Коллектив авторов - Сборник Поход «Челюскина»

Шестого марта лагерь развело вновь. Трещина прошла посредине барака, но все обошлось благополучно: ни одни балка потолка или доска, как и следовало ожидать, не упала, барак был в месте соединения секций разобран, и одна из его половин к 12 часам дня была приспособлена для жилья.

Большой запас лесоматериалов на борту «Челюскина», предназначенных для зданий острова Врангеля, и наличие рабочих-строителей значительно улучшили жизнь челюскинцев на льду. [40]

Проснувшись утром на следующий день после гибели «Челюскина», мы увидели, что наших ребят, лежавших у края палатки, занесло снегом. Пришлось им из-под него выбираться. Есть нечего, кроме галет и мороженых консервов. Горячего конечно не было. Нашли чайник, стали искать пресную воду. В чайник наложили льду, растопили его, вскипятили чай, но нехватало посуды — пришлось использовать консервные банки. Как только попили чаю, наше руководство объявило, что надо построить барак. Стали выбирать место для барака. Но как его строить? Ведь мы привыкли работать на земле, а тут лед, торосы.

Мы расчистили от бугров площадь, прорубили борозду и положили нижний венец. Работаем, а лед трещит. Строили мы с таким расчетом, чтобы сэкономить материалы на второй барак, так как знали, что льдина ненадежная.

Плохо было то, что гвоздей нехватало. Мы их всячески экономили и поэтому сделали только три пробоя на высокой стенке. [41]

Точила у нас не было, мы нашли всего лишь один напильник у радистов, им и пользовались.

Барак построили в течение трех суток. Одновременно пришлось строить и камбуз (кухню).

Когда мы узнали, что правительственная комиссия снаряжает для нашего спасения экспедицию на собаках, мы приступили к строительству сигнальной вышки на торосе. Вышка была высотой в семь с половиной метров, на ней был поднят шестиметровый флаг. Вышка стояла на шестиметровом торосе. На ней поставили бочки с горючим, чтобы при приближении собак к лагерю в ночное время сигнализировать им о нашем местонахождении. Но собаки не пришли, и эта вышка послужила для сигнализации, для связи с аэродромом, а также для научной работы и наблюдений.

Затем мы, строительная бригада, стали работать по благоустройству палаток, чтобы сделать жизнь культурней. Изготовили всевозможные хозяйственные предметы — лопаты, трамбовки, молотки, ручки к пешням. Кроме того все время работали на аэродромах. Мелкими хозяйственными делами мы обыкновенно занимались после работы на аэродроме.

Делали мы нарты и табогены. Табоген — это нечто вроде санок: ставятся две доски с затесом и два слоя фанеры, а на низ кладется железный лист. На этих табогенах мы вывозили лед с аэродромов.

Работать приходилось при очень сильном морозе — 35–38°, при ветре в пять-шесть баллов.

Так мы жили и работали в лагере. [42]

Трудности нас не сломят!

Из письма ЦК ВКП(б) — тт. СТАЛИНУ, МОЛОТОВУ, ВОРОШИЛОВУ, КУЙБЫШЕВУ, ОРДЖОНИКИДЗЕ, КАГАНОВИЧУ

ПОЛЯРНОЕ МОРЕ, 28 февраля. (Передано по радио.) С непередаваемым восторгом экспедиционный состав и экипаж «Челюскина» заслушали приветствие руководящих членов ЦК ВКП(б) и правительства. Мы уверяем вас, дорогие товарищи, в особенно нашего любимого вождя и учителя тов. Сталина, что никакие трудности нас не сломят и не остановят нашей работы по окончательному освоению Северного морского пути, выдвинутому по инициативе тов. Сталина как большая, срочная задача.

В лагере челюскинцев, на льду, не ослабла энергия. Мы знаем, что наше спасение организуется с истинно большевистскими энергией и размахом, мы спокойны за свою судьбу, но мы не сидим без дела. Насколько возможно, продолжаются научные работы, упорно строим и улучшаем наш лагерь, чтобы пребывание на льду было достойно советской экспедиция.

Свободное время, как и на «Челюскине», отдаем учебе, повышению квалификации. Прорабатываем доклады партсъезда, принятые нами по радио еще на пароходе и подробно записанные, особенно речь тов. Сталина,

НАЧАЛЬНИК ЭКСПЕДИЦИИ ШМИДТ

КАПИТАН ВОРОНИВ ПОМОЩНИКИ:

БОБРОВ, КОПУСОВ, БАЕВСКИЙ

СЕКРЕТАРЬ ЯЧЕЙКИ ВКП(б) машинист ЗАДОРОВ

ПРЕДСУДКОМА кочегар РУМЯНЦЕВ

Когда пароход потонул, всем нам пришлось здорово поработать, и плотники оказались здесь не последними. Строители работали не как-нибудь. О себе могу сказать, что ящик с продовольствием, консервами я могу поднять один, без чьей-нибудь помощи. На разгрузке работали так, что рубашки у всех были мокрые. Я беру ящик и бросаю, другие принимают — так все время.

Сойдя с корабля, мы устроили собрание: обсуждали, как будем жить на льду. Первую ночь ночевали во временных палатках. Я простудился, у меня отнялась нога. Болезнь продолжалась три-четыре недели.

На второй день после гибели «Челюскина» я стал строить палатку. Принес четыре доски и стал их прилаживать. Отто Юльевич и Баевский приходят ко мне и спрашивают:

— Что ты делаешь? Я говорю:

— Палатку строю. [43]

— Зачем, — говорят, — доски? Можно на кольях.

— Нет, — отвечаю, — на кольях хуже.

Поставил палатку по-своему. Все, глядя на меня, построили так же.

Особенно много пришлось нам, плотникам, заниматься самолетом т. Бабушкина. Еще в декабре он вылетел на разведку и при посадке разбился. Повреждены салазки, попорчены крылья, даже часы отскочили. Валавин нам говорит:

— Плотники, сделайте ремонт.

Воронин, Голубев — все плотники спрашивают меня:

— Можно сделать?

Я говорю: можно, если есть какой-нибудь материал. Материала нужного не было. Авиационной фанеры не было, пришлось чинить лопасти обыкновенной фанерой, обстругивать ее. Не было шурупов, клея. Дали нам срок для окончания работы, а мы сделали на два дня раньше. Если бы самолет чинили в специальной мастерской, не сделали бы лучше.

Когда стали самолет поднимать на борт, крючки оборвались, он полетел вниз и опять разбился — весь нос помял. Снова начали его [44] чинить. Так как клея у нас не было, заливали смолой. Починили, получили за это премию.

Нужно сказать, что смола на холоде держит хорошо. В третий раз мы чинили аэроплан уже на льду. Приходилось делать сложные части, сработали их точно. Кулин и Голубев сделали сиденье. Ремонт был в полном смысле слова капитальный. Бабушкин улетел на этом самолете в Ванкарем и потом благодарил нас. Когда он прилетел туда, американские летчики и механики удивились, как хорошо было сделано.

Инструмент у нас на льдине был. Мы успели вынести на лед шесть топоров, ножовки, даже рубанок, три ящика гвоздей, молотки, коловорот, пилы.

Я остался строить палатки, а другие товарищи пошли по указанию Ремова и начальника экспедиции Шмидта строить барак.