четыре дня мы определили местонахождение и поставили буй на месте гибели танкодесантного судна, пробрались в машинное отделение и подготовили все для подъема машины. Эта работа могла занять и целый месяц.

И все–таки, если бы у меня хватило храбрости ввязаться в такое рискованное предприятие, мы смогли бы пробраться в каждый трюм «Мэри Дир». Я неотступно думал об этом, работая в глубокой зеленоватой воде под корпусом «Морской ведьмы», а вечером подсчет проделанного за день казался мне горьким упреком, и я валился на свою койку совершенно разбитым.

В субботу я проснулся, выглянул наружу и почувствовал почти облегчение: море было окутано серым рассветным туманом, моросил дождь. Радио предвещало падение давления над Атлантикой, распространяющееся к востоку. К полудню море начало бурлить, мы снялись с якоря и, запустив мотор, двинулись в бухту Лулворт–Кав, чтобы там укрыться от шторма.

Утром я очень рано уехал в Саутгемптон. Море штормило, и покатые холмы, как скрюченные меловые пальцы, охватившие естественную лагуну бухты, выглядели мрачно–зелеными в пелене проливного дождя. Огромные волны проникали в бухту и дробились о береговую гальку. Сильные порывы ветра продували лагуну насквозь, закручивая бешеные водовороты. Поблизости не было ни одного суденышка. Меловая бухта, такая круглая, что казалась затопленным кратером потухшего вулкана, была пуста. «Морская ведьма» тяжело покачивалась на волнах, да чайки, как клочки белой бумаги, кружились по ветру.

– Если будет хуже, следи за якорем, – сказал я Майку, когда мы гребли к берегу. – Дно здесь не очень надежное.

Он кивнул. Его лицо, выглядывающее из–под зюйдвестки, хранило какое–то необычно торжественное выражение.

– Что ты предпримешь, если дело обернется не в его пользу? – спросил он.

– Ничего, – раздраженно ответил я. Я очень устал. Похоже, мы оба очень устали, четыре дня проработав под водой. – Если бы я собирался что–то сделать, то это надо было сделать на прошлой неделе, когда мы вышли из Лимингтона. В худшем случае его сертификат опять будет аннулирован.

Майк ритмично греб. Его желтый непромокаемый костюм блестел от дождя. У него за плечами медленно вырастали серые дома Лулворта с наглухо закрытыми ставнями.

Лодка пристала к берегу, шваркнув по дну. Майк прыгнул в воду и причалил ее так, чтобы я, выходя, не замочил ни башмаков, ни брюк.

Несколько минут, стоя под дождем, мы говорили о затонувшем судне, над спасением которого мы работали, затем я повернулся, собираясь подняться по крутому откосу, но Майк остановил меня.

– Я хочу, чтобы ты знал, Джон… – Он запнулся. – Что до меня, то ты волен принять любое решение, каков бы ни был риск.

– Ты славный парень, Майк, но я не думаю…

– Дело не в том, что я славный парень, – широко Улыбнулся он. – Просто я не хочу работать с человеком, которого гложет совесть!