Эдвард Дансени - Разорение Бомбашарны

Дела Шэрда, капитана пиратов, пошли из рук вон плохо на всех известных морях. Порты Испании были для него закрыты; в Сан-Доминго его хорошо знали; жители Сиракуз подмигивали, когда он проходил мимо; два короля Сицилии за час до разговора с ним мрачнели и улыбались снова только через час после разговора; во всех столицах за его голову предлагалась огромная награда, и кругом висели его портреты — и все, как один, крайне нелестные! И Шэрд решил, что пришла пора раскрыть команде его тайну.

Как-то раз, проходя близ Тенерифа, он созвал команду и великодушно признал, что случалось в прошлом кое-что, что требует разъяснений: скажем, короны, посланные принцами Арагона их племянникам, королям обеих Америк, так и не добрались до Их Священнейших Величеств. Куда, можно бы спросить, глядел капитан Стоббад? Кто жёг города вдоль побережья Патагонии? Зачем такому кораблю, как у них, груз жемчуга? Почему столько крови на палубе и столько пушек? И куда девались «Нэнси», «Жаворонок» и «Маргарет-Белль»?

Такие вопросы, продолжал он, могли бы задать любопытствующие умы, и, сиди в адвокатской коллегии одни только сухопутные болваны, заварилась бы никому не нужная легальная катавасия. И Кровавый Билл, как невежливо звали мистера Кляппа, члена экипажа, поглядел на небо и сказал, что ночь нынче ветрена, не к повешенью ли? И многие из присутствующих глубокомысленно поглаживали шеи, в то время как капитан Шэрд явил им свой план.

Он сказал, что пора оставить «Отчаянного Жаворонка», ибо в четырёх королевствах он известен каждому моряку, в пятом — приобретает известность, а в остальных вызывает подозрения. (Целые эскадры, даже более многочисленные, чем подозревал Шэрд, рыскали по морям в поисках его весёленького чёрного флага с аккуратным жёлтым черепом и костями.) Есть, говорил капитан, не на той стороне Саргассова моря известный ему архипелаг о тридцати примерно островах, обычные необитаемые острова, но один из них — плавучий. Капитан заметил его много лет назад; высадился на него и никому не сказал об этом, а тихонько прицепил к острову якорь от своего корабля и бросил якорь в море, на глубину, и остров стал тайной его жизни: Шэрд решил, что женится и осядет на этом острове, если зарабатывать на жизнь привычным способом станет невозможно.

Когда Шэрд впервые увидал остров, он медленно дрейфовал, подгоняемый ветром в кронах деревьев, но если не проржавел трос, то остров далеко не уплывёт. К нему можно будет приделать руль и киль, и вырыть в земле каюты, и по ночам поднимать на деревьях паруса, и плыть, куда вздумается.

И пираты обрадовались, ибо давно хотели ступить на сушу где-нибудь, где не было палача, чтобы вздёрнуть их с этой суши за шею. Все они были храбрецы, но ведь это так нервирует — постоянно смотреть, как среди ночи приближаются к тебе огни! Вот и сейчас… но нет, свет свернул с пути и затерялся в тумане.

И капитан Шэрд сказал, что сначала надо раздобыть провизии, да что ещё он лично намерен, прежде чем осесть, жениться, и поэтому им предстоит ещё один бой перед уходом с корабля: нужно разорить прибрежный город Бомбашарну и набрать там на несколько лет припасов, а он, Шэрд, возьмёт в жёны Королеву Юга. И вновь обрадовались пираты, ибо не раз видели прибрежную Бомбашарну и из моря завидовали её роскоши.

И подняли они паруса, и часто меняли курс, и уворачивались, и спасались от странных огней до самого рассвета, и весь день шли на юг. И к вечеру увидели они стройные шпили серебряной Бомбашарны, красы и гордости побережья. В центре же города увидели они, хоть и издалека, дворец Королевы Юга, полный глядящих на море окон, полных света — так они светились от заката, отражавшегося в них, и от свечей, что одну за одной зажигали служанки, что дворец казался жемчужиной, сверкающей в перламутровой своей раковине, всё ещё влажной от морской воды.

Вот что увидели капитан Шэрд и его пираты вечером над водою и вспомнили, что Бомбашарна слывёт прекраснейшим из прибрежных городов мира, бомбашарнский дворец слывёт ещё более прекрасным, а уж королева Юга и вовсе слывёт несравненной. Наступила ночь и скрыла серебряные шпили, и Шэрд проскользнул сквозь сгущающуюся тьму, и к полуночи пиратский корабль стоял уже под выдающимися в море бастионами.

И в час, когда умирает большинство больных, а одинокие стражи на стенах стоят с оружьем наготове, ровно за полчаса до рассвета, Шэрд с половиной своего экипажа в двух лодках, бесшумно гребя обмотанными вёслами, высадился под бастионами. Прежде, чем успела прозвучать тревога, пираты уже проникли во дворец, а услышав тревогу, пушкари Шэрда начали пальбу по городу, и пока сонная бомбашарнская солдатня разбиралась, с моря или с суши грозит опасность, Шэрд успешно захватил в плен Королеву Юга.

Они бы и дальше грабили этот серебристый прибрежный город, но с рассветом на горизонте замаячили какие-то подозрительные топсели, и капитан со своей Королевой Юга тут же отправился к берегу, отчалил и уплыл прочь, увозя с собой добычу, что удалось захватить в спешке, и изрядно поредевший экипаж: к кораблю им пришлось пробиваться с боем.

Весь день проклинали они зловещие корабли, что подходили всё ближе и ближе. Вначале кораблей было шесть, и ночью пиратам удалось оставить четыре позади, но наутро оставшиеся два всё ещё крейсировали неподалёку, и каждый из них нёс больше пушек, чем «Отчаянный Жаворонок». И всю следующую ночь Шэрд шмыгал туда-сюда по морю, и корабли разделились, но один продолжал погоню и на следующее утро остался один на один с Шэрдом, а архипелаг, главная тайна жизни капитана, уже показался на горизонте.

И Шэрд понял, что ему предстоит бой, и притом тяжёлый бой, но ему это было лишь на руку — ибо к моменту начала сражения у него было больше бравых молодцев, чем нужно было на острове.

Сражение закончилось до того, как какой-либо из остальных кораблей успел приблизиться, и Шэрд, избавившись от различных улик на месте битвы, прибыл той ночью к островам близ Саргассова моря.

Задолго до рассвета уцелевшие в бою моряки начали всматриваться в море и с восходом увидели островок, размером с пару кораблей, рвущийся с якоря, и ветер шелестел в кронах его деревьев. Пираты высадились, и выкопали каюты, и подняли якорь, и вскоре придали острову, что называется, приличный корабельный вид. А «Отчаянного Жаворонка» они пустили в море пустым, под всеми парусами, туда, где искали его больше стран, чем подозревал Шэрд. Там «Жаворонка» захватил адмирал Испании и, не найдя на всём корабле никого из его знаменитого экипажа, чтобы вздёрнуть на рее, заболел от огорчения.

Шэрд же на своём острове угощал Королеву Юга лучшими старыми провансальскими винами; дарил ей индийские самоцветы, захваченные с галеонов, что шли в Мадрид с сокровищами, накрыл ей на солнышке роскошный стол и заставил наименее грубых своих пиратов петь в каюте внизу, пока она обедала; но она была холодна и мрачна с ним, и часто слыхали пираты, как Шэрд сетует, что хотел бы знать побольше о повадках Королев.