Коллектив авторов - Сборник Поход «Челюскина»

Женщин поместили в палатке физика Факидова. Здесь же разместили и мужчин, оставшихся без крова. Женщины прятали детей от холода под малицы.

Бригада Кренкеля устанавливала алюминиевую радиоантенну, которая от ветра гнулась. Натянутые веревки, которые держали помощники Кренкеля, чтобы сохранить устойчивое положение антенны, вырывались из рук и хлестали.

Палатки были сделаны на скорую руку, лишь бы только иметь убежище на первую ночь. Челюскинцы расположились на ледяном «паркете», подобрав под себя края палатки.

Прикрыв друг друга, мы начали постепенно согреваться. — Подвиньтесь, братцы, от задней стенки. Радиоаппаратуру надо установить, — послышался голос Кренкеля.

Он говорил невнятно, потому что у него замерзали губы. Бригада Кренкеля не успела установить палатку для радио, поэтому нам пришлось уплотниться и дать ему место.

Постепенно все сплелись так, что трудно было узнать, где чьи руки и ноги. Длинный Кренкель напряженно ловил волну. Лампа «летучая мышь» слегка освещала его напряженное лицо и нас всех, следивших, затаив дыхание, за каждым движением его рук. Мы все напряженно прислушивались к писку радио.

Вдруг оборвался провод. Кренкель выругался, вылез из палатки, поймал провод и обмерзшими пальцами стал завинчивать винтики. В то время когда мы строили палатки, одна из бригад во главе с завхозом Канцыным, заменившим Могилевича, складывала в одно место ящики, которые были разбросаны по льдине. Спальную одежду она перетащила в другое место и организовала походный распределитель. Когда все это было проделано, нам сообщили, что можно получать спальные мешки.

Через занесенную снегом щель из палатки выползали по одному в темную ночь. Свирепый шторм засыпал глаза снегом. Люди направлялись к чуть мерцающему огоньку, который светился у склада. Мы шли, спотыкаясь о невидимые ропаки, или вдруг проваливались в ямы.

Получив мешки и малицы, начали учиться, как их одевать. В малицах до этого никто из нас не ходил. По советам мы должны были, чтобы не замерзнуть, сначала надеть малицы через голову, [13] а потом влезть в мешок. Мы проделывали все это по очереди. Это была трудная работа, и мы моментально согрелись.

Одев полярный наряд, каждый ложился на свое место. Лежали неподвижно, потому что при повороте лицо теряло отверстие в малице и приходилось вдыхать запах шерсти. Лежали довольно спокойно и изредка даже шутили и смеялись. Но смех был конечно нервный.

О чем говорили в первую ночь?

Говорили о тесноте палаток.

Говорили о гибели «Челюскина».

Говорили, что полундра «мировая», что картина гибели корабля жуткая. Каждый вспоминал, где он находился в тот момент, когда раздался треск.

Рассуждали о том, как мы отсюда выберемся. Предложения были самые туманные, много об этом не говорили. Все сильно устали. Проснувшись ранним утром, я не мог сразу разобрать, в чем дело, куда я попал и где нахожусь. Отверстие в малице было забито снегом и инеем. Я не знал, как вылезть из мешка и малицы, поэтому долго ворочался. Снег залез за шею и в согретые места. После некоторых усилий я вылез из мешка. В палатке спало только четыре человека, остальные уже бодрствовали и ходили по лагерю. Выйдя из палатки, я увидел странные в неуклюжей одежде фигуры, похожие на моржей. Никого нельзя было узнать. Все чувствовали себя в этой одежде неловко, друг на друга смотрели и улыбались. За ночь наш лагерь был сильно занесен снегом. Было как-то не по себе. Вот жилища, где мы должны продолжать свою жизнь. Как мы отсюда выберемся?

Ходили на место гибели «Челюскина». Грязные льдины, перемешанные с бревнами, шлюпками, мешками, ящиками, досками, напоминали о вчерашней трагедии. Вчера только на этом месте стояло судно, мы жили в чистых каютах, спали на койках, позавчера только у нас был музыкальный вечер, позавчера в последний раз в кают-компании Задоров пел под аккомпанемент струнного оркестра свою любимую песенку «В гавани», а сегодня мы ходим и смотрим на обломки, среди которых нашли рубашечку Карины, всплывшие книги, дневник Белопольского и много разной мелочи… [15]

Наступила первая ночь на льду. Около восьми часов работали челюскинцы на 32-градусном морозе. Все мечтали о том, чтобы укрыться от ветра, отдохнуть.

— Место в палатке есть?

— Есть, залезай.

Так подбираются группы. Я заглядываю в одну из палаток, там человек десять — втиснуться невозможно. Иду к другой палатке:

— Сколько здесь человек?

— Пока я один, — слышится из темноты.

Узнаю по голосу одного из научных сотрудников. Подходят еще трое. Образуется группа из пяти человек: Баевский и Копусов — заместители Шмидта; инженер-физик Факидов, или по-челюскински Фарадей, — молодой ученый, до 16 лет не знавший ни слова по-русски и за последние 12 лет овладевший высотами науки; моторист Иванов, он же дядя Саша, — любитель заунывных русских песен; пятая — я.

Надо устраиваться на ночлег. Получили по спальному мешку из [16] собачьих шкур. Зажгли фонарь «летучая мышь». Залезли в мешки, повалились на бугристый ледяной пол, местами покрытый фанерой, и через мгновенье заснули.

На утро назначают всех на работу. Баевский и Факидов идут на майну вылавливать строительные материалы. Копусов приступает к учету продовольствия.

Вот что нам удалось спасти с «Челюскина»: 60 ящиков мясных консервов, пять ящиков рыбных, 50 ящиков галет (по 80 пачек в 400 граммов), два ящика сыру (по 30 головок), 19 ящиков масла сливочного (по 20 килограммов), три шестипудовых бочки топленого масла, полбочки помидоров, 12 мешков сушеного картофеля, три мешка рису, три мешка сухарей, три ящика конфет, пол-ящика какао, некоторое количество шоколада, мешок сушеной моркови, мешок муки, четыре мешка соли, два ящика прессованного чаю, 10 ящиков сгущенного молока (по 40 банок), ящик чаю, восемь мешков белой муки и столько же ржаной, два мешка сахару, три свиные туши по шесть пудов и несколько пудов крупы. Этого количества продуктов хватит минимум на два месяца, а при жесткой экономии — и на три. Установили дневную норму: галет 200 граммов на человека, сахару 30 граммов, на общий обед для 104 человек 25 банок и на ужин 20 банок мясных консервов. Периодически — хотя и не часто — выдаются свежее свиное сало, молоко, какао, рыбные консервы.

Из вещей спасли: малицы и спальные мешки на всех; 12 кожаных тужурок; семь кожаных брюк; холодные сапоги и валенки по одной паре на всех; 33 пары унтов (выдаем по состоянию здоровья); 23 пары меховых чулок; по три пары белья на каждого; меховые рубашки и брюки для слабых. Свитерами, чулками и рукавицами снабжены все. Шапок, ватников и полупальто достаточно. Спасено 50 матрацев, 67 подушек, 70 одеял.